Пульс за сто - Олег Викторович Солод
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну вот, — с готовностью продолжила девушка. — Я так перепугалась! Вообще ужас какой-то. Говорю ему (она кивнула в сторону спутника): «Бежим!» А он, вы представляете, встал — и туда. Интересно, видите ли, стало! — возмущенно добавила она. — Еле за руку оттащила.
«Так вот чей след взяла собака», — понял я.
— То есть, молодой человек решил полюбопытствовать, а вы его вразумили?
— Еще как.
— Катя! — подал голос юноша.
— Молчи! — не оборачиваясь, бросила она.
— И что же потом?
— Потом? Потом мы через поле к Летнему саду побежали. Там поймали машину — и домой. А сегодня утром смотрю новости — оказывается, человека убили. Я и подумала, что надо прийти. Ведь мы же свидетели.
— Свидетели чего? — Юноша с дивана явно продолжал спор, начатый за пределами моего кабинета.
В данном случае я был с ним солидарен.
— Действительно. Свидетели чего?
Девушка удивленно посмотрела на меня.
— Ну, как же? Убийства.
— Вы видели убийство? — поинтересовался я, хотя уже понял, что никакой полезной информации от этой пары больше не получу.
Девушка смутилась.
— Само убийство мы, конечно, не видели. Но выстрел слышали. А вы уже кого-нибудь поймали? — с неподдельным интересом спросила она.
Я начал догадываться, что привело сюда юную леди — любопытство. С целью его утолить она и решила поиграть в свидетеля. Более прагматичный джентльмен явно не разделял ее намерений, но настоять на своем не сумел. Я разом потерял всякий интерес к девушке, а вот спутника имело смысл немного помучить.
— Давайте вот как сделаем, — сказал я, игнорируя заданный вопрос. — Расскажите мне о том, что видели или слышали до выстрела. Скажем, в последние пять минут.
Вопрос был адресован юноше, но девушка, перестав быть центром внимания, решила немедленно восстановить статус-кво.
— Давайте я попробую, — сказала она, однако я довольно бесцеремонно перебил ее:
— Начнем с вас, молодой человек.
В отличие от спутницы юноша не стал спешить с ответом. Он немного помолчал, явно вспоминая, и только после этого сказал:
— Да действительно говорить нечего. В общем, вы понимаете, мы по сторонам особо не глядели.
При этих словах его спутница уставилась в пол и снова покраснела.
«Так тебе и надо», — злорадно подумал я.
— Трамвай, конечно, слышали. Как грохотал на повороте. А потом — выстрел. Вот, пожалуй, и все.
— Нет, не все, — его подружка, почувствовав, что сейчас ее попросят из этого страшного, но интересного места, явно хотела оставить за собой последнее слово. — Как раз минут за пять до этого человек прошел.
— Какой человек? — насторожился я.
— Не знаю.
— Я хотел сказать — куда?
— К мосту. Он по полю шел и потом на мост.
— А ружья у него в руках не было? — крайне серьезным тоном спросил я.
— Вроде бы нет, — ошарашенно пробормотала девушка.
Юноша правильно понял мою интонацию. Он вскочил с дивана и решительно произнес:
— Катя, идем.
Меня начали мучить угрызения совести. В конце концов, лучше такие свидетели, чем никаких.
— Спасибо, ребята, что пришли, — поблагодарил я. — Там в приемной мужчина сидит. Попросите его войти.
Девушка, все еще озадаченная моим вопросом, безропотно пошла к двери. Юноша пропустил ее вперед и вышел вслед.
США, Чикаго, 17 марта 2001 года, 23 часа 15 минут
— Так все-таки, кто из них? — прервал рассказ русского американец. — Неужели тот, в кожаном пальто? Но как? Или нет… — Он хитро прищурился. — Знаешь, на кого бы я поставил?
— На кого? — поинтересовался русский.
— На парня из третьего вагона. Как его? Николаев?
— Интересно. Почему же именно на него?
— Потому что подозревать его нет никаких оснований. А в классных детективах именно тот, кто чист, оказывается плохим парнем.
— Так это же не детектив. Это жизнь.
— Жизнь, — американец поднял вверх палец, — самый классный детектив, который я знаю.
— Вот тут я с тобой согласен, — кивнул русский.
СССР, Ленинград, 25 сентября 1987 года, 13 часов 43 минуты
Вестей от Пугачева по-прежнему не было, но, поскольку поступить они могли в любую минуту, я решил закончить с Николаевым побыстрее.
Собственно, никаких особенных вопросов к нему у меня не было. Загадочная ночная машина и не менее загадочный человек на аллее, возможно, заслуживали более пристального внимания, но лишь после того, как гражданин Конев ответит на некоторые вопросы.
— Итак, Андрей Семенович, — я подтащил к себе показания, — здесь, как я понимаю, все, о чем мы с вами говорили ночью. Нового ничего не вспомнили?
Он пожал плечами.
— Вроде бы нет.
— А скажите, когда вы впервые встретились с пассажиром из первого вагона, как он себя вел?
Николаев подумал.
— Да, наверное, так же, как и любой другой вел бы себя на его месте. Был возбужден, постоянно говорил о чем-то. И все время интересовался, сколько нас продержат.
— Знаете, мне почему-то кажется, что вы вряд ли вели бы себя таким образом, даже если бы оказались на его месте.
— Почему вы так думаете?
— Хотя бы потому, что и вчера, и сегодня вы ведете себя принципиально иначе.
— Может быть, дело именно в том, что я не оказался на его месте?
— Может быть.
Я в очередной раз посмотрел на часы. Пора бы Пугачеву дать о себе знать.
— Вы кого-нибудь подозреваете? — спросил Николаев.
В его устах этот традиционный вопрос выглядел неожиданным.
— Вот уж не думал, что вы об этом спросите.
— А что, нельзя?
— Не в этом дело. Просто редко кто из свидетелей обходится без такого вопроса. Но поскольку вы не совсем обычный свидетель…
— Значит, все-таки обычный. Что поделать, любопытство — свойство человеческой натуры. Был бы лишь объект приложения. Вот я, к примеру, для вас сегодня таким объектом не являюсь.
— Почему вы так решили?
— Вы больше не записываете нашу беседу. — Николаев показал на диктофон. — Всегда мечтал о такой игрушке, но каждый раз деньги нужны были на что-то другое. Извините, а можно мне на него взглянуть?
— Что? — не понял я.
Свидетель смутился.
— Простите, не подумал. То, что для меня — просто игрушка, для вас оружие.
— Скажете тоже. Какое оружие? Так, для памяти. — Я пододвинул диктофон. — Смотрите.
Он осторожно взял его в руки.
— Дорогой?
— Относительно.
В этот момент, наконец, громко зазвонил телефон.
От неожиданности Николаев вздрогнул и выронил диктофон из рук. Звук, с которым он упал на пол, вызвал
