Когда нельзя отступить - Тюрин Иванович

– Что будем делать? – тихо спросил я ее.

Ее взгляд стал откровенно издевательским.

"О нормальном разговоре можно было забыть. Корчит из себя бойца, а сама… мать!".

С минуту я мысленно крыл матом всех и все и только после этого почувствовал, что готов продолжить разговор: – Кори, девочка, ты прошла через тяжелые испытания и с честью выдержала их. Ты смелая и сильная. Честное слово, я горжусь тобой. Теперь нам остался последний барьер перед финишем, который мы должны преодолеть. Соберись с силами. Пока сюда не добрался экспедиционный корпус, у нас еще есть шанс. Когда они сюда придут, тут будет не протолкнуться от солдат. К тому же нас, скорее всего, уже завтра вышлют отсюда под охраной. Так как, Кори?

Я замолчал, рассчитывая хоть на какой-то ответ, но вредная девчонка продолжала мол-чать. Выждав с минуту, я продолжил: – Кори, милая, я прекрасно знаю, что ты устала, да и нервы на пределе, но, к сожалению, только ты знаешь расположение установки. И только ты умеешь работать с ней.

И снова ответом на мои слова было молчание. Ее детские капризы меня изрядно начали бесить, поэтому, отбросив дипломатию, я резко заявил: – А как насчет долга?! Кто вытащил тебя из мира – подземелья? Теперь настала твоя очередь помочь мне.

– Ты мне, я – тебе. Торгаш! Где у тебя чувство собственного достоинства?! Ты заботишься только о себе! Неужели вы стали настолько мелки душой…

– Хватит мне мораль читать! Есть план, говори. Нет, сам рискну. Только скажи, куда идти и что делать, а потом можешь спать дальше.

Говоря подобное, я чувствовал себя так паршиво, насколько это было возможно, просто при подобном раскладе я мог заранее считать себя покойником. А тут еще ее долгий презрительный взгляд, в сопровождении совершенно непонятных слов: – Ты призрак былого. Без сердца и души, – которые меня не столько разозлили, сколько сбили с толку. У меня даже мелькнула мысль, что у нее от всего, что с ней произошло, поехала крыша. Я молчал, не зная, что говорить на подобное заявление, но она сама прервала молчание: – Не дрожи! Отведу я тебя к вратам. И охрану беру на себя. Твоей заботой будет прикрыть мне спину. На всякий непредвиденный случай. Пошли!

Подобное заявление было для меня настолько неожиданным, что мне только и осталось таращить на нее глаза, так до конца и не поверив сказанному. Но ее следующие действия быстро вывели меня из столбняка. Вскочив с кровати, она одернула комбинезон, затем привела в порядок волосы.

– Пошли, чего расселся, – небрежно бросив, она пошла к выходу.

Ее выходка вывела меня из себя, но и тут я стерпел, только зло буркнул ей в спину: – Ну что ж, веди… Сусанин.

Мир, казалось, сузился до пределов лабиринта из узких коридоров. Несмотря на то, что вокруг было тихо и пустынно, я лишь усилием воли подавлял желание каждый раз обернуться, как только мы собирались завернуть за очередной угол. Казалось, вот-вот за спиной раздастся грозный окрик, но время шло… и ничего не происходило. И только в конце пути мы наткнулись только на двух странно неподвижных охранников, стоявших по обе стороны двери. Увидев солдат, я сначала притормозил, но девушка шагала вперед так уверенно и открыто, что поневоле пришлось ускорить шаг, чтобы догнать ее. Всю дорогу я гадал, не понимая, что происходит, и только когда мы подошли вплотную к неподвижно стоящим часовым, я удосужился в высшей степени непонятного для меня объяснения: – Я заблокировала их сознание.

Спокойно пройдя между солдатами и подойдя к двери, она положила левую ладонь на счи-тывающую панель, а правой набрала код допуска. Массивная дверь бесшумно скользнула в стену, открыв моему взору короткий и широкий коридор – тамбур, другой конец которого был закрыт еще одной дверью. Перед тем как шагнуть вслед за ней, я еще раз взглянул на ближайшего ко мне охранника. Застывшее лицо с неподвижным взглядом навела меня на нехорошую мысль о тех необычных силах, которые могли таиться в этой хрупкой девчонке, но в это время щелкнул второй замок, и вторая дверь ушла в бок. Следом вспыхнул яркий свет, открыв взору стоящие в глубине зала ряд сложно-непонятных установок. При их виде сомнения тут же стушевались, отойдя на задний план. Сейчас меня переполняло чувство радости человека, который давно не был дома и вот сейчас он подъезжал к родному городу.

"Пришел! Добрался! Домой! Хватит с меня чужих миров и цивилизаций! Все к черту! Домой! – мысли и чувства, переполнявшие меня, на какие-то мгновения отгородили меня от окружающего мира, оставив наедине с ликующей радостью.

Но все хорошее быстро проходит, вот и сейчас стряхнув с себя радостное наваждение, я

Мне хватило минуты, чтобы прийти в себя. Оглядел зал, и сомнения во мне вспыхнули с новой силой.

– Мы точно… на месте?

– На месте, Влад, на месте. Ты даже не представляешь, в каком мы месте.

Сейчас она говорила охотно, без прежней озлобленности. Ее глаза подозрительно заблестели.

"От радости что ли?! Радуйся, подруга! И я с тобой! Но вот… только где ворота? Вроде говорилось, про арку".

Я уже второй раз оглядывал зал в пытке увидеть их, но три купола, матово поблескивающих под потоками льющегося сверху света, никак не подходили под описание установки пространства – времени, которую я себе представлял со слов Корку. Еще раз, внимательно осмотрев все вокруг, и снова не обнаружив ничего похожего, я обратился к Кори за разъяснениями: – Слушай, а где… эти ворота?

– Во-первых, не ворота, а врата. Во-вторых, мы находимся в лаборатории, где проходят подготовку и предварительный осмотр. А вон та дверь, ведет к вратам времени.

Я посмотрел в указанном направлении, там действительно была небольшая дверь, которая в моем понимании очень несолидно выглядела.

"За ней можно только ведра и половые тряпки хранить, но никак не машину времени. Странно все это как-то, – но, не смотря на возникшие сомнения, я решительным шагом направился к указанной мне двери.

– Тебе сначала надо пройти адаптационный курс, – раздался у меня за спиной ее голос, прозвучавший довольно сухо.

– К черту курс! Я хочу их видеть!! – кинул я ей в ответ, даже не повернув головы.

Но не успел сделать и нескольких шагов по направлению к заветной двери, как вдруг почувствовал, что в голове у меня словно взорвалась бомба. Боль была такой силы, что заставила не только остановиться, но и пошатнутся. В глазах потемнело. С минуту стоял, схватившись за голову обеими руками, пытаясь понять, что же это было, но последующая вспышка боли в одно мгновение разметала все мысли. Рефлексивная попытка уйти от источника боли, была прервана взорвавшейся в голове словом – бомбой: – Стоять!!!

"Кори?!".

Я резко развернулся.

– Ты!!! Предатель!!!

Я уже не чувствовал ничего, кроме пламени, горящего у меня в голове. Обрывки мыслей путались, катаясь неопрятным и запутанным клубком в пустой звенящей голове.

– Ты!!! Предатель!!!

"Она. Хочет. Меня. Убить".

Я даже не знал, произнес эту фразу вслух или только так подумал, но именно она толкнула меня к действию. Собрав остатки сил и воли, я бросился на нее, но вместо стремительного рывка у меня получилось два ковыляющих шага, сделав которые, я остановился, понимая, бесполезность этой затеи. Сейчас, в моем состоянии, меня мог сбить с ног пятилетний малыш. Я стоял, покачиваясь, на подламывающихся ногах, с темной пеленой на глазах, пока не понял, что боли больше нет. С трудом веря, что боль исчезла, и ноги по-прежнему твердо держат меня, я осторожно поднял взгляд. Кори, стояла прямо передо мной, в ее глазах стояли слезы. В первую секунду я подумал, что у меня не все ладно со зрением. Потом пришла мысль о крокодиловых слезах. Но чем больше я в нее вглядывался, тем больше сквозь облик сурового палача проступал образ испуганной и растерянной девчонки. Слова вырвались сами по себе: – Что происходит? Объясни!

Не успел я сказать, как неожиданно увидел свой игольник, лежащий на полу, в двух шагах от меня.

"Японский городовой! Я его достал? Но когда?".

Сейчас, когда я еще полностью не пришел в себя, мои чувства легко читались на моем лице, в чем я тут же убедился, услышав резкий окрик: – Даже не думай!

Вслед за угрозой, прозвучавшей в голосе, ее взгляд снова начал наливаться холодом. По моей спине забегали мурашки вперегонки с холодным потом. Я уже был готов к новому приступу боли, как услышал обычный человеческий крик: – Ты предатель!! Ты, который одной с нами крови!! – в ее голосе чувствовалось все более нарастающее возмущение, по мере того как она себя накручивала. – И ты, конечно, не понимаешь, что я тебе говорю?!! Я знаю!! Тебе так удобно!!

Я тут же утвердительно, даже угодливо, закивал головой, стараясь не дать ей повода для новой вспышки ярости. Неожиданно она замолчала, словно набирая запас воздуха для дальнейших выкриков, но больше негодующих воплей я так и не услышал. Даже наоборот, она несколько раз шумно вдохнув и выдохнув воздух, показав тем самым, как она старается успокоиться, сбить свою ярость.