Полное собрание сочинений. Том 72 - Толстой Л.Н.

Сборник «На славном посту» вышел в 1901 г. (2-е дополн. изд. 1905 г.).

1 Так в подлиннике.

2 Зачеркнуто: 20 Очевидно, как и в письме к И. П. Климкевичу, Толстой датировал сначала новым стилем.

* 308. Вильгельму Боде (Wilhelm Bode).

1900 г. Июня 8/20. Я. П.

Verehrter Herr,

Ich habe Ihren Buch bekommen und danke herzlich für die Sendung.

Mit Hochachtung

Leo Tolstoy.

20 Juni 1900.

Милостивый государь,

Я получил вашу книгу и сердечно благодарю за присылку ее.

С глубоким уважением

Лев Толстой.

20 Июня 1900.

Печатается по копировальной книге № 3, л. 25, хранящейся в ГТМ. Местонахождение автографа неизвестно. Дата Толстого нового стиля. Основание датировки: в копировальной книге письмо находится после письма к В. Г. Черткову от 8 июня. В России публикуется впервые, о публикации за границей сведений не имеется.

Вильгельм Боде (Wilhelm Bode) (1862—1922) — доктор философии, историк нового искусства, преимущественно эпохи Возрождения, директор берлинской картинной галлереи, автор ряда трудов по искусству и литературе и автор статей о Толстом: «Die Lehren Tolstois» (1900) и «Tolstoi in Weimar» — «Der Säemann», Leipzig, 1905, September.

Ответ на письмо Вильгельма Боде из Веймара от 11 июня н. ст. 1900 г. (перевод с немецкого): «Милостивый государь! Быть может, вы помните меня, я писал вам раньше из Гильдесхейма. С 1888 г. я прочел все ваши книги и статьи, какие только мог достать в немецком переводе, и старался распространять ваше учение. Посылаю вам книгу «Die Lehren Tolstois» [«Учение Толстого»], в которой я собрал мои статьи. Прошу вас также принять маленькую брошюру, полуделового характера, которая отчасти служит христианской идее мира; в ней я вкратце изложил вашу сказку об Иване-дураке. Надеюсь еще не раз помогать моим соотечественникам в лучшем понимании ваших стремлений и желаю вам от души силы и здоровья».

D-r Wilhelm Bode, «Die Lehren Tolstois. Ein Gedanken-Auszug aus allen seinen Werken». Weimar, W. Bodes Verl., 1900.

* 309. Вильяму Кленгуду (William Klanegood).

1900 г. Июня 8/20. Я. П.

Cher Monsieur,

Vous agissez très bien en refusant d’accepter l’héritage que vous avez reçu.

Pour ce qui regarde l’emploi de cet argent, vous devez sentir qu’une fois que vous croyez que cet argent serait un mal pour vous, il le serait aussi pour tous ceux aux quels vous le donneriez. De sorte que la meilleur[e] manière d’agir, selon moi, serait le refus de cet argent. Mais si cette manière d’agir vous paraît trop radicale, et si vous avez quelques doutes à ce sujet, placez cet argent dans quelque banque avec la condition de ne pas pouvoir le prendre pendant 15 ou 20 ans. Après 20 ans vous aurez l’expérience nécessaire pour pouvoir décider la question si l’argent peut produire le bien, et vous agirez selon ce qu’elle (l’expérience) vous apprendra. Je vous souhaite de rester dans les idées dans lesquelles vous êtes aprésent et d’avancer dans le même sens.

Votre ami,

Léon Tolstoy.

20 Juin

1900.

Милостивый государь,

Вы поступаете очень хорошо, отказываясь принять наследство, которое вы получили. Что касается употребления этих денег, то вы должны чувствовать, что раз вы считаете эти деньги злом для себя, то они будут таким же злом и для всех тех, кому вы их передали бы, так что лучшим способом действия, по моему, было бы отказаться от этих денег. Но, если поступить таким образом покажется вам слишком радикальным, и если у вас есть некоторые сомнения на этот счет, поместите деньги в какой-нибудь банк, с условием не иметь возможности взять их в продолжение 15 или 20 лет. Через 20 лет у вас будет необходимый опыт, чтобы решить вопрос, могут ли деньги принести благо, и вы поступите согласно тому, чему он (ваш опыт) вас научит. Желаю вам остаться при тех же убеждениях, какие у вас сейчас, и итти вперед по тому же пути.

Ваш друг

Лев Толстой.

20 Июня

1900.

Печатается по автографу, хранящемуся в АЧ. В копировальной книге письмо находится рядом с письмом к Вильгельму Боде. Основание датировки см. в письме к нему. Публикуется впервые.

Ответ на письмо Вильяма Кленгуда (William Klanegood) из Мангейма (Германия) от 9 июня н. ст. 1900 г. (перевод с французского): «Учитель, простите мой плохой французский язык. Я американец и, конечно, миллионер. Но миллионером я быть не хочу, вот почему беру на себя смелость писать Вам. Я не всегда был богат; я разбогател всего лишь с месяц тому назад, вследствие смерти одного очень дальнего родственника (я круглый сирота). Через год я буду врачом; вот уж скоро десять лет, как я стараюсь изучить всё, что можно. Я покинул Америку для изучения медицины в Германии, и я часто испытывал величайшую гордость, когда мне приходилось, не имея средств, бороться за то прекрасное, чтò дается только трудящемуся бедняку: за науку. Наука требует длительных усилий, и мне кажется теперь, что случайно полученный мною миллион франков бросит меня в жизнь малодеятельную, приведет к ложной деятельности, т. е. деятельности богатых людей. Мне кажется также, что помещение этого миллиона в какое-либо доходное предприятие было бы недостойной целью при моем миропонимании. Сколько бы ни расточал богатый человек жизненной энергии на путешествия и туризм, он всё же живет мелкой праздной жизнью. Если же он хочет отдаться науке, то и это у него не выходит, потому что для этого нужно быть бедным. К чему послужили бы мои усилия, вся испытанная мною борьба перед суровым лицом науки? К тому, чтобы привести меня к мишуре изысканной жизни? Нет, я этого не хочу. Я беру себе лишь пятьдесят тысяч франков, чтобы закончить образование, а по поводу остальных денег обращаюсь к вам, учитель, и прошу вас сказать мне, как употребить их наилучшим образом в какой бы то ни было стране. Я люблю свою Америку, но я одинаково люблю и всех людей. Кому мне предложить девятьсот пятьдесят тысяч франков, за исключением так называемых бедняков? Раздавать луидоры я считаю недостойным и бесполезным. Но ведь должен же быть какой-нибудь способ передать этот маленький капитал в руки трудящихся таким образом, чтобы, работая, они извлекали из него для себя выгоду. Я не знаю, учитель, достаточно ли я хорошо высказался и выразил свою мысль, но, не зная русского языка, я сделал это, как сумел. Я надеюсь, что, взывая к вашему высокому суждению мыслителя, который лучше меня знает людей, я ничем не нарушил уважения к тому, кого я люблю и ставлю выше всех философов. Что касается меня, то я предпочитаю самостоятельно заработать свое благосостояние, а не оберегать полученное мною наследство или увеличивать его отвратительной игрой на бирже. Я думаю, что наука даст мне более высокое удовлетворение, если я проживу достаточно долго. С почтением остаюсь ваш восторженный почитатель и уважающий вас друг В. Кленгуд. P. S. Позвольте мне, учитель, прибавить еще одно слово. Если вы удостоите меня советом, не откажите в любезности сделать это поскорей, адресуя до востребования в Мангейм, где я нахожусь по делам наследства, покончить с чем очень тороплюсь, чтобы вернуться к своим занятиям во Фрейбургский университет».

Письмо Толстого было отправлено в Мангейм, до востребования. Адресат письма не получил, и оно было возвращено.

310. В. Г. Черткову от 8 июня.

* 311. Ф. А. Ушакову.

1900 г. Июня 9. Я. П.

Очень мнѣ жалко васъ, дорогой Федоръ Андреевичъ, не за то, что васъ обыскиваютъ и не пускаютъ, а за то, что вы не пользуетесь тѣми душевными силами, которыя есть у васъ. Во-первыхъ, то, чтò съ вами дѣлаютъ, не должно удивлять васъ: вы должны были знать, что всегда такъ поступаютъ съ тысячами людей вокругъ насъ. И потому то, что мы подпали подъ такое же притѣсненіе, есть то самое, чтò должно быть. И мы только должны быть благодарны судьбѣ, что до сихъ поръ не подпадали. Bo-2-хъ, то, что вы могли поступить не такъ, какъ хотѣли бы, тоже не должно нарушать вашего спокойствія: всѣ мы слабы тѣломъ и подпадаемъ разнымъ настроеніямъ. Важно только то, чтобы желать поступать по-божьи. И чѣмъ мы были слабѣе, тѣмъ сильнѣе мы становимся для будущаго. Въ-3-хъ, все неважно, кромѣ того, чтò мы дѣлаемъ въ настоящую минуту. А вы это настоящее губите уныніемъ. Въ-четвертыхъ, и главное, чтò меня всегда утѣшаетъ и поддерживаетъ въ минуты слабости, это мысль о томъ, что это-то самое, чтò меня тревожить, чтò я хотѣлъ бы уничтожить, это-то самое мнѣ нужнѣе всего, мнѣ послано для моего укрѣпленія, улучшенiя, что это-то самое и есть случай мнѣ проявить себя, то лучшее, чтò есть во мнѣ. Быть хорошимъ, добрымъ, спокойнымъ, любовнымъ легко, когда все идетъ, какъ тебѣ хочется. А вотъ тутъ тебѣ случай употребить все то духовное богатство, которымъ ты владѣешь, а ты спряталъ это все богатство и испугался и бѣжишь.

Поднимитесь духомъ, милый Федоръ Андреевичъ, и живите въ настоящемъ во всю нравственную силу, a событія жизни предоставьте судьбѣ. Ничто не важно, кромѣ того, чтобы дѣлать, чтò должно.

Любящій васъ Левъ Толстой.

Печатается по машинописной копии, хранящейся в АЧ. Подлинник украден у адресата. Местонахождение его неизвестно. Датируется по той же копии. Отрывок впервые опубликован в дневнике А. Б. Гольденвейзера «Вблизи Толстого», 1. М. 1922, стр. 31.