Лжегерои русского флота - Владимир Шигин

— Среди населения пострадавших немного: у одной женщины осколком перебита нога, у одного мужчины оторвано ухо. А вот среди солдат, штурмовавших казармы, очень много убитых и раненых. В основном — от снарядов с „Очакова“, стрелявшего по ним перекидным огнём через город».

Что касается пленённого Шмидта, то его разместили на броненосце «Ростислав». О нескольких часах своего пребывания там Шмидт оставил весьма подробные воспоминания. Читая их, просто невозможно не понять, что написаны они человеком с явно ненормальной психикой. Шмидт подробнейшим образом описывает, кто, что и когда ему говорил, какое нехорошее было выражение глаз у говоривших с ним офицеров. Шмидт сильно возмущается, что ему не дали сразу же вымыть перемазанное углём лицо и руки, не напоили сразу же горячим чаем… не пригласили отобедать в кают-компанию, не переодели в чистую одежду, отобрали папиросы и спички, не дали сыну подушку и т.д. и т.п. Только что сам вешал офицеров, а тут требует от них же к себе горячий чай!

Однако Шмидт всё же признаёт, что по его требованию с сожжённого (!) «Очакова» ему всё же позднее привезли чистую одежду (как после этого поверить в то, что крейсер был полностью сожжён!). Затем Шмидту разрешили умыться, и накормили. Обо всём этом «красный лейтенант» пишет с чисто немецкой педантичностью, однако при этом ни словом не упоминает о десятках только что погибших по его воле людей, словно их никогда не существовало. Шмидт занят исключительно своей особой. Один из офицеров Черноморского флота вспоминает, что когда Шмидта привезли на броненосец «Ростислав», то матросы броненосца, взбешённые предательством «красного лейтенанта» по отношению к их собратьям, брошенным на «Очакове», хотели его расстрелять. Спасло Шмидта только вмешательство офицеров.

Любопытный нюанс. Когда Шмидта арестовали, на его севастопольской квартире был произведён обыск. К удивлению жандармов, большая часть личной библиотеки «красного лейтенанта» была посвящена женщинам, немалую её долю составляла порнографическая и гинекологическая литература… Разумеется, историки несколько облагородили увлечение своего героя. Так, к примеру, один из биографов Шмидта 40-х годов XX века, Г.К. Данилевский, писал о явно нездоровом увлечении «красного лейтенанта» гинекологией и вообще женскими вопросами: «Многочисленные выписки высказываний о женщине Канта, Шекспира, Мильтона, Карлейля и других авторов говорят о том, что книги читались с карандашом в руках». Впрочем, может быть, и на самом деле не всегда легко провести грань между борьбой за женскую эмансипацию и нездоровым увлечением женскими болезнями?

Отмечу ещё один факт, который по странной случайности так и остался вне поля зрения наших историков. Лейтенант Шмидт несколько месяцев, пусть формально, но всё же командовал миноносцем № 253. Казалось бы, что команда этого миноносца должна была первой пойти за своим революционным командиром. Однако этого так и не произошло. Миноносец № 253 остался верен присяге и не участвовал ни в июньских событиях в Одессе, хотя и находился тогда совсем рядом, ни в ноябрьском восстании в Севастополе, хотя к этому времени корабль перешёл туда на зимовку. Возникает вопрос: почему? Ответ, думается, прост: команда слишком хорошо знала своего «странного» командира, чтобы верить его словам и идти умирать за его амбиции.

А какова была реакция рядовых севастопольцев на события, связанные со Шмидтом, и на самого нашего героя? Снова обратимся к воспоминаниям сестры Петра Петровича Анны Шмидт: «Я вспоминаю то, что слышала тогда в этом родственном доме только потому, что всё, что я слышала там, ярко передаёт злостную клевету, которая плелась тогда в определённых кругах Севастополя после победы над „мятежниками“. Эта клевета носилась тогда по Севастополю и в этой среде ненавистничества повторялась и дополнялась врагами лейтенанта Шмидта с одной целью — повредить ему и его товарищам и вызвать погром. Тётушка вздыхала, вспоминала часто бога и говорила: „Он будет освобождён: жиды с Зусманом и Бродским во главе, уже собрали деньги, чтобы устроить ему бегство… И посадили его на Херсонесскую гауптвахту, чтобы легче освободить… Вот Фельдмана украли оттуда и его украдут… Уже собрали для него массу денег… Он хотел взорвать город пироксилином… Все его проклинают…“»

Замечательное признание! Во-первых, сестра Шмидта признаёт, что горожане желают мстить за восстание именно евреям, собираясь устроить погром. Но почему именно им? Видимо, не без основания. Во-вторых, еврейские боевики активно собирают деньги у населения, скорее всего именно у еврейской его части, для Шмидта. Относительно побега вопрос спорный, хотя не исключается и это, но более вероятно, что большие деньги были нужны на хороших адвокатов. При этом тётушка Шмидта говорит не голословно, а приводит конкретные фамилии известных в городе людей, кто этим вопросом занимается. Что же касается попытки взорвать Шмидтом город пироксилином, то родная тётя мятежного лейтенанта не слишком далека от истины, если вспомнить историю с минным транспортом «Буг». Ну а последняя фраза: «…все его проклинают», исчерпывающе говорит об истинном отношении горожан к руководителю мятежа.

АРЕСТ, СУД, КАЗНЬ

Арестованного Шмидта отвезли в Очаков. Любопытно, что перевозили «красного лейтенанта» на пароходе «Диана», который он в своё время посадил на камни острова Мён. Только в Очакове, в небольшой и изолированной от внешнего мира морской крепости, можно было избежать нападения террористов, которые в те дни публично грозились совершить налёт и освободить своего героя.

Вечером 19 ноября к крепости Очаков, расположенной на острове в Днепровско-Бугском лимане, подошёл военный транспорт «Дунай» с приспущенным на мачте чёрным флагом — знак того, что на борту судна имеются больные чумой. Семафором капитан потребовал присылки катера. Когда катер прибыл, с транспорта свели лейтенанта Шмидта, следом за ним сошёл его сын. Арестантов под усиленным конвоем перевезли на берег и посадили в угловой, «чумный», каземат крепости. Затем был громкий судебный процесс и расстрел на пустынном острове Березань.

Практически одновременно с событиями в Севастополе в октябре 1905 года начались беспорядки и в Кронштадте. Как всегда, началось с того, что провокаторы-революционеры стали призывать матросов не верить манифесту императора, который никогда не даст им подлинной свободы. Что понималось под словами «подлинная свобода», так и осталось неизвестным. От социал-демократов в Кронштадте руководил Дубровинский, который по задумке ЦК должен был возглавить мятеж. Одновременно ЦК партии эсеров выдвинуло своих вождей намечающегося мятежа. 23 октября революционеры собрали матросов на митинг в манеже.