Темное, кривое зеркало. Том 2: Смерть плоти, смерть мечтаний - Гэрет Уильямс

Когда он достиг храма Варенни и увидел собравшиеся там толпы, его глаза потемнели. Это был его народ, его ответственность, его цель, обязанность и честь. Он дал бы им лучший мир, чем этот, лучшую судьбу, чем эта. Если понадобилось бы, он поднялся бы к вершинам вселенной и бросил бы вызов древним богам — ради их будущего.

Они отпрянули от него, торопливо расступались перед его верной стражей. Катс шла рядом, и её взгляд был полон жалости.

Синевал испытал странное чувство, — мир поворачивался у него под ногами, его судьба переворачивалась и искажалась, дорога в его будущее больше не была прямой и ясной, но превратилась в извилистый и запутанный лабиринт.

Когда он достиг сердца храма, то понял почему.

Калейн был здесь, шаркая ногами, он медленно появился из тени, в его глазах пылало злобное безумие. Он посмотрел на Синевала и поднял высохшую руку, указывая на него ободранным пальцем.

Катс всхлипнула и медленно отступила назад, но Синевал не видел ее. Он даже не видел людей, что собрались здесь. Его люди. Его будущее. Его судьба.

Новые небеса и новый мир под ними. Новые люди, новая вера, новая надежда.

Колесо Звёздного Пламени начало открываться…

Воспоминания… человека, минбарца… одного, другого…

Имя… есть ли у него имя? Или у него даже несколько имён? И важно ли это?

Ожидание… игра приближается к концу… или возможно к началу…

Он говорит с ним в его мыслях, образ ангела…

Скоро, сказал он. Уже скоро.

Пламя и тьма…

Синевал посмотрел на Калейна, а затем на Колесо. Ворлонца не было нигде видно, но он должен быть где-то здесь. Всё это было частью его игры, узором на его паутине. Калейн, Колесо, Храм, сам Синевал… и был ли он последним звеном в этой цепи, — или она скрывала ещё что-то?

— Фальшивый пророк! — Это был Калейн. Синевал посмотрел на него и вздохнул. Калейн выглядел… намного лучше, чем раньше. Он мог бы стать намного большим, чем был сейчас. Это не должно было стать его судьбой. — Ты обманывал и лгал. Ты не никакой не Избранник, ты не никакой не спаситель!

— Я… тот, кто я есть, — негромко отозвался Синевал, двигаясь вперёд. Он отцепил Порождающего бурю от пояса и раскрыл его. Разумеется он должен был взять его с собой, но он не помнил, когда именно он это сделал. Это оружие уже давно стало частью его самого. — Я не был никем выбран, кроме себя самого. Я правлю от своего имени и от чьего другого.

— Тогда докажи своё право править. Докажи сам! — Калейн указал на Колесо, которое раскрылось ещё немного. Столб зеленого света сиял ярко, освещая санктуарий. Катс явно сжималась от этого света, и у неё были для того все основания. Калейн использовал излучение Колеса, чтобы мучить её. Свет солнца Минбара преобразовывался машинами, что были древними уже тысячу лет назад. Доброволец должен был оставаться в круге Колеса, жертвуя собой ради победы своей фракции.

Синевал не имел права выбирать смерть.

— Избранный, — прошептала Катс, выступив вперёд. — Вы не должны этого делать. Вы не должны ничего доказывать, и меньше всего — ему.

— У меня своя судьба, — медленно сказал Синевал. — Как и у вас, моя леди. Вы… вы преуспеете. Я сделал хороший выбор. Если… если это закончится плохо, то я буду сожалеть только о том, что наше знакомство оказалось таким коротким. Да пребудет с вами Вален.

— И с вами, — тихо сказала она.

Синевал шагнул вперёд, не оглядываясь ни в право, ни влево, глядя только на Колесо. Он остановился только, когда достиг его, и тогда посмотрел на Калейна. Его опечалила ненависть в глазах старого друга.

Синевал вступил в Колесо, и Калейн присоединился к нему.

Это раскрылось ещё немного.

— Я люблю тебя, — сказал Джон Шеридан. — Я… люблю тебя. — На этот раз сказать это оказалось гораздо легче.

Деленн улыбнулась и поцеловала его.

— Я люблю тебя. — Да, намного легче.

Синевал ждал боли, так что он не особенно удивился, действительно испытав её. Хотя некоторые вещи удивили его. Он не ожидал ни зловония, ни рези в глазах, ни тлеющего жара, охватившего его одежду. Порождающий бурю потрескивал и шипел, сердито вибрировал, почти как живое существо.

Калейн, казалось… вообще не чувствовал боли. Конечно она не могла быть хуже той, которую он испытал в результате инфекции Джа'дур. Он мог бы даже приветствовать смерть. Для него смерть была бы милосердием. Для Синевала всё было… куда сложнее.

Колесо открылось ещё на одну метку, и новый поток излучения почти уронил его на колени. Скрипя зубами, он опёрся на Порождающего бурю. Калейн раскинул руки и запрокинул голову. Он смотрел прямо вверх. Через мгновение зрение покинуло его, глаза его были полностью сожжены.

Колесо продолжало медленно открываться, и Калейн испустил крик, что мог быть и криком боли, и криком экстаза. Синевал прикрыл глаза рукой и попытался выпрямиться. Его туника горела, а гудение Порождающего бурю становилось всё громче и громче.

Калейн испустил страшный крик, и на сей раз это, несомненно, был крик боли. Он покачнулся назад, вцепившись руками в лицо, его пальцы прочертили глубокие царапины через глаза и щёки.

Колесо раскрывалось.

Калейн упал на спину, покинув границы Колеса. Он кричал от боли. Встав на колени, он отполз далеко в сторону. Он был жалок и безнадёжен. Синевал почти пожелал ему смерти в Колесе, чем жить дальше таким.

Впрочем, это было бы непрактично.

Теперь Синевал мог уйти. Он устоял в Колесе, доказал свою храбрость, посрамил своего противника. Его цель достигнута, и никто не мог сомневаться в его способности править.

Но это не тот путь, что нужен ему. Вален пережил Колесо, и он должен выстоять.

Синевал посмотрел за край Колеса, он видел всё словно подёрнутым тёмной дымкой. Калейн был едва виден. В поисках укрытия он уполз далеко в тень. Его роль здесь закончилась.

Ему остался лишь позор.

Катс пристально следила за ним. Синевал не мог быть уверен, но ему показалось, что он видит боль на её лице. Охотники за душами стояли рядом с ней, и они придавали реальность ситуации. Они не рвались вперёд, сыпали проклятиями в отчаянии от потери обещанной им души. Они знали правду.

Здесь и сейчас не было места для смеpти.

Синевал посмотрел чуть дальше, заметив проблеск света в тенях Храма. Ворлонец был там, наблюдал. Мастер манипуляций начал ли ты понимать, хотя бы теперь, сколь ограничено твоё влияние?

Медленно, каждое движение требовало огромных усилий, Синевал поднял Порождающего бурю над головой. Колесо было почти полностью открыто. Боль была… исключительная, но он выдержит её. Он должен выдержать.

Новые небеса, и новый мир под ними.

Колесо открылось полностью. Проходящее сквозь него излучение достигло смертельного уровня. Оно разрушало плоть, разрушало металл, разрушало кожу и кости, разрушало одежды, разрушало свет, разрушало мечты.

Не на этот раз.

Излучение уменьшалось по мере того, как Колесо закрывалось, выполнив свою задачу. Испытание, которое Вален выдержал, а Маррэйн — нет, окончилось. И Синевал всё так же стоял, воздев своё оружие над головой. Он выдержал то, что должно было убить его.

Как это сделал Вален тысячу лет назад.

Синевал переступил границу Колеса. Он ничего не сказал. В словах не было нужды. Это видели многие. Разлетится молва, возродятся старые легенды и старые истории будут рассказаны вновь.

Новые небеса, и новый мир под ними. Небеса Синевала, мир Синевала.

Наследие Валена, его пророчества свершились. Предназначение Синевала исполнилось.

Почти.

Свет залил храм. Биение ангельских крыльев наполнило воздух. Все головы обернулись разом, чтобы увидеть существо из света, что взлетело над всеми, сияние исходило от их крыльев, красота исходила из их рук.

Имя Валерии было у всех на устах. Древнее божество вернулось, чтобы благословить свой Храм.

И кто-то ещё вернулся вместе с ним Он шел в сени его распахнутых крыльев, одетый во всё серое, в плаще с опущенным капюшоном… Он нёс жезл, подобный жезлу Серого Совета, тому самому, что использовал Хедронн для убийства, и что был сломан Синевалом после его возвращения. Это не мог быть тот же самый жезл. А если и так, то он выглядел более величественно, чем прежде.

Он остановился перед Синевалом. На мгновение время остановилось.

Он сбросил капюшон. Глаза минбарца смотрели с лица минбарца. Кроме этого в нём не было ничего минбарского. Не… истинный… минбарец.

— Я вернулся, — сказал он, и голос его был уверен и твёрд. Над ним безмолвно парил ангел, медленно взмахивая огромными крыльями.

Синевал молчал, ожидая три слова, что навсегда изменят минбарцев. И очень скоро они прозвучали.

— Моё имя — Вален.

Примечания