Цветы в Пустоте - Александра Сергеева

　　 Утром база показалась ему чересчур тихой. Ещё вчера она была наполнена чужими шагами, разговорами и гудящим ульем чужих мыслей, а сегодня, по его ощущениям, в здании было пусто — он нашёл разум разве что одного человека. Мысль о том, что его просто бросили здесь без всяких объяснений, он отмёл сразу же, разумно решив, что Хенна бы с ним так не поступила. Но всё равно ему стало как-то не по себе, к тому же, лежать одному в кровати было непривычно холодно в сравнении с тем, как тепло обычно было просыпаться в объятиях Аргзы, и он, поспешно вывернувшись из одеяла и одевшись, спустился на кухню, к мерцающему там огоньку дружественного разума.

　　 — А, с добрым утром, заинька! — приветливо улыбнулась ему обнаружившаяся на кухне Илаинара, полировавшая за столом пилочкой длинные ногти. — Я тут, видишь ли, маникюром занялась, так что, не будешь ли ты так любезен сделать мне чашечку кофе, м? И себе сделай, я великодушно разрешаю. Или ты чай больше любишь? У нас и чай есть, и яичница даже. Не стесняйся, всё, что найдёшь — твоё.

　　 Он растерянно кивнул и подошёл к кофеварке, возле которой, к слову, как раз обнаружилась благоухающая хлебница. Пока он делал кофе для Илаинары, а бутерброды с маслом и чай — для себя, девушка закончила полировать ногти и занялась их покраской; кухня наполнилась сладковатым запахом лака. Сильвенио, молчаливым жестом спросив разрешения, открыл окно, впустив в кухню легкомысленный тёплый ветерок. Лучше, правда, особо не стало: ветер принёс с собой запах алкогольных паров и уличных нечистот, что для этой планеты было вполне нормальным элементом атмосферы.

　　 — Вот ваш кофе, леди Ила, — он поставил перед ней чашку и сел за стол завтракать сам. — Могу я поинтересоваться, куда все ушли, или мне не положено это знать?

　　 Она отложила в сторону лак и одной рукой, ногти на которой пока были не накрашены, изящно взялась за ручку своей чашки, чуть опустив ресницы. Задумчиво сделала глоток.

　　 — Почему же не положено, котик? Ты же теперь вроде как наш, а у нас от своих секретов нет. А куда ушли — так Хени же должна была вроде тебе рассказать, нет? Маленькая локальная войнушка, как она это называет. Они ушли штурмовать местное здание правительства, ещё на рассвете. А меня, как видишь, оставили скучать тут. Обычно мы жребий тянем, кто вытащит короткую — тот остаётся уныло сторожить базу, но на этот раз я сама виновата. Проштрафилась, так сказать — попыталась немножко пофлиртовать с этим её Гишем. Не подумай, я не собиралась его всерьёз убивать. Но нашу дорогую Хени же не переубедишь, и теперь я тут… ммм… срок отбываю в качестве наказания. А могла бы сражаться сейчас с ними… эх!

　　 Кофе ей, похоже, понравился, потому что она, допив до конца, состроила несчастную мордашку и намекающе протянула ему пустую чашку. Когда он молча поднялся, принимая чашку из её рук, она заулыбалась ещё обворожительнее.

　　 — Ты просто душка, милый! — воскликнула она, с энтузиазмом забирая наполненную во второй раз чашку. — Такой лапочка безотказный, что просто слов нет! Ладно, не думай только, что я такая уж эксплуататорша. За то, что ты со мной так мил, я покажу тебе корабль, который отвезёт тебя домой. Как там? На Эрл… Эрна… Элран… неважно, у меня всегда было плохо с запоминанием географических названий. Короче, я уверена, что ты будешь рад на этот корабль взглянуть. Познакомишься заодно с торгашами, которые тебя сопровождать будут.

　　 — Но… как же охрана базы?

　　 Она беспечно махнула рукой, вновь приканчивая свой кофе, и принялась красить оставшиеся ногти.

　　 — Ах, зайка, не будь таким наивным! Кто же в здравом уме будет нападать на базу Красного Скорпиона? Увы, нет тут таких дураков, а то бы я хоть развлеклась немного. Подожди чуток, я сейчас закончу с маникюром — и прогуляемся с тобой.

　　 Потом, когда он доел, а она докрасила ногти в чёрный цвет, они вышли из здания и направились куда-то в сторону ближайшего пустыря. По пути Илаинара всё не оставляла попыток недвусмысленно к нему прижаться и без конца щебетала, жалуясь на всех подряд: похоже, ей в самом деле было скучно без товарищей.

　　 — И вот Гиш этот её, — говорила возмущённо. — С ним ведь даже не пофлиртуешь, вообще-то! И чего Хени разозлилась, если знала, что он всё равно не поведётся на мои попытки? Ну, у нас, конечно, есть жёсткий закон — типа, своих не трогать ни под каким предлогом. Но я ведь и правда даже не надеялась на успех, когда к нему подкатывала вчера! Гиш же только на нашу Хени и смотрит, и не то чтобы я его винила — Хени-то неотразима, что и говорить. Даже моя безоговорочная сексуальность ей уступает. Мы все по ней немножко с ума сходим, потому что она, сволочь такая, прекрасно знала, кого в команду понабрать. У нас самое страшное наказание знаешь, какое? Изгнание. Не убийство даже, смертную казнь у Хени надо ещё заслужить. А вот если выгонит из команды — всё, позор на всю жизнь и полный абзац, словом. Без неё нам и податься некуда будет. Так что, неудивительно, что если уж Хени сияет рядом в своём великолепии, то ни на кого из своих обычно и смотреть даже не хочется. Только на неё, заразу эту. Но Гиш-то, он же и в её отсутствие ни на кого другого так не смотрит! Не интересуется даже. Вот Хени называет его своим лучшим другом, а мне жаль мужика, пропадает ведь.

　　 Сильвенио не знал, что на это ответить, поэтому только молча слушал и вежливо кивал иногда. К тому моменту они уже подошли к огромному кораблю, стоявшему на пустыре, и вокруг этого корабля неспешно возились люди: кто-то затаскивал внутрь деревянные и железные ящики с товаром, кто-то отдыхал в тени судна. Завидев Илаинару, многие торговцы начали махать ей рукой и подбегали ближе, она же, видимо, опять войдя в режим поиска жертвы, посылала налево и направо томные улыбочки и несколькими тщательно выверенными движениями создала вокруг себя целую толпу тихо млеющих поклонников. Особенно эффектно ей удавалось поправлять свои развевавшиеся на ветру невозможные волосы: от этого жеста у одного из отдыхавших в тени стариков, кажется, чуть не случился инфаркт. Сильвенио невольно подумал, что она была права в том плане, что, будь здесь с ними Хенна, рыжая воительница бы безусловно затмевала бы собой даже эту остроухую красавицу — хотя Хенна бы делала это не нарочно, в отличие от той же Илаинары. Просто такова уж была её особенность, что, где бы Хенна ни появилась, внимание окружающих, в чьё поле зрения она попадала, неизбежно притягивалось к ней. Илаинара была красива и знала все тонкости соблазнения кого-либо, а Хенна просто была громкая и очень, очень яркая — и выигрывала этим.