Великолепие шелка - Эллен Марш

Однако ждать им пришлось очень долго, так долго, что Чина, дрожавшая все это время, – явно в каком-то нервном ознобе, поскольку ночь была теплой, – никак не могла избавиться от горестных мыслей, что Этан, наверное, уже мертв. Если то, что испытывала она по отношению к Этану, можно было назвать любовью, – а девушка знала, что это называется именно так, – то пробудившееся в ней светлое, радостное чувство принесло с собой такую невыносимую боль, что Чина вовсе не была уверена, что она столь уж благодарна судьбе за свою встречу с капитаном.

На корабле между тем воцарилась напряженная тишина, словно все замерли, ожидая, затаив дыхание, восхода солнца. Возможно, что и Брэндон почувствовал тревожность момента, потому что, зашевелившись, спросил:

– Как ты думаешь, он все еще здесь?

Чина посмотрела в темноту, туда, где за бортом клипера волновался невидимый океан.

– Кто?

– «Орион». Я думал, что мы увидим его отсюда. Этан сказал, что если он уйдет, то нам никогда...

– Не надо об этом, Брэндон, – прервала его Чина, поежившись.

– Но если мы не сможем...

– Тише! – прошептала она. – Кто-то идет! Девушка почувствовала, как по телу Брэндона пробежала дрожь, и крепче прижала брата к себе.

– Чина? Брэндон? Вы здесь?

У Чины от радости едва не выскочило сердце из груди, и на секунду ей показалось, что она навеки потеряла способность дышать. Потом она услышала, как Брэндон с облегчением вздохнул.

– Чина, это Этан! – произнес он, высвобождаясь из ее рук.

Девушка медленно, словно дошла до последний стадии изнеможения, поднялась на ноги. На руках у Этана спала Филиппа. Чина, молча выйдя из укрытия, взяла у него из рук девочку. Она не стала ничего говорить и даже смотреть в его сторону, чтобы не выдать голосом и выражением глаз свою любовь к нему, однако всеми клеточками своего существа ощущала близкое его присутствие и была вне себя от счастья, зная, что он жив и невредим.

– Это было ужасно? – начал расспрашивать капитана Брэндон. – Вам пришлось убить много плохих людей?

Взглянув наконец на Этана, Чина возблагодарила судьбу за то, что измученная Филиппа ухитрилась вовремя заснуть, потому что выражение его лица говорило ей, что ее сестра таким образом не увидела чего-то такого, о чем ему не хотелось бы вспоминать.

– Нам надо возвращаться на «Орион», – это все, что он сказал. – Они все еще ищут нас внизу, но не думаю, что мы сможем укрываться здесь до бесконечности.

– Но как мы вернемся туда? – спросила Чина с тревогой. – Они сразу же заметят нас, стоит нам только попытаться спустить на воду одну из шлюпок.

– Подождем до тех пор, пока нам не станет известно, что намерен предпринять Раджид, – проговорил угрюмо Этан. Капитан с трудом сдерживал себя, чтобы не схватить ее в охапку и не зарыться лицом в душистые мягкие волосы. Неожиданно, со щемящим сердце восторгом, он вспомнил о том, какие восхитительные часы провели они вдвоем в спальне кораллового дома.

Пожалев о том, что разговаривал с Чиной так сурово, он протянул ей руку, но девушка в этот момент как раз наклонила голову, чтобы посмотреть на спящую девочку, и поэтому не заметила его жеста. Этану, молча наблюдавшему, как заботливо Чина поправляет своей маленькой ручкой непослушные1 кудри Филиппы, вдруг показалось, что она сама выглядит немногим старше своей сестры, – настоящий ребенок, особенно в этой своей безразмерной рубашке и широких шароварах. Он ощутил такое жгучее, нестерпимое чувство любви, что должен был тотчас же отвернуться, чтобы не выдать себя выражением своего лица.

Внезапно до него дошло, что он совсем забыл о том, что время играет против них. О Боже, неужто он настолько измучился и ослабел, что упустил то мгновение, когда смог наконец разглядеть ее лицо в уже рассеивавшемся ночном мраке? И не обратил внимания на то, что далекий горизонт окрасился в угрюмый серый предрассветный цвет? Ванг Тоху наверняка уже доложили, что на палубах сбежавшие узники не обнаружены, и он, по всей видимости, отдал приказ вести поиски наверху, где, таким образом, им теперь не удастся укрыться. Словно в подтверждение его опасений, где-то вдалеке раздался скрежет поднимаемого люка, и над палубой прокатилось гулкое эхо множества шагов. Люди – множество людей – направлялись к тому месту, где скрывались они.

– Чина, – прошептал решительно Этан, подзывая девушку к себе, но она и так уже стояла рядом с ним, указывая рукой в темноту, где на фоне чернильного цвета воды вырисовывалась неясная огромная тень.

Сердце Этана как будто подпрыгнуло, и он лишь с огромным трудом сдержал рвавшийся из груди ликующий вопль: прямо на них надвигался «Орион», чьи мачты смутно проглядывали сквозь пелену густого предутреннего тумана.

– Они за нами плывут, не правда ли? – взволнованно зашептал Брэндон. – Чина, а ты что, не рада?

– Не знаю, – ответила она, с беспокойством взирая на капитана, который выглядел почему-то до странности спокойным. – Что происходит, Этан? Что-нибудь не так?

– Ложитесь! – коротко приказал он и толкнул Чину с Брэндоном за корзины. Только теперь он понял, почему Раджид в зашифрованном послании, переданном через девушку, упомянул о баке корабля. И все же он не верил глазам, видя на борту «Ориона» холодные черные жерла выстроенных в ряд артиллерийских орудий. «Неужели сейчас заговорят пушки?» – с сомнением спрашивал он сам себя. Ему было известно, что на корабле Тилера имелось шесть девятифунтовых орудий. Но как удалось узнать о них Раджиду и освободить из плена канониров, чтобы вести из пушек огонь?

Без всякого предупреждения из разверстых жерл вырвалось желтое пламя, и вслед затем донесся оглушительный грохот. Палуба под ногами содрогнулась и резко накренилась от ударов ядер. Целились метко, с таким расчетом, чтобы не причинить вреда маленькой группе людей на корме. Этан, поняв, что Раджид нарочно выжидал, когда «Орион» поближе подплывет к «Звезде лотоса» и развернется так, чтобы снаряды били по баку, не задевая кормы, засмеялся от радости.

– Прекрасно сделано, друг мой! – прошептал он. – Просто великолепно!

Брэндон начал что-то восклицать в страшном возбуждении, когда пушки после короткой паузы дали второй залп.

– Молодец, Раджид! – закричал Этан и расхохотался. Закачавшись, как пьяная, «Звезда лотоса» еще сильнее накренилась. На палубах поднялась сущая неразбериха: одни пытались лихорадочно загасить пламя, вспыхнувшее сразу в нескольких местах, другие карабкались по вантам в безуспешном стремлении ослабить главный парус, чтобы вывести корабль из-под огня.

Палуба грохотала от топота ног.

– Сейчас они повернут штурвал, – предупредил Этан и приложил палец к губам.