Орфей - Николай Полунин

- Да будет так, Высокая договаривающаяся сторона! Ваши условия приняты без поправок... - Засмеявшись, он перебил сам себя: - Я иной раз просто поражаюсь собственной уступчивости. Это к тому, что с моей стороны не поторговаться - грех был величайший. Но не стану тебе больше голову морочить. И вам, Женя. Как однажды мне сказало одно дружелюбное существо: ты угадал и здесь, Перевозчик. Ты, Игорь, тоже умеешь угадывать не хуже. Вчера мне пришлось доказывать это в одной интересной беседе. Упорно доказывать... Слышите? - вдруг спросил.

Я ничего не слышал. Ежка тихо качнула головой. Не уверен, но, по-моему, под противоположной гранитной стенкой, чуть левее, стояло что-то вроде лодки. Большой. Или даже двух. Катера.

- Водная милиция. Подстраховка. Но где двое, там и третий? Их штук десять на всю акваторию в городском пределе и осталось.

Гордеев снова прислушался. Теперь мне показалось, что и я что-то различаю.

- Как хотите, ребята, но вам придется немножко попрыгать. Никак по-другому не выходит вас сейчас отсюда убрать. Причин для особенного волнения нет, хотя твой друг Веник на тебя, Игорь, очень зол. Проблема в том, что прикрыть вас теперь некому. Главное лицо с той стороны, о котором ты, Игорь, думаешь... выведено. Вы можете попасть не к тем. Тоже ничего особо страшного, но ведь мы договорились несколько об ином. Получится, что я не выполняю свои обязательства.

- Мы уже договорились? - только и нашелся я.

Ежка держалась за мою руку, я взглянул на нее с тревогой.

- Но все, я думаю, пройдет хорошо. Все, ребята! Вперед! Позже договорим.

Здесь к воде - я не заметил сразу - сбегали лестницы. Гордеев подтолкнул нас к одной из них. На реке вспыхнули три огня - треугольником, белый выше, красный и зеленый ниже, справа и слева. Длинный катер, сверкая мигалкой, включившейся вместе с топовым и бортовыми, сперва прошел в нескольких метрах, а потом отчего-то кормой попятился к нам. С него махали рукой. Я прыгнул и обернулся, протягивая Ежке обе руки. По инерции катер стукнулся плоской кормой в камень. Нас шатнуло, Ежка вцепилась в меня. Под днищем раздался скрежет.

- Сюда! В кокпит прыгай, твою...

Мы очнулись на решетчатом полике между кресел с железными дугами на спинках. Катер взревел и сиганул вперед, Ежа упала на сиденье, а я, не успевший ухватиться, - на пол между.

Из этой очень неудобной позы я увидел, как над стремительно удаляющимся парапетом набережной вдруг появилось множество голов. Уже нельзя было понять, который там Гордеев. По реке зашарили мощные прожектора, катера, что стояли у противоположной стенки, включив собственные мигалки, отвалили и явно собрались за нами.

- Пригнись, пригнись! - заорали над самым ухом, и я узнал перекошенную рожу Хватова. Он сидел низко, стаскивал на пол с сиденья Женю.

- Ежа!

Катер ревел, не поверить было, что он способен издавать то тихое мурлыканье, с которым подкрался взять нас. Мы уходили вверх по течению, выпуклый берег Лужнецкой набережной летел справа. Я никогда не видел берега Москвы-реки от поверхности воды. Они казались очень высокими, их гранитная облицовка.

- Хер догонят! - Мишка Хватов ткнул назад, где сверкали две яркие звезды. Катерные поисковые фары. Они беспорядочно метались.

- Ежа, ты?..

- Нормально. Ты прости, что я тебе...

- Тоже нормально.

Это она про то, как ухватилась за меня. Сам виноват, нечего было сломанную граблю совать. Я зажимал кисть между колен.

- До Балтики идем?

- Не высовывайся знай... сатирик. Вихрь трепал волосы.

Это был катер на подводных крыльях, и понятно, почему они подходили кормой - мелко, не поломать. Но и у тех, кто за нами гнался, были катера на подводных крыльях. Такие же катера водной милиции. Только настоящей.

Я посмотрел на того, кто за рулем. Мне была видна одна спина. И между прочим - в форме. Сейчас мы выйдем из-за поворота, по берегам пойдут застройки, а там - Киевский, Красная Пресня и вообще центр Москвы, па что тут рассчитывать? Пока мы вши не больше минуты. Я вдруг увидел, что в двигательной решетке застрял и бьется один пиончик. Маленький совсем. По левой стороне прыгали лучи настигающих катеров.

- Они догонят!

- Не успеют! - крикнул мне Мишка, и перед самым железнодорожным мостом катер клюнул носом, упав с крыльев на днище. - Только шевелитесь живей!

Со стенки свешивались два трапа. На подходе катер сильно тряхнуло, ударило подо дном, и я понял, что тут мелко даже для подводных крыльев.

- Хер с ним, ему недалеко!

Я подсаживал Ежку и был спиной к катеру. За ней кое-как выбрался сам. Мы вылезли сразу за мостом, к Новодевичьему. Кажется, там за деревьями пруды. Нас ждала машина. Припаркованных здесь было мало. Метрах в ста под фонарями кто-то остановился, наверное, с изумлением наблюдая, как мы появились. Хватов скинул трапы в воду.

- Глянь! - Мишка показывал вверх.

В небе, далеко позади, в тучи бил столб белого призрачного света. Тучи как будто кипели в нем, прямом и неподвижном, заворачиваясь внутрь. Из-за насыпи с железной дорогой было плохо видно, но источник находился примерно там, где мы разговаривали е Гордеевым.

- Шефа хотели взять. Садись, живо. Контора, тоже мне.

- Я уж парашютистов ждал.

- Лезь, не жди! Геник, давай!

Но я все же успел обернуться, прежде чем последовать за Ежкой на заднее сиденье. Я увидел кое-что похлеще парашютистов и неведомого призрачного света, природа которого была мне тогда непонятна.

Вновь помчавшийся катер попал в луч нагнавших-таки милицейских катеров. Кто уж там нас захватывал. Зато тех, кто был в покинутом нами, я разглядел отчетливо. Я не оговорился, именно тех, нескольких, хотя только что там оставался один водитель, который, кстати, так ни разу и не повернул головы. Вел вперед, и все.

Там снова было трое пассажиров. Лиц на расстоянии и за считанные секунды, конечно, не разглядеть. Белые пятна. Двое мужчин и одна женщина. Один из мужчин в легкой летней кепке, голова второго непокрыта. На женщине яркая кофточка. Приметное пятно. Сидели открыто, не прячась.

А уже из машины, когда заворачивали вверх по проезду, увидел, как на реке вспух оранжевый клубок огня. И донесся взрыв.

- Во мы их! - Хватов обернулся с переднего сиденья, резко дернул вниз обеими сжатыми в кулаки руками - Геник, пошел, пошел! Не дай Бог тебе красный свет проехать.

- Понятно, шеф.

- Шефов развелось, - буркнул я.

- Не говори, сатирик. Сам о том часто думаю.

- Дальше что? Захотят - город перекроют.

- Это из-за вас-то? Куришь?

- Не буду. Я спросил, дальше что делаем, Мишка? Пока все красиво, как в кино.

- Все красиво и будет. Что вы все привязались - как в кино, как в кино! Геник, где?

- Вот тут.