Против лома нет вампира. - Галина Гончарова

— Но ты и правда еще ребенок. Наивный и неловкий.

Ну да, до семисот лет я пока не дотянула. И хорошо.

— Ставьте вашу печать и покончим с этим! Я уже ничего не соображаю! О! Кстати, а как именно это делается!? Нужны подушечка, пропитанная чернилами и штемпсель?

В зеленых глазах блеснули искры смеха.

— У всех по-разному, кудряшка.

Мечислав легко поднялся на ноги и потянул меня из кресла.

— Иди ко мне, кудряшка. Я хочу чувствовать тебя рядом с собой.

Я не успела даже пискнуть, когда оказалась плотно прижатой к его телу. Он был горячим и твердым. И сердце билось рядом с моей щекой. Разве у вампиров бьется сердце? Иногда, так? Мечислав приподнял мою голову за подбородок.

— Поцелуй меня, кудряшка.

И я повиновалась. Неожиданно даже для себя. Мои руки скользнули ему на плечи, обнимая, обвивая, притягивая к себе. Пальцы зарылись в густые мягкие волосы. Я приподнялась на цыпочки, и вампир склонился ко мне. В следующий миг его губы скользнули по моему виску, а потом по щеке к губам. Руки вампира каким-то образом оказались у меня на талии, сомкнулись, притягивая еще ближе. Его губы были нежными, как бархат, твердыми и настойчивыми. Поцелуи обжигали меня словно огнем. В голове все мутилось. Внизу живота словно огнем горело… Я задрожала и наверняка упала бы, если бы Мечислав не прижимал меня к себе. Наши губы наконец встретились. Я инстинктивно прижалась к вампиру покрепче, закинула руки ему на шею, приоткрыла губы и ответила на поцелуй. Наши языки соприкоснулись. Что-то происходило между нами. Мне казалось, что мы сливаемся в одно целое, и наши тела не просто прижаты друг к другу, но я становлюсь частью Мечислава, а он — частью меня. Я чувствовала себя так, словно два наших тела сливаются в одно, ощущала его пульс — как свой, свое сердцебиение так, словно мое сердце билось в его груди. Кровь бешено мчалась по нашим жилам. Сплетенье рук, сплетенье тел, судьбы сплетенье….

Я чувствовала на губах солоноватый привкус крови, но меня это не волновало. Мне было безразлично все. Пусть даже на нас сейчас крыша обрушится. Мир куда-то исчез, и остались только мы двое. И нечто между нами.

Мечислав наконец оторвался от моих губ. Его подбородок был в крови. Моей крови. Глаза превратились в два зеленых озера. Но меня это не пугало. Я и сама отлично понимала, что так должно быть. Что бы ни произошло между нами — оно должно начаться с крови. Вампир скользнул пальцами по пуговицам моего халата. Вырез распахнулся, открывая мои груди — и я отпрянула назад. Волшебство рассеялось. Ярко-зеленые глаза смотрели на меня, и в них было желание. Но я не хотела, чтобы это было так. И — с этим мужчиной. Похоть не есть любовь, как соя — не мясо.

— Нет!

Мечислав казался удивленным.

— Почему нет, кудряшка?

Я запахнула халат и отскочила подальше. Интересно, кого я боялась больше — его или себя?

— Вы поставили мне Печать?

— Да, и ты это отлично знаешь.

Я действительно знала. Печать тела помогала мне ощущать Мечислава, как продолжение самой себя. И я уже не могла сказать, кто из нас больше хочет — он или я, чья кровь бешено несется по жилам, на чьих губах застывают капельки крови…

— Секс — не необходимость.

— Нет. Но мне это было бы приятно. И тебе тоже. Не стоит это отрицать.

— Я и не отрицаю.

По моему телу прокатывались волны тепла, сердце колотилось с утроенной силой, кровь гудела в ушах, и я знала — стоит ему хоть кончиком пальца дотронуться до меня, и я брошусь вампиру на шею. И плотнее вцеплялась руками в ткань халата.

— Не надо. Без любви это будет не то.

— Ты еще веришь в любовь, кудряшка?

Голос был удивленным, на прекрасном лице — недоверие.

— Если бы вы в нее не верили, вы бы не играли на моих чувствах к Даниэлю! — парировала я. Первые несколько слов дались мне с огромным трудом, но постепенно я начала приходить в себя. Вампир это почувствовал. Понял, что ему не выиграть — сегодня. И отступил. С ощущением «что отложено — еще не отменяется». Что ж, посмотрим.

— Ты права. Я скажу Даниэлю, чтобы он зашел?

— Не надо. Я хочу побыть одна.

— Как прикажет моя госпожа.

Я не удержалась от улыбки.

— А разве я могу вам приказывать? Почему не назвать вещи своими словами?

— Ты уже жалеешь о том, что между нами было? Или о том… чего не было?

Я опустила глаза, чтобы не видеть его. Даже просто смотреть — и не дотрагиваться, даже мимолетный взгляд был для меня искушением.

— Не знаю. Для меня это было слишком… слишком интимно.

Мечислав сделал два быстрых шага — и оказался рядом со мной. Его палец скользнул по моему лицу, стирая кровь. Вампир положил палец в рот, пососал его, а потом улыбнулся мне. И надо было видеть эту улыбку. Просто приглашение в постель, сказанное прямым текстом.

— Это не страшно, кудряшка. И совсем не больно, что бы ни говорила мамочка. Но я подожду, пока твой страх рассеется.

— Долго ждать придется!

Я отвернулась и услышала, как хлопнула дверь. Ключ торчал в замке. Я повернула его, рухнула на кровать — и разревелась в три ручья. Прорвалось.

Все-таки я далеко не терминатор. И чего мне стоит постоянно быть спокойной и наглой — ведомо одному Богу. И то не факт. А на самом деле мне бывает больно и тошно, тоскливо и грустно. Но лучше не показывать своих слабостей тем, кто может ими воспользоваться.

Ревела я не слишком долго. Не больше двадцати минут. Это только в кино героини могут реветь с утра до вечера. У меня так не получилось. Я начала задыхаться, нос покраснел и распух, глаза ничего не видели, меня мутило… Пришлось отправиться в ванну. Горячий душ и холодные примочки помогли. До рассвета оставалось еще больше часа, когда я спустилась вниз. Разумеется, вампиры были там. Все четверо с удобствами устроились в гостиной и потягивали кровь из высоких бокалов. Откуда-то я знала, что там именно кровь. Снегирев сидел в углу и выглядел как сирота казанская. Тише воды, ниже травы, только не гоните.

— Как ты себя чувствуешь, кудряшка?

Конечно же, Мечислав. Только вот как он понял, что я иду? Он же сидел спиной ко мне!

— Вы меня услышали?

— Нет. Просто Даниэль смотрел вверх с таким благоговением…

Я засмеялась.

— Благоговение? Этого я не стою.

— Юля, ты не обязана была этого делать.

Даниэль смотрел на меня в упор. Мне стало неловко, и я пожалела, что не сменила халат на джинсы и свитер. С другой стороны, кого мне тут стесняться? Все свои. Снегирев меня и в купальнике видел, а вампиры за свою жизнь, наверное, видели женщин не то что в халатах, а даже вовсе без кожи.

— Чего я была не обязана делать?