Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921 - Уильям Аллен

Генерал Мод мог выставить против 6-й армии турок 86 батальонов (73 из них – индийские) и 43 эскадрона. Однако англо-индийские войска покрыли за 19 дней 190 км в очень сложных условиях и были сильно ослаблены предыдущими потерями, усталостью и болезнями, которые обрушились на них в долине Тигра. У британцев осталось лишь небольшое преимущество в живой силе, и генерал Мод вынужден был обратиться за помощью к русским. Но не успели они установить связь с командованием русской армии, как их солдаты отбросили турецкий XVIII корпус назад, а колонна генерала Эдвардса (к которому присоединился партизанский полк Бичеракова) 18 марта разгромила отдельные части 6-й и 4-й турецких дивизий в Бакубе. Тем не менее 25 марта Али Ихсан в арьергардном бою у подножия Джабал-Хамрина сильно потрепал две бригады генерала Киари. В последнюю неделю марта Халил попытался окружить эту британскую колонну, бросив в бой 2-ю и отдельные части других турецких дивизий, однако развить этот чересчур амбициозный маневр ему не удалось, ибо 2 апреля в Ханикин пришла сильная колонна русских войск (генерала Радаца).

Турки, отступая, перешли реку Дияла и заняли позиции на ее западном берегу. Центр XIII корпуса расположился в Кифри; его левый фланг – у Сулаймании, а правый, поддерживавший связь с XVIII корпусом, в районе Гхарфы. Появление в Ханикине 2 апреля (хотя и с некоторым опозданием) колонны Радаца помогло сорвать попытку Халила начать контрнаступление на британском правом фланге.

В начале апреля британцы подняли вопрос о совместном англо-русском наступлении на Мосул. Англичане предложили, чтобы колонна Радаца, стоявшая в Ханикине, действовала на их правом фланге, а другое соединение из корпуса Баратова наступало через Синну на Сулайманию. Две колонны из состава войск Чернозубова, стоявших на берегу озера Урмия, должны были выйти из Суй-Булака и двинуться – одна через Бане на Сулайманию, а другая – на Рувандиз. Впрочем, конные соединения не могли выйти в путь до второй половины апреля из-за сложных условий в горах.

Тем временем последствия революции начали оказывать свое влияние на боеспособность войск на персидской границе. В ответ на требования экстремистов Временное правительство заменило командующих VII Кавказским и I Кавказским кавалерийским корпусами, назначив на эти должности офицеров, которые считались не столь «реакционными». Чернозубова заменили Вадбольским, а Баратова – Павловым. (Впрочем, Баратов был очень популярен в войсках, и в конце мая его на короткий период восстановили в должности командующего. Это сделали по требованию солдатских комитетов корпуса.)

Временное правительство было намерено продолжать военное сотрудничество с западными странами, и генералы Павлов и Вадбольский получили приказы принять участие в летнем наступлении, детали которого были обговорены в апреле[307].

После некоторых проволочек совместное наступление началось в первых числах мая. Задача, поставленная перед русскими войсками, была не из легких. За Диялой 2-я и 6-я турецкие дивизии удерживали хорошо подготовленные позиции, которые обороняла мощная артиллерия (австро-германская). Севернее располагались части 14-й пехотной дивизии, а перевалы, по которым проходила дорога на Рувандиз, защищали не только местные курдские ополченцы, но и два полка 46-й пехотной дивизии, совсем недавно переброшенные сюда из Македонии.

Между 11 и 14 мая Радац сумел перейти Диялу в трех местах: Декке, Майдане и Кала’ат-Ширване. Однако 17-го турки контратаковали и сумели отбить две переправы, захваченные русскими с большими потерями. Жара стала уже совершенно невыносимой, и британские операции на Тигре остановились. Сомневаясь, смогут ли его войска вынести новые лишения, генерал Павлов отдал приказ прекратить наступление и сконцентрироваться в районе Каср-и-Ширина.

Боевые действия в районе Сулаймании оказались еще менее успешными. Здесь русские дошли до Пенжвина, расположенного в нескольких километрах от турецкой границы. На перевалах, откуда дорога шла на Рувандиз, шли бои, не принесшие, однако, успеха ни той ни другой стороне. К тому времени, когда в войска вернулся Баратов, военные действия прекратились повсюду. Столь долго планировавшееся сотрудничество с британскими войсками оборвалось из-за обстоятельств, порожденных революцией.

К началу лета 1917 г. русская Кавказская армия уже разлагалась, хотя этот процесс шел гораздо медленнее, чем на главном, Западном фронте, и не так драматично. Все лето армия занимала те территории, которые ей удалось захватить в прошлом году. Несколько частей отвели в тыл – но только для того, чтобы оставить на линии фронта как можно меньше войск. Первым важным стратегическим пунктом, из которого русские ушли, стал Муш (в мае). Но даже Юденич, постоянно заботившийся о благополучии своих войск, находил свое личное положение совершенно невыносимым. Причиной этого стало постоянно усиливавшееся вмешательство комитетов и делегатов из Тифлиса и Санкт-Петербурга в военные дела. В июне самый талантливый после Паскевича главнокомандующий Кавказским фронтом подал в отставку[308]. На его место назначили генерала Пржевальского. Однако смена командования ничуть не улучшила ситуацию. Затишье на фронте продолжалось, а в тылу с удручающей быстротой увеличивалось количество «инцидентов» и проблем. После второй революции (в октябре) люди массами стали покидать армию, не дожидаясь начала переговоров о мире в Брест-Литовске. Запланированная на 1917 г. совместная операция англо-российских войск на огромной территории между Черным морем и Персидским заливом не состоялась, но интересно рассмотреть, каким бы мог стать ее ход и каковы были ее перспективы.

К середине марта 1917 г. Турция находилась практически на грани развала. Большая часть лучших войск Османской империи погибла в боях. Из 52 дивизий, числившихся в ней в сентябре 1916 г., 12 были уничтожены, а в тех, что остались, насчитывалось 6–7 тыс. бойцов против уставной численности 8–9 тыс.[309] Не только не существовало никакой возможности создания новых дивизий, но и те, которые сильно пострадали в боях, были расформированы, а их части вливались в другие дивизии, чтобы довести их численность до уставной.

Исключая 4 дивизии (на бумаге их было 5), стоявшие в Аравии, в Османской армии в марте 1917 г. насчитывалось 34 дивизии, что равнялось числу, мобилизованному в ноябре 1914 г. 6 дивизий из 34 были распределены по фронтам Тройственного союза в Европе, 4 стояли под Стамбулом и в районе проливов, 6 – в Сирии и Палестине, 6 – в Месопотамии (или направлялись туда) и 12 противостояли русской Кавказской армии. Грубо говоря, на русском Кавказском фронте стояло столько же дивизий (12), сколько в Палестине и Ираке против британской армии, и оставшиеся 10 едва ли можно было назвать стратегическим резервом. Такова была диспозиция турецкой армии, когда в первые месяцы 1917 г. союзники собирались начать совместное и, скорее всего, победоносное наступление на Османскую империю.

Как уже отмечалось, разрабатывая общую стратегию войны с Турцией, британцы всегда представляли себе широкомасштабные операции. Несколько раз они пытались организовать их с привлечением своих союзников, однако всегда натыкались на уклончивые ответы русских, а французы вообще не были расположены к таким действиям. Это объясняли тем, что французы оставались заложниками идеи о том, что дорога в Турцию лежит через Берлин, а русский Генеральный штаб, пройдя школу великого князя Николая, тоже разделял эту идею. Британцы, однако, упорно пытались убедить союзников в обратном, утверждая, что совместные операции помогут им одержать над Османской империей полную победу. Известно, что ее удалось достичь только после крупных усилий и многочисленных неудач осенью 1918 г. Если бы русские продолжили войну и планы совместной кампании 1917 г. осуществились, то победы над турками удалось бы добиться уже зимой 1917/18 г. или весной 1918-го. А если учесть то влияние, которое оказывали успехи на Ближнем Востоке на весь ход Первой мировой войны, то можно предположить, что она закончилась бы на полгода раньше.

Стратегическую ситуацию в Турции в начале 1917 г. определяли следующие факторы:

а) концентрация мощных британских сил в Месопотамии и падение 11 марта Багдада;

б) начало концентрации британских войск в Палестине и Сирии;

в) тот факт, что 35 % турецких войск находилось на Британском фронте, а другие 35 % были рассредоточены и пребывали в таком состоянии, которое не позволяло считать их стратегическим резервом;

г) Восточное Средиземноморье находилось под контролем союзников, а Черное море – Российского флота[310].

На основе этих факторов не трудно представить себе, каким стал бы план и ход операции, если бы летом 1917 г. Англии и России удалось провести совместную операцию. Сотрудничество двух стран могло бы происходить в следующей форме: