Из памяти - Уиллоу Мартин

     После телефонного разговора с матерью Фрэнк долго не мог избавиться от неприятного ощущения, как будто он упустил из виду нечто важное. Над ним нависла какая-то угроза, но молодой человек не понимал, чего ему следует опасаться.

     А потом в голове замкнулась сложная цепь синтеза повторяющихся событий, и он пришёл к страшному выводу. Взрыв в подвале столовой и взрыв на заброшенном заводе связаны между собой, и их причиной, вероятнее всего, послужили испытания потокового манипулятора. По сути, природа вмешательств в естественный ход времени являлась для физиков сугубо теоретической, так как на практике ещё никто такого не проделывал, поэтому Фрэнку следовало бы ожидать самых непредвиденных последствий. Своими экспериментами он, сам того не подозревая, нарушил привычное равновесие Вселенной, вторгшись в основы мироздания.

     Но ещё больше его взволновала следующая мысль: первым местом запуска стал подвал, вторым – одно из помещений завода, а третьим… третьим был дом семьи Амблеров.

     "Что же я наделал!" – испуганно подумал Фрэнк.

     Интервал между испытаниями и взрывами не совпадал, а значит, несчастье могло случиться в любой момент. Наверное, потоковый манипулятор создавал вокруг себя аномалию, которую невозможно увидеть невооружённым глазом, и она действовала, как бомба с часовым механизмом. Вот только этот механизм под влиянием определённых факторов способен был сработать раньше положенного срока.

     Фрэнк бросился к телефону, чтобы позвонить домой, но тут же одёрнул себя. Что он скажет? Попросит родителей немедленно эвакуироваться? Расскажет о неудачном эксперименте и смертельной опасности? Поверят ли они ему?

     Одно он знал точно: у него осталось очень мало времени.

<p>

</p>

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

* * *

<p>

</p>

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

     – Куда ты собрался? – удивился Гарольд, заметив, как Фрэнк торопливо складывает в дорожную сумку свои вещи.

     – Домой.

     – А разве ты завтра не учишься?

     – У меня важное дело, – отмахнулся молодой человек.

     – Настолько важное, что ты даже готов пропустить несколько лекций?

     – Потом наверстаю.

     – На тебя это совсем непохоже. А когда планируешь вернуться?

     – Ещё не знаю.

     – Случилось что-нибудь серьёзное?

     – Случится, если буду мешкать.

     – Ты говоришь какими-то загадками, Ньютон.

     – Извини, Гарольд, мне пора бежать!

<p>

</p>

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

* * *

<p>

</p>

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

     Поездка на автобусе показалась Фрэнку нескончаемой. Каждая остановка на пути следования по маршруту заставляла сходить с ума от волнения. А когда он наконец-таки прибыл на нужный вокзал, то как можно быстрее схватил сумку и направился в сторону дома.

     По дороге молодой человек перебрал в голове множество вариантов, как заставить родителей уехать из дома на длительный срок, но ничего дельного так и не придумал. К тому же, отец вряд ли согласился бы взять отпуск, если у него много дел на работе.

     – Фрэнк! – неожиданно окликнул физика чей-то голос. Он обернулся и увидел Мойру Теркл. Да-да, ту самую Мойру, которая во время их последней встречи выглядела так, словно превратилась в комнатное растение.

     – Мойра? Что ты здесь делаешь?

     – Я прогуливалась и дышала свежим воздухом, а потом увидела тебя.

     – Ты одна? – на всякий случай Фрэнк осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться в том, что девушку никто не сопровождает.

     – Одна, – кивнула она.

     – Значит, лечение пошло тебе на пользу?

     – Не совсем. Мать пичкала меня таблетками, от которых становилась только хуже. Они подавили мою волю, так что вся моя жизнь превратилась в безопасное и бесполезное существование.

     – Мне очень жаль…

     – Не знаю, откуда я только нашла в себе силы, чтобы отказаться от их приёма. Мать даже не догадывалась о том, что вся эта химическая дрянь отправляется в унитаз. Но моё хорошее поведение позволило ей и моему врачу сделать вывод об улучшении моего самочувствия. Теперь я вернула право на самостоятельные прогулки, хотя родители до сих пор стараются опекать меня своим постоянным вниманием.

     – А ты помнишь, как я приходил к тебе в гости? – осторожно спросил Фрэнк.

     – Странно, родители практически никого ко мне не подпускали. Как тебе удалось добиться, чтобы они позволили тебе со мной общаться?

     – Если честно, полноценного диалога у нас так и не поучилось. Ты всё время повторяла, что о чём-то сожалеешь.

     – Да, повторяла… – на лице Мойры отразилось внутреннее страдание. – Тот случай до сих пор не выходит у меня из головы.

     – Какой случай?

     – Я ведь сразу невзлюбила Эйприл. С самого первого дня её появления в нашем классе, – неожиданно сменила тему разговора бывшая одноклассница Фрэнка. – Ей удавалось писать такие замечательные стихи, которые приводили всех в восторг. Честно говоря, я тоже пыталась сочинить что-нибудь стоящее, но у меня так ничего и не получилось. Потому что у неё был талант, а у меня – нет. И тогда я рассказала всем, что Эйприл переписывает стихотворения из книг, что она таким образом хочет произвести впечатление на мисс Лаффан.