Футуриф. Токсичная честность. - Александр Розов

В шкафчике в удобных ячейках были собраны дисковые фильмотеки:

* Антология египетского кино — все фильмы Юсуфа Шахина, и избранные фильмы с Омаром Шарифом в главной роли.

* Сборник исторических фильмов об Аравии и Египте (включая даже «Клеопатру» с Элизабет Тейлор).

* Множество американских мульт-сериалов в переводе на арабский.

* Арсенал порно-фильмов, рассортированных по категориям.

На полке оказались коллекционные издания двух средневековых трактатов: «История пророков и царей» ат-Табари и «Книга назидательных примеров» ибн Халдуна. Какие мотивы побудили султана держать здесь именно эти книги — осталось загадкой. Но для Фируз это в любом случае была чудесная находка — ей нравилось читать древних историографов именно в таком, качественно изданном бумажном варианте.

— Я действительно могу взять что-то отсюда? — на всякий случай спросила она.

— Да, так сказал мистер Гарри, — подтвердил Текле, — а кофе уже готов и налит.

— Спасибо, — поблагодарила Фируз, взяв в руку непривычно-тяжелую золотую чашку.

— Нет проблем, — эфиопский акваноид улыбнулся, — а фильмы возьмешь?

— М-м… — юная оманка задумалась, а потом кивнула, — …Да, я возьму, кроме… Э…

— …Кроме порно, — договорил Текле, — ну, и правильно. У султана в этом плохой вкус. Неинтересные унылые извращения. Вот я считаю, что порно должно быть веселым и натуральным. И обязательно с хорошей музыкой. Для настроения, понимаешь?

К тому моменту, когда Фируз вернулась за стол (точнее — на носовую платформу белой субмарины), «банкет» уже приобрел черты пира орды варваров (как это изображается в голливудских псевдо-исторических фильмах). Вот если бы еще заменить современные небольшие корабли на античные галеры или на средневековые драккары викингов… А впрочем, это и так выглядело впечатляюще (особенно с учетом оливкового цвета кожи большинства пирующих). Именно такие ассоциации промелькнули в голове оманской девушки. Возможно, так повлияло на нее знакомство с фильмотекой султана…

…Пока она рылась в бывшем султанском имуществе, к столу приехал Хэнк. Она его не встретила, и теперь все места вокруг популярного вождя уже заняли какие-то девчонки. Обидно. Фируз уже начала переживать по этому поводу, но ее отвлекли, чувствительно пихнув в плечо.

— Эй, ты что завяла?

— А-а… — отозвалась оманка, поворачиваясь к Марти Логбе (это она пихалось).

— Что — а-а? Думаешь, кто-то помешает боцману занять место рядом с его шкипером?

— А-а… Я даже не знаю.

— Надо знать! — авторитетно заявила Марти, и рявкнула, — Дорогу боцману «Сталкера»!

Удивительное дело — та группа, которая окружила Хэнка Завоевателя, без возражений раздвинулась, освободив достаточно места, чтобы Фируз могла там устроиться.

— Привет! — сказал Хэнк, — Люди говорят: ты технически спасла добычу.

— Я просто знала рецепт. Зеленые бананы годятся, чтобы сделать мясо крупных акул и кальмаров не горьким. Там что-то с химией получается.

— Какая еще химия? — искренне удивился бразильский акваноид Аркадо, пилот одной из летающих лодок-дельтапланов, — Вроде никой химии туда не клали.

— Химия есть везде, — спокойно отозвался Хуа Лун-Фен, китайский акваноид, командир тестового экспериментального рейса белой субмарины.

— …Кроме горячих звезд, — внесла поправку бакалавр Марти Логбе, — в горячих звездах отсутствует химия, зато присутствует комплексная физика плазмы.

— Марти, ты сказала: в горячих звездах? — с явным недоумением переспросил китайско-малайский акваноид Джек Юйси, бортмеханик субмарины.

— Да, а что, по-твоему, не так?

— Просто слово лишнее. Звезды ведь всегда горячие. Поэтому они светятся.

Бакалавр из Ква-Зулу ответила не сразу, а сделала глоток пива, после чего стрельнула глазами по сторонам в поисках наглядного примера. И нашла такой пример: сигарету, которую только что прикурил Текле Мангас (эфиопский пилот пока не примирился с несовместимостью табачного дыма и акваноидного метаболизма).

— Вот! — объявила Марти, показав ладонью на зажженную сигарету, — Наверное, все тут согласны, что кончик сигареты горячий. И, Юйси прав: мы видим свечение, а? Вот! Все согласны. Но химия на кончике сигареты безусловно есть. По лицу Текле это видно.

— Неправильная химия, — проворчал эфиопский акваноид, и выбросил сигарету в мешок, предназначенный для банкетных отходов.

— Вот, — еще раз сказала Марти, и продолжила, — кончик этой сигареты был горячий, но недостаточно горячий, чтобы химия исчезла. Температура 600 градусов по Цельсию. А температура поверхности Солнца 6000 по Цельсию. Там уже только плазма. Но бывают довольно холодные звезды. Например, красные карлики. Там 2000 по Цельсию, и уже наблюдается кое-какая химия. Есть звезды еще холоднее. Коричневые карлики. Они по температуре, как кончик горящей сигареты. И там химия, как в обычной печке. Но в их серединке что-то такое происходит, вроде холодной термоядерной реакции. Это лучше спросить по видео у дока Бен-Бена, если кому интересно. Немезида, кстати, это как раз коричневый карлик. Или субкоричневый. Наука еще не определилась с этим точно.

Тут капитан третьего ранга Фил Санчес встрепенулся. В ходе инструктажа для группы разведки экспедиции на базе Диего-Гарсия отмечалось, что любые разговоры, слухи, а особенно — научные или около-научные сообщения о гипотетической звезде Немезида «представляют исключительно серьезный интерес для национальной обороны США».

По правде говоря, кэптри Санчес считал, что этот интерес — просто очередной каприз Объединенного Комитета Начальников Штабов (ну, скучно отцам Вооруженных Сил просто сидеть в кабинете, и перетирать очередную ботву о ядерной угрозе со стороны северокорейского ядерного милитаризма — вот и выдумывают всякое). Но, инструкция священна. Надо исполнять. И, кэптри осторожно спросил:

— Марти, а ты участвуешь в исследованиях доктора Бен-Бена по Немезиде?

— Как тебе сказать? — немного мечтательно отозвалась акваноид-бакалавр из Ква-Зулу, стягивая с себя топик канареечного цвета, — Чертовски жарко сегодня. Так вот: вопрос непростой. Фил, тебя на самом деле интересует астрофизика?

— Да, — подтвердил Санчес.

— А тебя, Эдди? — спросила она, повернувшись к кавторангу Кассиди.

— Да, я с детства интересуюсь астрономией, звездами, и всяким таким, — соврал он.

Марти Логбе обворожительно улыбнулась, и как-то незаметно поменяла диспозицию, оказавшись четко между американскими флотскими офицерами. Затем, обняв их обоих (Санчеса — левой рукой, а Кассиди — правой), она нежным голосом прошептала:

— Ну, мальчишки, поговорим о звездах…

*38. Танцы вокруг термоядерной торпеды

Предыдущий день для кавторанга Кассиди и кэптри Санчеса прошел будто в тумане, и только этим утром бравые офицеры полностью пришли в норму после дикой вечеринки в компании акваноидов. Но, сбоев в графике работ не случилось. Помкэп Блейз Макмор спокойно и грамотно управлял фрегатом, и поддерживал контакт со вспомогательными кораблями экспедиции, так что все пункты протокола отрабатывались. Сегодня, 26 мая, в 8:00, он отчитался перед командиром, а потом (уже в неформальном порядке) спросил:

— Слушай Эдди, а что там было-то?

— Что было… — кавторанг вздохнул, — …Много чего было, Блейз. Когда придем домой, пожалуйста, ни слова Джезабелле. Вообще ни слова, а то она из тебя все вытянет.

— Понятно, — констатировал помкэп.

— Что тебе понятно? — вопросительно проворчал Кассиди.

— Понятно, почему ты и Фил вчера на рассвете заявились, вроде, почти что трезвые, но неадекватные, как коты в апогее марта. И понятно, почему ты нервничаешь, что твоей Джезабелле кто-то что-то ляпнет. Если хочешь знать мое мнение, то жена для военного моряка, это неправильно. И ей бывает неловко, и ему. Другое дело — Фил. Он может не нервничать, у него на каждый отпуск новая девушка. Еще две — три девчонки из числа акваноидов, это в том же духе. А у тебя, командир…

Эдди Кассиди схватился за голову.

— …К чертям твои рассуждения, Блейз! Ты просто не представляешь, какая Джезабелла замечательная! Мы почти десять лет вместе! Вдумайся в это!

— Эдди, ты уже рассказывал про почти десять лет, и про двоих детей, и про ваше общее хобби с вело-туризмом. Я не конкретно про Джезабеллу говорю, а в общем смысле. Для военного моряка слишком сложно, если дома ждет жена.

— Может ты и прав, — ответил кавторанг, — знаешь, я после экспедиции хочу в отставку.

— А, ну, значит, это не просто чья-то болтовня на квотердеке, — заключил помкэп.

— Да. Значит, не просто. Ну, что? Ты меня осуждаешь?