Буддист-паломник у святынь Тибета - Гомбожаб Цыбиков

Относительно численности жителей Тибета, как известно, существуют различнейшие показания, начиная от совершенно фантастических 33 миллионов до 3,5 или даже 2,5 миллионов во всех провинциях Тибета. Если взять более вероятное последнее показание, то из него на Центральный Тибет приходится не более 1 миллиона жителей. Нам, в частности, не удалось узнать точных цифр о численности населения, но по личным впечатлениям скажем, что это население не должно быть особенно велико. Узкие речные долины между высокими, скалистыми, недоступными для земледельческой культуры горами не могут прокормить слишком большого населения.

Кроме того, масса безбрачного духовенства как мужского, так и женского пола и губительные эпидемические болезни, такие, например, как оспа, от которых тибетцы почти не знают никакой существенной защиты, служат не только во вред увеличению населения, но, по нашему мнению, они прогрессивно уменьшают его. Так, оспа, свирепствовавшая в 1900 г., похитила более 10 % населения Лхасы и окрестных монастырей. К убеждению о незначительности населения Тибета приводит и то обстоятельство, что на собрание, называемое «лхасским большим монламом», стекается всего только около 20 тысяч монахов из всех окрестных монастырей. Это – в центре ламаизма, где находятся главные святыни и высшие цан-нидские школы, содержащиеся в значительной степени за казенный счет!

Туземцы-тибетцы называют себя бод-па, но в обиходе принято называть жителей по названиям областей и частей их. Так, жители области Цзан зовутся цзан-ба, области Уй – лхоха-ва и т. п. Пришлое население, за исключением жителей из разных тибетских провинций, состоит из китайцев, непальцев, кашмирцев и монголов. Оно живет только в городах и главным образом в Лхасе, Шихацзэ и Чжанцзэ.

Большая часть китайцев, преимущественно выходцев из Сычуани, числится в гарнизонах и обеспечена содержанием. Гарнизоны эти содержатся в больших городах и расположены в отдельных лагерях, например в Лхасе, в поселении Дашитан[107], в 2,5 верстах на север от города. Те из китайцев, которые имеют свои коммерческие предприятия, ведут мелочную торговлю через местных жителей, главным образом женщин. Китаец, известный любитель семейной жизни, по пути в Центральный Тибет, в Каме[108] или же на месте чаще всего обзаводится наложницей.

Прижитых с нею мальчиков воспитывает по-китайски, а девочек по-тибетски. Затем сыновей определяет в гарнизоны или пристраивает к какому-нибудь другому делу. Сын этот всегда считается китайцем, хотя часто не знает китайского языка и не несет местных повинностей, что составляет громадную привилегию китайцев в Тибете. Поэтому стать наложницей китайца простой тибетянке составляет своего рода гордость, и во время уличной перебранки двух женщин часто можно слышать высокомерное заявление, что она тем уже лучше своей соперницы, что состоит чжэми (незаконной женой) китайца. Нам никогда и нигде не приходилось видеть китайца на вид более праздного, чем в Тибете.

Непальцы и кашмирцы, примерно равные по количеству, являются почти исключительно торговцами, причем среди непальцев много ремесленников. Согласно историческим сказаниям, непальцы с древних времен были в Тибете архитекторами-строителями храмов, художниками-скульпторами статуй будд и иконописцами, и по настоящее время непальцы являются наилучшими красильщиками местных сукон, золотых и серебряных дел мастерами, начиная от мелких колечек до золоченых крыш храмов. Непальцы-буддисты, в отличие от господствующего в их государстве племени гурка, зовутся бал-бо. Они избегают брачных уз с тибетянками, так как в противном случае им на родине грозит смертная казнь. Нарушившие этот закон остаются в Тибете навсегда. Кашмирцы, напротив, всегда женятся на тибетянках, причем предварительно обращают их в мусульманство, в котором воспитывают и своих детей.

В административном отношении китайцы непосредственно подчинены амбаню, присутствие и жилище которого помещается на юго-западном краю города у остатков древней городской стены. Непальцы и кашмирцы подчиняются своим старшинам, которые являются как бы консулами или поверенными в делах при центральном правлении Тибета со своею юрисдикцией. Монголы в числе около 1 тысячи человек состоят исключительно из монахов и являются лишь временными жителями, сменяющими ежегодно около 15 % своего состава. Они распределяются по своим общинам в главнейших монастырях. В их числе в 1900 г. было 47 русскоподданных бурятских лам из Забайкалья и один калмык из Астраханской губернии. Они подчиняются общемонастырскому уставу.

Социальный состав населения – родовитые дворяне, именитые перерожденцы, духовенство и крестьяне. Дворянство состоит из потомков прежних владельцев уделов и потомков отцов далай-лам и банчэней, удостаиваемых маньчжурским двором княжеских титулов пятой степени – гунов.

Князья, высшие перерожденцы, равно как и большие монастыри и отдельные общины в них, являются владельцами земель с крестьянами, живущими на них. Но больше всего земли и крестьян, конечно, у центрального правления дэвашуна (далай-ламы).

Отдельного военного сословия, по-видимому, нет: служба несется за пользование особыми земельными участками. Более же подробных условий воинской повинности нам не удалось узнать.

Жилищем населения служат дома, построенные из каменных плит или необожженных кирпичей, скрепленных глиной. Большинство домов в деревнях одноэтажные, в городах – двух– или трехэтажные. Окна в них без стекол, завешиваются марлей или коленкором, на зиму заклеиваются местной бумагой. Печи или, вернее, очаги устраиваются лишь на кухне и топятся только для приготовления пищи. У них нет дымовых труб и вообще специальных отверстий для выхода дыма, потому дым, свободно наполнив комнаты, отыскивает себе выход через двери и окна. Правда, в верхних этажах есть отверстия в потолках, которые хотя немного избавляют квартирантов от дыма, но зато беспокоят во время дождя. Кстати упомянем, что главным топливом служит сухой помет рогатого скота и яков.

Мужская и женская одежда особого покроя, изготовляется преимущественно из местного сукна разного сорта и цвета. Бедный класс носит белый как самый дешевый цвет, а более зажиточные – красный и темно-красный, солдаты – темно-синий, высшие сановники и князья – желтый. Женщины любят тот же темно-красный цвет. Конечно, встречаются и другие цвета. Тибетцы сообразно со своими средствами отличаются щегольством. Они украшают себя, особенно женщины, золотом, серебром, кораллами, бриллиантами, рубинами, жемчугом, бирюзой и другими драгоценными металлами и камнями.