Сладостное забвение - Даниэль Лори
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Мне тебя достаточно».
Метроном в груди переключился на новый ритм. Из бессонных ночей, загрубевших ладоней и белых футболок.
Положив голову Нико на грудь, я слушала, как бьется его сердце, сильно и в такт с моим.
В каком бы мире я ни родилась, всегда считала себя честным человеком с моральными принципами. Может, мои корни вросли слишком глубоко, а может, любовь проявляет в женщине ее темные стороны, но неожиданно я осознала, что, не задумываясь, совру, сжульничаю и сворую ради этого мужчины.
Я сожгла бы ради него весь мир.
Он был королем Коза ностра.
И принадлежал мне. Целиком и полностью.
Глава пятидесятая
Если вы ненадолго, я готова ждать вас всю свою жизнь[112].
– Оскар Уайльд –Нико
Ясонно заморгал, загораживаясь от солнца, которое светило в окно так, словно на землю внезапно спустился рай, и вспомнил, почему никогда не любил ночевать в пентхаусе. Ни одной чертовой занавески.
Протянув руку и не нащупав на другой стороне кровати ничего, кроме простыни, почувствовал, как внутри все перевернулось. Впрочем, от грохота кастрюль и сковородок на кухне я сразу же успокоился и потер ладонью лицо. Боже. Хотел жену, а получил ходячий потенциальный инфаркт.
Вчера, оставив ее здесь, я отправился в клуб с твердым намерением прострелить Себастьяну Пересу голову, независимо от того, трогал он Елену или нет. Он общался с моей женой, но даже не связался со мной. Я сходил с ума, пока он час сидел с ней на лавочке и болтал. Понятия не имею, почему не отправил его труп в Колумбию в гробу – ладно, вру. Себастьян был красноречив, и я уважал его способность выбираться из любого дерьма.
Он охранял Елену, когда она поперлась на великую миссию в Восточный Тремонт. Если бы я остановил жену до того, как она исполнила задуманное, на ее пальце продолжало бы блестеть кольцо, я бы до сих пор верил, что она любит другого, а она бы хранила секреты и надеялась очистить свою совесть.
Я встал, сходил справить нужду и влез в боксеры, а затем отправился смотреть, чем занимается воровка-женушка.
В гостиной работал телевизор, по которому транслировали новости, а Елена стояла у плиты в моей футболке, заканчивающейся прямо под ее задницей. Спутанные черные волосы были раскиданы по спине и будь я проклят, в груди стало тепло от этой картины.
Я подошел к ней и запустил пальцы прямо под футболку.
Она вскрикнула, вскинув руку к груди.
– Боже мой, Нико! Ты меня напугал.
Хорошо. Может, почувствует хоть долю того, что я пережил накануне.
Я потер ее за голую ягодицу, прижал к себе и заглянул через плечо.
– Что делаешь?
– Пытаюсь приготовить завтрак.
Я посмотрел на подгоревшую яичницу на сковородке.
– Получается не очень.
– Ага, – вздохнула она.
Я хмыкнул.
– Детка, из тебя плохой повар. – Она легко отвлекалась на все подряд: на телевизор, на поедание хлопьев, на маникюр. Внимание у нее было как у ребенка. – Если хочешь, чтобы получилось нормально, надо стоять у плиты, пока не будет готово.
– Я теперь так и делала, клянусь, – настояла она. – Но потом мама позвонила, причем на твой телефон, я начала с ней разговаривать, а она все время перебивала меня, дескать, она «ужасно волновалась», поскольку мой мобильный вне зоны доступа. Я решила, что он, наверное, сел.
Что ж, я не хотел ей сообщать, что раскуроченный телефон валялся на полу гостиной моего дома в Бронксе. Кстати, я собирался оставаться в пентхаусе, пока Лука не найдет кого-нибудь, кто уберет весь бардак и скроет от Елены тот факт, что я в припадке безумияи разгромил жилище. И чисто в качестве напоминания о том, что из-за нее я опять вел себя как ненормальный, я шлепнул ее по заднице.
– Ай! – вскрикнула она. – За что?
– За воровство. За вранье. Выбирай.
Она замерла, и я нутром почувствовал, что ей стало стыдно. Я вздохнул, развернул ее к себе, а она уткнулась лицом мне в грудь. Когда Елена обняла меня, а потом вскинула на меня глаза, в теле разлилось удовлетворение.
Может, не следовало верить ни слову из ее признания, которое она сделала ночью, но я верил. Раньше я думал, что ее сложно понять, но, вероятно, только потому, что прежде побаивался смотреть в эти нежные карие глаза. Но теперь все изменилось: когда я наблюдал за выражением ее лица, то мог угадать, какие мысли крутятся у Елены в голове, и даже слышал их, и они были озвучены ее собственным голосом.
Пожалуй, жене еще далеко до Руссо, но, черт возьми, я пройду с ней весь путь рука об руку.
Елена
Резкая боль в ягодице заставила меня развернуться и потереть задетое место, прищурившись.
Нико мрачно смотрел на меня, держа в руках полотенце, которым только что меня хлестнул. На нем были черные боксеры, а волосы оставались мокрыми после душа.
– Расскажи еще раз, чем вы сегодня будете заниматься.
Я закатила глаза, словно смертельно устала, хотя на самом деле прикусила щеку и с трудом сдержала улыбку, направляясь в спальню.
– У нас будут стриптизеры. Такие парни, которые танцуют и раздеваются за деньги.
Мы с Нико провели еще одну ночь в пентхаусе, хотя мне уже хотелось домой. Я развлекала себя тем, что не отлипала от мужа ни днем ни ночью, поэтому технически было без разницы, где мы, лишь бы он находился рядом.
В восемь утра мне позвонила мама. Нико сунул мне телефон и уснул, пока я обсуждала сегодняшний девичник (за что и получила полотенцем по попе).
Я наклонилась над сумкой и принялась копаться в ней в поисках одежды, пока Нико не успел атаковать меня еще раз.
