Грехи отцов. Том 2 - Сьюзан Ховач

— Нет.

— Вот так! Все это не более чем дурацкие слухи; если бы ты знала, какими только слухами не обрастают подобные истории! Где же сам Гарри это услышал? Вот уж не подумал бы, что Гарри такой доверчивый.

— Гарри узнал об этом от моего отца.

— Твоего отца?

— Джейк разговаривал перед смертью с моим отцом.

— Но это немыслимо! Они же не разговаривают друг с другом более десяти лет!

— Я была в комнате, когда отец позвонил Джейку. Джейк упросил меня уговорить отца позвонить ему. Это правда, Скотт. Это не слухи.

Он долго молча смотрел на меня. Затем он отвернулся к окну, за которым виднелись безобразные окраины Лонг-Айленда.

— Конечно, — продолжала я, — хоть я и находилась в комнате, но не слышала ни единого слова из того, что говорил Джейк по телефону, а мой отец ничего не рассказывал. После этого разговора он был в шоке, но тогда я думала, что причиной этому было состояние Джейка. Мне никогда не приходило в голову, что они могли разговаривать о… ладно, оставим эту тему, все это не имеет теперь никакого значения. «Траст» спасен, Шайн разбит, и этого достаточно. Пожалуйста, Скотт, давай выбросим все это из головы и поговорим о чем-нибудь другом, хорошо?

— Конечно. — Он не двигался и продолжал смотреть в окно. Его лицо ничего не выражало. Наконец он сказал:

— Да. Давай поговорим о детях. Каковы впечатления Пола от первого семестра в Чоате?

Я начала рассказывать о Поле. Не помню, говорила ли я ему о решении Эрика не идти в банковское дело; помню только, что мне надоела болтовня о домашних делах, и я заговорила о другом, в частности, о планах празднования Рождества в семейном кругу. Говоря об этом, я смотрела на зубчатые башни Манхэттена за бетонной лентой шоссе.

Когда мы приехали в гостиницу «Карлайл», единственным моим желанием было укрыться от всего мира в спальне, забраться в постель и провести в ней несколько драгоценных часов. Скотт же сказал будничным тоном:

— Я сейчас приму душ, а ты закажи себе что-нибудь выпить, — и оставил меня в гостиной одну.

Я позвонила в ресторан и заказала один двойной мартини, лед и сладости. Я продолжала сидеть и смотреть на закрытую дверь спальни. Шло время; вдруг раздался телефонный звонок, и я услышала, как Скотт взял трубку в спальне.

Я сказала себе, что не буду подслушивать, но не устояла перед соблазном. Секундой позже, прижимаясь пылающей щекой к двери спальни, я услышала, как Скотт говорил резко:

— Но он там? Хорошо, попросите его позвонить Скотту Салливену в гостиницу «Карлайл». Благодарю. — Трубка звякнула, и, когда открылась дверь спальни, я уже стояла у окна.

Он переоделся в другой костюм со свежей рубашкой и галстуком. Я только собралась было удивиться его столь официальному облачению, как вошел официант с выпивкой.

Когда Скотт отсчитывал чаевые, снова зазвонил телефон.

— Мне взять трубку? — спросила я, но Скотт уже дотянулся до нее.

— Алло? — сказал он тоном человека, ожидавшего не этого звонка. Его первоначальная безмятежность внезапно сменилась напряженностью, и он отвернулся от меня, как будто не желал, чтобы я видела выражение его лица. — Конечно, — сказал он в трубку, — выезжаю немедленно. Никаких проблем. Как поживаешь, Корнелиус?

Но на том конце уже положили трубку. Некоторое время он молча смотрел на телефон, затем повернулся ко мне и пожал плечами.

— Это был твой отец. Какое-то новое ЧП. Он хочет немедленно видеть меня.

— Но… — У меня перехватило дыхание. В поведении отца было что-то странное. Мне стало трудно дышать, как будто у меня вдруг появилась застарелая отцовская астма.

— Он в ярости, — быстро сказал Скотт, — но в отношениях с деспотом спасает только юмор. Когда твой отец начинает разыгрывать великого диктатора, с ним лучше не спорить. Послушай, я не знаю, сколько это продлится, поэтому поезжай домой, а я присоединюсь к тебе сразу, как только освобожусь.

— О'кей. — Я стала дышать свободнее, но каждый вздох причинял мне боль. — Ладно, поезжай. Я посижу, допью мартини.

— Хорошо, — он наклонился, поцеловал меня в лоб и исчез.

Я допила вино, но облегчения мне это не принесло. И когда телефон зазвонил во второй раз, я так испугалась, что прошло несколько секунд прежде, чем я набралась мужества снять трубку.

— Алло? — прошептала я.

Мужской голос осторожно спросил:

— Вики?

— Да.

— Прекрасно, я так и думал, что это вы. А я Доналд Шайн…

— А Скотт с вами? — спросил он. — Я уже заканчивал дела в офисе, когда он позвонил, и поскольку мой офис находится рядом с «Карлайл», я решил заглянуть к вам. Я внизу в вестибюле. Можно подняться?

В короткие мгновения, пока он говорил, я прожила целую жизнь, полную любви, ненависти, бешенства и печали, но когда я начала говорить, мой голос звучал ровно.

— Конечно, — ответила я, — почему бы и нет? — Положив трубку, я пошла к дверям встретить его.

Он выглядел весьма элегантно в темно-зеленом костюме хорошего покроя, оливково-зеленой полосатой рубашке с ярким галстуком в тон. Его волосы, пышные и блестящие, были длиннее обычного и свободно спадали на уши. Несмотря на недавнее поражение, его карие глаза не потеряли живости, и сохранилась энергичная манера держаться.

— Привет, — сказал он, переступая порог с видом человека, только что купившего весь отель. — Где Скотт?

— Его здесь нет. Но я хотела бы поговорить с вами.

— Вот как? — сказал Доналд Шайн, резко поворачиваясь ко мне.

Боль в моей груди исчезла. Теперь, когда я знала правду, я освободилась от парализующего страха узнать ее и неожиданно обрела спокойствие, позволившее мне сказать самым вежливым тоном:

— Присядьте, пожалуйста, мистер Шайн.

— Стоп, стоп, стоп! Если вы собираетесь пытать меня насчет «Траста», то я лучше сразу уйду. Насколько я понимаю, «Траст» на краю могилы, но даже если это и не так, я все равно не стану говорить об этом с вами после того, как вы нанесли такой удар моему делу!

— Удар? Я?! Что это значит, черт возьми?

— Но это же были вы! Это вы воспользовались постельными откровениями, как говаривала Дорис Дэй Року Хадсону перед тем, как утратила свою девственность. Так ведь? Мне кажется, я не видел этого фильма.

— Вы хотите сказать…

— Да перестаньте, Вики! Будьте честны! Скотт доверился вам, хотя он обязан был молчать, — верно? Затем, как только Скотт отвернулся, вы помчались с этой новостью к своему папочке. Как иначе Корнелиус Ван Зейл мог узнать заранее о моих планах? Я удивлен, что Скотт все еще с вами, хотя, женившись на вас, он имеет шансы стать президентом банка «Ван Зейл» после того, как старик протянет ноги.