Грехи отцов. Том 2 - Сьюзан Ховач

Первым делом я решил разделаться с Шайном. Если бы я сразу выкинул Скотта (а у меня было на это моральное право, хотя, может быть, другие компаньоны с этим бы не согласились), Шайн сразу бы понял, что мы у него на хвосте, и насторожился. Поэтому я не трогал Скотта и держал свои планы в тайне от тебя. Я понимал, что ты пешка в игре, затеянной Скоттом, что ты играешь ему на руку, сама того не понимая, — любящая женщина безрассудна.

Отделавшись от Шайна, я сделал вид, что не знаю о предательстве Скотта, так как он мог бы мне сильно навредить. Поэтому я поручил Гарри провести полное расследование и продолжал делать вид, что не знаю, кто предал нас Шайну. Я могу тебе честно признаться, что в то время я боялся Скотта. Было ясно, что рассудок его помрачен; я был в ужасе, когда Кевин рассказал мне о том, что произошло в августе в Лондоне. Не надо сердиться на Кевина, он это сделал из самых лучших побуждений. Он был очень обеспокоен тем, что ты выйдешь замуж за Скотта. Я понимаю, что выгнав Скотта, я подрывал его намерение жениться на тебе, и ты могла обвинить меня в том, что я вмешиваюсь в твои личные дела. Но я выгонял его по деловым соображениям. Тебе же будет только лучше без такого опасного неуравновешенного человека.

Однако я понимаю, как ты любишь его, глубоко расстроен из-за всего этого и хотел бы как-то облегчить твое горе. Но ты пойми, что и для меня это большая потеря. В мыслях я считаю его своим парнем, и у меня к нему, несмотря ни на что, почти отеческое отношение.

Пожалуйста, позволь мне повидать тебя и хоть как-то утешить.

«Дорогая Вики. Я, наконец, понял, почему ты не хочешь видеть меня, и получил лишнее тому подтверждение, обнаружив отсутствие пленки в кабинете. С большой неохотой я пришел к выводу, что надо назвать вещи своими именами.

Прежде всего, ты должна понять, я был глубоко оскорблен тем, что сделал Скотт. Мне было очень горько, я сильно рассердился и много ему наговорил такого, чего не сказал бы при других обстоятельствах. Когда кто-то наносит удар, хочется ответить тем же. Это может быть не по-христиански, но вполне по-человечески.

Я никак не мог объяснить себе поступок Скотта, хотя сейчас, зная уже, что он ненормален, понимаю, что он не мог иначе. Его самоубийство подтверждает его ненормальность. Запомни: здравомыслящие люди не совершают самоубийств. Они лишают себя жизни, только свихнувшись. Я убежден, что Скотт был болен давно. Он потерял ощущение реальности. Это совершенно очевидно.

Я не мог допустить, чтобы ты вышла замуж за такого человека. Я должен был защитить тебя от него. Я боялся, что, когда я его выгоню, он может убить тебя в припадке неконтролируемого насилия. Вот почему я лгал ему, что ты не хочешь больше его видеть. Я должен был убрать его не только из своей жизни, но и из твоей, ты понимаешь, Вики? Все это я сделал ради тебя, потому что люблю тебя. Все только ради тебя!

Мы должны встретиться и поговорить. Перестань от меня скрываться.

«Вики! Ну, пожалуйста. Я не вынесу этого. Ты мне дороже всего на свете и причиняешь мне страшную боль. Ты знаешь, что, хотя у меня много друзей, поговорить откровенно я могу только с тобой и с Кевином, но Кевин, похоже, поселился навечно в Лондоне, и я его теперь не вижу. Я, конечно, люблю Алисию, но у нас с ней мало общего и говорить с ней трудно. Ты, Вики, все, что у меня есть. Внуки, конечно, замечательные, но молодое поколение слишком уж отличается от нас, и я не всегда знаю, что им сказать. Мы должны оставить эту трагедию в прошлом и позаботиться о будущем. Это наша обязанность перед детьми. Я уповаю на Эрика, рассчитываю на его банковскую карьеру. Я надеюсь дотянуть до его двадцатипятилетия, а там он и сам позаботится о себе. Я очень горжусь Эриком. Он даст мне все, чего я от него жду, заменит Скотта. Ты увидишь, все будет хорошо, ты еще встретишь хорошего человека, который сделает тебя счастливой, я верю в это. А сейчас, пожалуйста, напиши мне или позвони, и я встану с тобой рядом, помогу тебе пережить трудное время, сделаю все, абсолютно все, чтобы поправить дела. С любовью, сейчас и всегда, папа».

«Отец! Эрик в банк не пойдет. Он будет специализироваться по экологии. Это решено, и я поддерживаю его на сто процентов.

В нашей встрече с тобой я смысла не вижу. Ты убил человека, которого я любила. Что еще можно сказать?

Прибывший Себастьян сказал коротко:

— Я этим займусь, — и принялся за работу. Он поговорил с детьми, договорился с няней, чтобы все они поехали со мной в Европу и после похорон все вместе встретили Рождество. Он даже организовал для моей матери рождественский круиз, чтобы ей не скучать одной в праздники. Он разговаривал с полицией, с врачами и со всеми, с кем было нужно. Он организовал отправку тела Скотта в Мэллингхэм. Он нанял охранника, чтобы обеспечить мою безопасность. Он советовался с помощниками отца о том, как избежать широкой огласки. Он встречался с моим отцом, но не рассказал мне, о чем говорил с ним. И, наконец, он взял меня в Англию.

В аэропорту нас встречали сводные братья Скотта — Эдред и Джордж — и сводная сестра Элфрида. Я не видела их прошлым летом. Когда Скотт согласился не везти меня в Мэллингхэм, его английская семья обиделась и даже не навестила нас в Лондоне, но теперь былая враждебность исчезла. Я видела, как они любили Скотта. Они казались такими чужими со своими английскими голосами, в английской одежде, с английскими манерами. Но они были очень добры ко мне, освободили меня от забот о похоронах, всячески выражали сочувствие, помогали, отвезли в отель отдохнуть с дороги.

Рози прибыла из Веллетрии на следующий день, а Лори на похороны не приехала. Она только что узнала, что самолет Эндрю потерялся где-то во Вьетнаме, а старший сын арестован по подозрению в продаже наркотиков. Поэтому ее психиатр не рекомендовал ей ехать в Европу.

— Не понимаю, — сказала Рози, думая, что я не слышу ее. — Как хорошо развивается Эрик, и тут же — Чак, бросивший школу и подавшийся в торговлю ЛСД. Как это могло случиться? В чем ошибка Лори?

— А может быть, просто Вики все делала правильно, — отвечал Себастьян. — Тебе так не кажется?

— Проблема Лори в том, — сказала Элфрида, директор школы, — что она смотрит на детей как на украшение своей жизни, декорацию своего дома. Я не доверяю матерям, без конца хвастающимся своими детьми. Обычно такие матери просто не понимают, что происходит на самом деле.