Мировая холодная война - Анатолий Уткин

Основа взглядов Д. Ачесона была достаточно проста. C ero точки зрения, конфликт в Европе между странами «оси» и антигитлеровской коалицией получил название второй мировой войны незаслуженно. Война 1939 — 1945 годов была лишь второй фазой европейской «гражданской войны» 1914 — 1945 годов, последовавшая за перемирием 1918 — 19З9 годов. Этот постулат лежит в основе всей его схемы: между странами, участвовавшими в «гражданской войне», не существовало качественного различия; вопрос об агрессоре не представляется принципиальным (отпадает осуждение второй германской агрессии в ХХ в.); неравные потери участников антигитлеровской коалиции несущественны и не дают повода для претензий на компенсацию; создание преграды против новой германской агрессии — надуманный вопрос; между жертвами агрессии и агрессорами нет принципиального различия — все они жертвы европейской «гражданской войны».

При таком подходе значение связей с СССР низводится до нуля, совместные жертвы 1941 — 1945 годов теряют значение, само упоминание о них становится излишней сентиментальностью. Зато экспансия США истолковывается как преграда на пути еще одной «гражданской войны» в Европе. Таким было «обоснование» глобальной экспансии США. Американский сенат одобрил программу Трумэна 67 голосами против 23; палата представителей — 287 голосов за и 107 — против. Президент Трумэн подписал закон в отеле Канзас-Сити 22 мая 1947 г. Линия «долгая телеграмма» — доклад Клиффорда-Элси — получил логическое продолжение. Все говорили о «новом Трумэне», полном решимости противостоять Советскому Союзу, о его новой команде, готовой на крайние меры.

Одновременно американская сторона усилила давление в зоне своего влияния. Американские послы во Франции и Италии совершенно недвусмысленным образом указали, что окажут этим двум странам помощь в том случае, если коммунисты будут выведены из правительств. В мае 1947 г. коммунисты были выведены из состава обоих правительств и новый президент Всемирного банка Джон Маклой объявил о предоставлении займов.

Ответ с советской стороны последовал практически немедленно. В Венгрии, где (по оценке госдепартамента США) правила «умеренная коалиция», начался нажим на руководящую Партию мелких хозяев. В мае 1947 г. премьер Ференц Надь был обвинен в шпионаже и был выслан из страны. Теперь просоветские политические силы получили главенствующее положение в Будапеште. «Демократический блок» в Польше все жестче выступал против прозападных сил. Западные державы во многом не вносили протесты в Совет Безопасности ООН ввиду жесткого поведения правых сил в Греции и фактической диктатуры в Японии Макартура. Но они весьма эффектно показали указанные процессы «еще одним свидетельством» наступательности советской политики.

Исследовательский центр государственного департамента США пришел к выводу, что «свержение венгерского правительства произошло не ввиду его демократического характера. Гнев Советского Союза вызвала внешняя политика, стремление сблизиться с западными державами, особенно с Соединенными Штатами… „доктрина Трумэна“ ускорила процесс коммунизации, поскольку вывод коммунистов из французского и итальянского правительств явился индикатором того, что эта доктрина получила практическую интерпретацию на Западе».

Мировой порядок

Весной 1947 г. в результате мощных и целенаправленных усилий враждебность американского населения к России — еще два года назад бывшей важнейшим союзником — стала фактором национальной жизни в США. Между 1945 и 1947 гг. численность тех, кто начал воспринимать Россию как «агрессора» увеличилась с 38 до 66 процентов. В стране растет истерия. В ноябре 1946 г. президент Трумэн создает Временную комиссию по проверке лояльность государственных чиновников. Исполнительный приказ № 9835 создавал «федеральную систему проверки лояльности». В 1947 г. министр юстиции США создает список «подрывных организаций». Внутренняя безопасность стала в США важнейшим политическим вопросом.

В 1947 г. США находились в зените своего материального превосходства над партнерами в капиталистическом мире (те были еще далеки до достижения даже предвоенного уровня и просто «мерзли той зимой от холода»). В Китае Чан Кайши еще удерживал контроль над большей частью страны. Советский Союз был занят восстановлением. Еще не все из восточноевропейских стран стали «народными демократиями». В 1947 г. Соединенные Штаты экспортировали в Европу в семь раз больше, чем импортировали из нее. У европейских стран уже не было средств оплачивать закупки в США.

Греция и Турция уже попали в орбиту американского влияния, что в значительной степени относилось и к шахскому Ирану. США владели монополией на ядерное оружие. Они производили половину мировой промышленной продукции, обладали половиной мировых богатств (при 6% мирового населения). Что имел в виду Дж. Маршалл, говоря о необходимости восстановить баланс в Европе и в Азии? Он мог иметь в виду лишь закрепление благоприятного для США положения на максимально долгий период. Это была программа расширения и укрепления влияния США в мире. Начиналось упорядочение американского имперского господства.

«Мистер Х»

Требовалось убедительное идеологическое обоснование. И оно было создано. Некий «мистер Х» в статье, помещенной во влиятельном журнале «Форин афферс» (июль 1947 г.), призвал Соединенные Штаты «вооружиться политикой твердого сдерживания, предназначенного противостоять русским несокрушимой контрсилой в каждой точке, где они выразят намерение посягнуть на интересы мирного и стабильного мира». Инициатором публикации стал первый министр обороны Джеймс Форрестол, который уже много месяцев задавал всем один и тот же вопрос: Соединенным Штатам противостоит обычное государство-нация или они сражаются с воинственной религией?

Сам Форрестол не сомневался, что имеет место второй случай, но ему требовался талантливый апологет его идей. Первым из избранных им идеологов был профессор Эдвард Виллет, отдававший приоритет идеологии. Против выступил Роберт Страус-Хюпе из Пенсильванского университета: «Я подвергаю сомнению адекватность анализа советской внешней политики, основанного только на дедукциях из догмы». Критика поддержал Филип Мосли из Колумбийского университета: «Я не могу согласиться с тем заключением, что советское правительство слепо оперирует исходя из базиса философских предположений». Оптимальное (с точки зрения Форрестола объяснение дал уже упоминавшийся американский дипломат Джордж Кеннан, который вместо испрашиваемых комментариев представил в январе 1947 г. целый опус под названием «Психологические основания советской внешней политики».

Какова роль коммунистической идеологии в формировании внешней политики СССР? В изображении Дж. Кеннана, возглавлявшего в то время отдел планирования госдепартамента, Советский Союз «движется неотвратимо по предначертанному пути, как заведенная игрушка, которая останавливается только тогда, когда встречает непреодолимое препятствие». Таким препятствием должна быть целенаправленная политика США по «сдерживанию» СССР.

«Умелое и зоркое применение контрсилы в постоянно изменяющих свое положение географических точках, политических кризисах» — вот чего требовал Кеннан от американской политики. Не без некого эйфорического оттенка Кеннан благодарил «Провидение, которое потребовало от американского народа ответа на вызов, сделала всю американскую безопасность зависимой от общего национального единства, от принятия на себя ответственности за моральное и политическое лидерство, врученное стране историей».

Было найдено ключевое слово: сдерживание. Но даже Дж. Кеннан не указывал, что «сдерживание» должно носить военный характер и что его нужно распространить глобально. За него такое домысливание сделали люди типа Дж. Форрестола. Но и сам Джордж Кеннан в многочисленных лекциях этого периода утверждал, что хозяева Кремля «постоянно высматривают. Какое противоречие они могут использовать… Они — умелые операторы. Они играют в тонкую и опасную игру».

Статья приобрела необычайную популярность. Ее бесконечно обсуждали и цитировали. Журналы «Лайф» и «Ридерс дайджест» напечатали выдержки из нее. Статью рассылали в посольства, особенно в Восточную Европу. В своих комментариях к идеям, изложенным в статье «мистера Х», обозреватель У. Липпман показал, каким путем будет осуществляться подобное «сдерживание»: «Эта политика может быть приведена в действие только рекрутированием, субсидированием и поддержкой однородного ряда сателлитов, клиентов, зависимых государств и марионеток». Весьма точное изображение того курса, по которому двинулась американская дипломатия.

Трезвомыслящих стало меньше, но они были. Вот пример трезвых рассуждений. «Разумеется, неумно недооценивать потенциального противника. Но равным образом неумно и переоценивать его. В данном случае американцы, безусловно, переоценили Советы, приписывая им больше, чем те заслужили. Негибкость, страх и осторожность более всего характеризовали советскую систему; сталинский двор воевал сам с собой; члены его боялись давать диктатору информацию, которая ему не понравилась бы; только несколько усталых и переутомленных людей могли принимать решения. Консерватизм, а не авантюризм характеризовал послевоенную внешнюю политику Сталина».