Пульс за сто - Олег Викторович Солод
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Успокойтесь?! — в голосе собеседника прорезалось раздражение. — Может быть, вы видите трупы ежедневно, а я, знаете ли, впервые.
— Как вы узнали, что водитель мертв? — быстро переспросил я. — Вы врач?
— Почему обязательно врач?
— Если человек лежит без движения, он не обязательно мертв. Ему могло стать плохо или что-нибудь еще.
— А дырка в голове у него от плохого самочувствия образовалась? — саркастично спросил свидетель. И тут же почему-то добавил: — Хотя при чем тут дырка? Вы же видели, как он лежит.
Фраза показалась мне странной. Дырка в голове была очень даже при чем. Я мысленно поставил для себя «птичку». К этому месту на записи стоит вернуться позднее.
— Вы не дотрагивались до тела?
Реакция на вопрос оказалась весьма бурной.
— Нет! — практически выкрикнул мужчина. — Нет, — добавил он нормальным голосом, придавив лишние эмоции. — Я вообще сразу захлопнул кабину — и все.
«Врет, — понял я. — Определенно, врет. А зачем? В конце концов, допустим, дотрагивался он до тела. Ну и что?»
— Вы не заметили ничего необычного на улице? До или после выстрела.
— На улице? — Мужчина с явным облегчением ушел от предыдущей темы. — Да нет. Я ведь говорю — книжку читал. А после… Я, конечно, посмотрел в окно, но ничего такого не заметил.
Настало время задать ключевой вопрос.
— Тогда поговорим о том, что вы делали в кабине.
Свидетель вздрогнул, как будто его ткнули раскаленным гвоздем. Собственно, я уже сомневался, стоит ли считать его только свидетелем.
— Что вы имеете в виду? — спросил он с неподдельным ужасом.
— Для начала, — я выдержал паузу, — хотелось бы знать, почему вы так поспешно отскочили в салон, когда вам постучали с улицы.
Против моего ожидания, этот вопрос не добавил голосу «кожаного пальто» панических нот.
— Господи! А вы бы как поступили? — воскликнул он. — Перед вами труп, и вдруг — стук, и рожа в окне. Я перепугался до смерти!
— Допустим? Что потом?
— А что потом? Пришел в себя, попросил того — на улице — помочь двери открыть. Попробовали — не получается. Я ему и сказал, чтобы шел милицию вызывать. Он и пошел.
— А вы?
— Вас сел дожидаться.
Я пристально вгляделся в собеседника. Он попытался выдержать мой взгляд, но хватило его ненадолго.
— Простите, — резко сказал мужчина. — Но я вынужден настаивать на том, чтобы меня отпустили. Я не могу рисковать здоровьем жены.
«Может, он и есть убийца? — подумал я. — Да нет, глупость. Стреляли снаружи — это очевидно. А что, если… Один выстрел в голову водителя, второй — в стекло. Нет, не выходит. Свидетель на улице слышал только один выстрел. Однако стоит проверить».
— Еще минута, и вы будете свободны.
Криминалист с судмедэкспертом курили, стоя у моей машины. Я подошел к ним.
— Один вопрос обоим. Как вам такая версия? Водитель застрелен выстрелом из вагона, а дырка в окне — для отвода глаз.
Криминалист отрицательно покачал головой.
— Не проходит. В стекло стреляли снаружи — без вариантов.
Я вопросительно посмотрел на судмедэксперта. Он пожал плечами.
— Выстрел был сделан не в упор, тут сомнений нет.
Дверца машины приоткрылась, оттуда выглянул брюнет со скрипкой. Правда, на этот раз скрипки у него в руках не было.
— Товарищ следователь, до меня очередь пока не дошла?
Перехватив мой недоуменный взгляд, он извинительно проговорил:
— Водитель любезно разрешил погреться.
— Тогда грейтесь дальше, — не очень-то любезно ответил я.
Дверь моментально захлопнулась.
«Что делать с “кожаным пальто”? Задержать? Какие основания? Ложные показания? А где доказательства? Пока очевидно одно. По какой-то причине он говорит не все, что знает. Для задержания маловато».
Я подозвал Пугачева.
— Коля, там в вагоне свидетель. Отвези-ка его домой.
Опер недоуменно посмотрел на меня.
— Может, ему попутку поймать?
— Ты что, не слышал? Я сказал «отвези». Причем сам. Только сначала спроси адрес, и лишь после этого сажай в машину и вези. Убедишься в том, что адрес — его и что по этому адресу действительно ждет больная жена. Если все подтвердится, выдай ему повестку на двенадцать часов и возвращайся. Если нет — оформляй задержание.
Пугачев насторожился.
— Что-то нащупал?
— Не знаю. Вряд ли. Но проверить стоит.
Николай побежал к трамваю.
Я открыл дверь машины. Брюнет сидел на заднем сиденье, держа в руках смычок. Увидев меня, он положил смычок внутрь приоткрытого футляра и закрыл крышку.
— Инструмент жалко, — извинительно сказал он.
Я сел рядом и захлопнул дверь. Диктофон удобно лег на ногу.
— Ваше имя, род занятий и место жительства.
Брюнет посмотрел на меня.
— Вы думаете, сейчас это действительно важнее, чем информация об убийстве?
От неожиданности я растерялся. Собственно, он совершенно прав, но мало у кого в такой обстановке хватало духа соотносить происходящее со здравым смыслом.
«Силен мужик», — подумал я и спросил:
— А у вас действительно есть информация об убийстве?
Брюнет покачал головой.
— Боюсь, что нет. Но ведь вы не могли знать этого заранее?
— Действительно, не мог. Но, похоже, мы с вами как-то поменялись ролями.
Брюнет смешался.
— Извините, вы правы. К тому же кто знает. Может, какая-нибудь мелочь, которой я не придаю значения, окажется важной.
— Вы прямо идеальный свидетель.
— Вряд ли. Ведь пользы от меня пока никакой.
— Как сказать. По крайней мере, вы не требуете отпустить вас к волнующимся родственникам. Кстати, почему?
— Потому что у меня их нет, — при ответе на этот вопрос уже привычная мягкость напрочь исчезла из голоса брюнета.
Я выдержал паузу — и не зря. Он впервые выказал признаки нервозности:
— Вам не кажется, что мы теряем важное для вас время? Надо ведь ловить преступника.
Я усмехнулся. Он был слишком умен, чтобы сказать такое всерьез. Скорее всего, разговор о родственниках ему по какой-то причине неприятен.
— Следователь не ловит преступника, — ответил я. — Он его вычисляет. А те, кто должен его ловить, я вас уверяю, делают это должным образом вне зависимости от нашей беседы. Но, тем не менее, я внимательно выслушаю все, что вы захотите мне сказать.
— Хорошо. Тогда… — Брюнет сделал паузу, покосился на диктофон и показал на него пальцем: — А разве вы не должны записывать мои слова в протокол допроса? Я имею в виду — на бумаге?
— Если бы это был допрос — конечно. Но пока что я вас только опрашиваю. Вам разъяснить разницу в процессуальной терминологии, или не будем терять важное время? — Я не упустил возможности нанести ответный укол.
Брюнет смутился.
— Конечно. В смысле, я готов. Только вряд ли чем-то вам помогу. Собственно говоря, о том, что
