ПУБЛИЦИСТЫ 1860-х ГОДОВ - Феликс Кузнецов

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сегодня, когда необходимо активизировать идеологические, мировоззренческие и социальные начала в нашей литературе н критике, с особой остротой встает вопрос о традициях революционных демократов.

Наша прямая обязанность — изучать, утверждать и развивать это великое духовное наследие — традиции русской революционно-демократической критики и публицистики, традиции русского освободительного движения, передовые традиции великой русской литературы XIX века. Историческая реальность такова, что практически все успехи русского критического реализма, великой русской классики XIX века так или иначе прямо или опосредованно связаны с освободительным движением, с русской революцией, вначале с декабризмом, а потом с крестьянской революционной демократией. Вспомним в этой связи интегральную ленинскую оценку колоссального по своим масштабам и противоречиям творчества Льва Николаевича Толстого: «зеркало русской революции».

За последние годы, а тем более десятилетия, выявляя растущий гуманистический потенциал социализма, в нашем отношении к наследию мы проявляем мудрость и широту, стремясь включить в культурный оборот все гуманистически ценное в духовной жизни минувших эпох.

Нами освоены и осмыслены Достоевский при всей глубине и разительности его противоречий или, скажем, Тютчев и Фет — как наше духовное достояние, достояние развитого социализма. Стал более широким наш взгляд на ранних славянофилов, более глубоко и диалектично мы рассматриваем таких критиков, как почвенник Аполлон Григорьев или либерал Дружинин.

Все эти перемены благотворны. Но они не должны идти за счет революционных демократов, а главное — за счет исторической истины, за счет утраты наших социально-классовых позиций, ибо историческая роль для отечественной литературы, культуры, окажем, Аполлона Григорьева, Дружинина или Страхова одна, а Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Писарева — другая, несоразмерная с первой.

В этой связи необходимо самое пристальное внимание п к тем деятелям демократической критики и публицистики, которые в пору 1860-х годов, быть может, в ту пору были на вторых ролях, но тем не менее обладали своим и немалым влиянием в борьбе за умы. И Г. Благосветлов, и В. Зайцев, и П. Соколов были верными сподвижниками Писарева, при всех своих непоследовательностях и ошибках входили в то общественное направление революционно-демократических идей, которое оказало решающее воздействие на судьбы русской общественной мысли и русской литературы ХIХ века, воздействие, влияние и отзвуки которого живительны и для наших дней.

Слово Белинского и Герцена, Чернышевского и Добролюбова, Салтыкова-Щедрина и Писарева, их сподвижников по демократической журналистике 1860-х годов оказало решающее воздействие не только на судьбы литературы, но и на формирование общественного самосознания, того самого самосознания, которое явилось предтечей большевизма и в конечном счете привело Россию к Великой Октябрьской социалистической революции.

Будучи, помимо всего прочего, и глубоко патриотическим, гражданственным самосознанием, самосознанием угнетенного русского крестьянства, глубоко народной идеологией, наследие русских революционных демократов являет собой наше уникальное достояние, нашу национальную гордость и одновременно вечно живое наследие, наше сегодняшнее боевое оружие.

Нет спору, мы не можем относиться к революционным демократам как к иконе, это было бы оскорбительно прежде всего для них самих, поскольку все их творчество — непрекращающееся движение, динамика, дискуссия, спор, в том числе и друг с другом.

Мы не сможем закрыть глаза, скажем, на просветительскую ограниченность их позиций, на те или иные неточности их оценок, не всегда выдерживавших испытание временем. Если говорить о круге Писарева, круге «Русского слова», таких ошибок, причем грубейших, было особенно много, включая сюда оценку Пушкина или Лермонтова, идущую от упрощенного, примитизированного представления об общественном предназначении литературы, искусства.

В этой связи вопрос о правомочности советского литературоведения вносить коррективы в те или иные литературные оценки революционных демократов, подвергать те или иные неточные их постулаты научной критике, вопрос риторический. Это и наше право, и наша обязанность в том случае, если опор с теми или иными позициями и оценками революционных демократов является подлинно научным спором. Однако внося те или иные коррективы в наследие революционных демократов, подвергая, скажем, очевидные ошибки В. Зайцева и II. Соколова самой серьезной критике, мы не имеем права выплескивать вместе с водой и ребенка, должны предельно уважительно относиться к демократическому наследию, объективно разбираться в его противоречиях.

Критикуя, споря с революционными демократами, в особенности когда речь идет о круге Писарева, круге «Русского слова», куда менее зрелом, чем круг «Современника» 1856–1862 годов, мы не можем забывать о той социальной, общественной реальности, что русская общественная и литературная мысль XIX века развивалась в двух течениях, в двух направлениях, которые находились по отношению друг к другу в состоянии очень сложной н глубокой идейной борьбы.

Одна линия развития русской общественной мысли прошлого века, обладавшая, как уже говорилось, огромным влиянием на литературу и жизнь своего времени, была неразрывно связана с русским освободительным движением, с борьбой народа за свое освобождение от ига самодержавия и крепостничества. Радищев, декабристы, революционные демократы-шестидесятники, народники п народовольцы, большевики-ленинцы — вот основные вехи этой борьбы, оставившие глубокий след в истории русской литературы и русской мысли, определившие главнейшие особенности развития идейной, духовной жизни прошлого века.

Вторая линия в развитии русской общественной мысли XIX века, представленная либерально-охранительным лагерем, возникла и развивалась как своего рода реакция на русское освободительное движение, на революционно-демократическую мысль. В нашем обращении к отечественной истории необходимо всегда учитывать эту идеологическую подоплеку, действительную природу социально-классового противостояния двух линий в истории русской общественной мысли XIX века. Ведь, к примеру, и споры вокруг Гоголя, которые революционно-демократическая критика XIX века вела с критикой славянофильской, равно как с представителями «официальной народности», и споры вокруг Тургенева, Толстого, Гончарова, Островского, которые революционные демократы 1860-х годов вели как с либеральной, так и с консервативно-почвенной критикой, не были чисто литературными спорами. Это были споры о судьбах России, о путях ее последующего развития.