Дети леса, дети звезд - Мерри Джинн

У каждого из ученых в отделе посуда была своя, любимая. Подходить с напитками к терминалам было нельзя, но зато прерваться, заварить травы и прихлебывать понемногу — о, у Дийса и Ренна это составляло целый ритуал, и Тесс к ним сразу же присоединился.

Кружка Дийса была мабрийская, полуармейская с подогревом; Ренн пользовался местной, присланной когда-то и откуда-то Дорром: обожженная глина с черным узором; Тесс приволок свою из комнаты, а Грин усмотрел — на самом деле среди экспонатов архива, но кто бы ему отказал? — кружку из своего родного края, белую, блестящую, с прорисованными дроздами и яркими ягодами горбины по ободку. Он просто не мог ее не взять, такую обыкновенную когда-то дома, и такую уютную здесь, в архивном блоке, среди экранов и голограмм чужого народа.

Однажды, во время одного из таких перерывов он рассказал мабрийцам о переправе Зурташ — сам не зная, почему, и очень удивился, когда Ренн вдруг посерьезнел и "снял" его рассказ по всем правилам: голосовой файл, расшифровка, карта маршрута, сноски. Про салковские заводы мабрийцам было известно давно, а вот за происшествие на переправе Ренн и Дийс ухватились намертво. Во-первых, это был свежий конфликт, и Грин оказался очевидцем; во-вторых, непонятно было, кто там прав и чем все закончится; в-третьих — и в главных — были убиты люди!

— Местные знали о речном народе? — спрашивал Ренн Грина.

— Должны были знать, они же рядом жили, — озадаченно отвечал тот.

— Речные оговаривали норму отлова рыбы?

— Сколько можно ловить? — переспрашивал-уточнял Грин. — Не думаю, что об том договаривались специально, просто то, что люди забирали себе от речного стада, обычно было немного.

— Тогда почему речные не приказали людям прекратить отлов на их территории, прежде чем нападать? Как люди могли догадаться, что норма превышена, если ее не устанавливали?

— Могло случиться так, что речные просто перегоняли свои стада не в то время, — кивал Грин. — Могло быть и так, что неурожай или плохая охота обернулись для людей недостатком мяса и пришлось сильно прорежать речные стада. Могло случиться и так, что сработала человеческая жадность. Но в любом случае они сначала нашли бы разрезанные сети. Может, просто был найден новый способ лова? В любом случае, каким бы ни было предупреждение, на него явно не обратили внимание. Но предупреждение было, я уверен, — задумчиво качал головой сфинкс. — Людям земным и речным делить почти нечего.

— Разрезанные сети! — не выдержал Дийс, — Или какое-то еще, неизвестно какое, а люди должны были еще суметь догадаться, что это именно предупреждение? Опосредованно, по следам и знакам? Интересно, а если кто-то из нелюдей случайно нарушит людские границы — с ним тоже так обращаются? Без разговоров, без договоренностей, один намек и дальше отстрел?

Грин задумался.

— Знаки должны были быть достаточно ясными, — сказал он наконец. — Чтобы на них нельзя было обратить внимание. Что касается отстрела… — сфинкс машинально согнул-разогнул когда-то раненное Блейки крыло, — иногда бывает так, что сначала делаешь, а потом уже приходит понимание того, что совершил.

— И как поступают в случае, если сделанное было ошибкой?

— Пытаются загладить вину. Но в данном случае, тех людей уже не вернешь. Речные могут сделать поселению какой-то дар, если они поступили несправедливо. Надо будет наведаться в Зурташ этим летом и посмотреть, что стало.

Тесс, прежде помалкивавший, уточнил:

— То есть хотя бы существует система компенсаций… И то хлеб, а то так страшно будет за ворота выйти, если не знаешь, как, у какого народа и за какой проступок выглядят предупреждения.

Ренн перебил его почти сразу же:

— А как положено людям предупреждать других? В какой форме?

Рон придвинулся поближе к Тессу.

— Смотря о чем предупреждать. Люди одновременно могут быть и хищником, и жертвой. Но есть одно правило для вещей, не сделанных своими руками: не брать лишнего и не брать предмета, назначение которого тебе неизвестно.

Тесс задумчиво посмотрел на него.

— Вообще-то есть два способа предупреждать: так, чтобы прекратить нарушение, и так, чтобы был повод наказать за него. В первом случае разумнее всего предупреждать на том языке, который безусловно понятен тому, кого ты предупреждаешь. Об этом, кстати, спрашивает доктор Ренн. А во втором случае предупреждают на своем или таким намеком, который не каждый поймет.

— Вы, конечно, правы, мастер Тесс. — поразмыслив, ответил Рон. — логичнее предупреждать так, чтобы было понятно.

Подумал и добавил:

— Вообще-то всегда стараются делать так, чтобы было понятно, и мало кто старается сделать так, чтобы пришлось драться.

Потом еще немного подумал и припечатал совсем уж дикое:

— Речные люди не агрессивны, но все бывает. Остальное надо смотреть по обстоятельствам.

Тесс вздохнул. А Дийс заметил негромко:

— Есть один хороший способ сделать так, чтобы не пришлось драться — договориться заранее. Например, у речных узнать, сколько можно брать рыбы за день или за сезон, а потом спокойно рыбачить, не дергаясь каждый раз на предмет наличия или отсутствия намеков и знаков. И больше оговоренного не брать в принципе — мы бы, если бы поселились здесь жить и нашли способ договариваться с этим народом, сделали именно так.

— Если вы сможете предусматривать не только свои шаги, но и шаги ваших соседей, — заметил Грин, — вы будете замечательно благополучным народом. Не у всех так получается — все время что-то да мешает.

— Если мы будем знать, как эти народы живут, мыслят, в чем нуждаются и чего не допускают на своих землях — то почему нет? Мешает обычно или незнание, или невозможность договориться.

— Похоже, что даже очень сильно мешает, — хмыкнул Тесс, с любопытством склонив голову в разглядывании старожилов базы. — Уж лет пятьдесят как.

— А что, вы сами так сходу все в местных обычаях поняли? — ласково спросил враз подобревший и ядовитейше разулыбавшийся Дийс. — То-то у нас так быстро перевод идет, особенно в нашу сторону.

— Нет, не понял, — безмятежно откинулся на спинку кресла Серазан. — И до сих пор понимаю мало. Но жить — не мешает.

— Вот повстречаете в лесу кого-то пострашнее волков и медведей, тогда с вами и поговорим, — заключил доктор Ренн.

— Собственно, история с речным народом еще не завершена, — не дал закрыть тему Грин, — ведь с берега исчезли не только взрослые, но и дети.

Мабрийцы замерли разом, все.

— То есть между людьми и речными на данный момент идет полномасштабная война? — озвучил наконец Серазан.