Полное собрание сочинений. Том 72 - Толстой Л.Н.

Любящій васъ Левъ Толстой.

Печатается по машинописной копии, хранящейся в АЧ. Подлинник украден у адресата. Местонахождение его неизвестно. Датируется по той же копии. Отрывок впервые опубликован в дневнике А. Б. Гольденвейзера «Вблизи Толстого», 1. М. 1922, стр. 31.

Федор Андреевич Ушаков (р. 27 декабря 1871 г., убит 14 декабря 1927 г.) по окончании Московского мещанского училища служил в Русском страховом обществе. В конце 1890-х гг., под влиянием А. С. Зонова, сблизился с единомышленниками Толстого. Познакомился с Толстым во время его работы над «Воскресением», помогая одно время в переписке романа. В 1900 г. за размножение гектографированным способом запрещенных произведений Толстого был арестован вместе с Зоновым на его даче в Быкове, под Москвой. Под арестом был несколько месяцев, после чего был лишен права жительства в столицах. Переехал на Кавказ (в Батум), где обосновался, занимаясь сельским хозяйством и садоводством. Убит с целью грабежа. Толстой хлопотал об Ушакове через Н. В. Давыдова и А. Ф. Кони. Брат Ф. А. Ушакова, Александр Андреевич, сообщил о нем такую подробность: «Брат жил у нашего дяди, бухгалтера. Дядя рассказывал мне с большим волнением и гордостью, что однажды, после ареста, Лев Николаевич зашел к нему с кем-то [И. П. Накашидзе] справиться о племяннике, как он его не узнал сначала, а потом был ошеломлен тем, что сам Толстой приходил узнавать о Феде и беспокоился о нем. Дядя долго спустя при разговоре со мной никак не мог освоиться с мыслью, что Толстой, знаменитый писатель и граф, спрашивал Федю, которого за его «непрактичные» поступки дядя ценил невысоко, хотя и любил. После этого Федя сильно вырос в его мнении» (из письма А. А. Ушакова к В. А. Жданову от 25 января 1929 г.).

Ответ на письмо Ф. А. Ушакова от 4 июня 1900 г., в котором Ушаков сообщил о своем угнетенном душевном состоянии в связи с арестом.

В ответном письме от 23 июня Ушаков писал: «Я не знаю, не сумею выразить чувство радости, облегчения, благодарности, которое было у меня, когда я прочел ваше письмо. Скажу одно, что оно ярко наполнило меня и подняло во мне ту правду о жизни, которую я сам глубоко сознаю, очень хочу и стремлюсь ею жить, так как она дает мне лучшее и достаточное основание для этого, лучшим и самым удовлетворительным образом отвечая на мои запросы о смысле жизни [...] Ваше письмо было маслом, подлитым на ослабший огонь. И за это я не знаю, как благодарить вас. Впрочем, зачем это я говорю, разве такие дела делаются за благодарность. Я увидел в вашем письме часть того дела божия, которое вы призваны делать и которое делаете вашими писаниями».

* 312. Д. П. Маковицкому.

1900 г. Июня 29/июля 11. Я. П.

Дорогой Душанъ Петровичъ,

Очень, очень давно не имѣлъ съ вами прямого общенія и давно даже не знаю ничего про васъ. И это мнѣ очень жалко. Напишите мнѣ словечко. Какъ вы живете? Что дѣлаете? Какъ служите себѣ, людямъ и Богу и кому больше? Разумѣется, желаю, чтобы больше всего Богу, а меньше всего себѣ. Зная васъ, думаю, что такъ и есть. Письмо это вамъ передастъ очень молодой человѣкъ, Victor Lebrun,1 выросшій въ Россіи и очень серьезно и ясно принявшій христіанское ученіе и желающій жить и дѣйствовать по немъ. Обстоятельства привели его къ жизни въ Австріи съ своей нѣжно любящей его вдовой матерью.2 Я даю ему это письмо вамъ съ мыслью, что вы поможете ему въ выборѣ и направленіи дѣятельности, а то и просто совѣтомъ и любовнымъ общеніемъ.

Братски цѣлую васъ.

Любящій васъ Левъ Толстой.

11 Іюля 1900.

Печатается по фотокопии с автографа, хранящегося в Литературном архиве Библиотеки Национального музея в Праге (фотография снята В. Д. Бонч-Бруевичем на средства Наркомпроса РСФСР; хранится в ЦЛМ). В России публикуется впервые, о публикации за границей сведений не имеется. Дата Толстого нового стиля. Установлено это во время правки сверстанной корректуры при сверке с полученной в то время фотокопией с подлинника, собственноручно датированного Толстым 11 июля (а не 11 июня, как было ранее определено редакцией). Основание датировки: письмо написано в один день с письмом к Луизе Лебрен от 29 июня (см. № 324); подтверждается дата расположением копий писем в копировальной книге № 3, где письмо к Маковицкому отпечатано на л. 40, а письмо к Луизе Лебрен на лл. 41—42. По техническим условиям пришлось письмо к Маковицкому оставить в томе на прежнем месте.

Душан Петрович Маковицкий (1866—1921) — словак, врач, единомышленник и близкий друг Толстого, с 1904 г. по день смерти Толстого находившийся при нем. В то время жил на родине, в Австро-Венгрии, в г. Жилине, куда и адресовано письмо. См. письма 1894 г., т. 67.

1 Виктор Анатольевич Лебрен прожил у Маковицкого четыре дня. На жительство в Австрии не остался, и Маковицкий поэтому никаких практических советов ему дать не мог. См. письмо № 211.

2 Луиза Лебрен. См. письмо № 324.

Маковицкий ответил Толстому обширным письмом, в котором изложил свои сомнения, радости и огорчения, встретившиеся на пути его духовной жизни.

* 313. Вильяму Кленгуду (William Klanegood).

1900 г. Июня 12/24. Я. П.

Cher Monsieur,

J’ai été très pressé en vous écrivant dernièrement, et à cause de cela j’ai oublié, de vous dire la principale raison pour laquelle je vous conseille de ne pas accepter l’argent qui vous revient.

Cette raison est la suivante: Si, comme je le suppose, vous désirez agir dans cette circonstance de manière à produire le plus grand bien pour vous même, ainsi que pour les autres, vous1 atteindrez ce but le plus sûrement en refusant cet argent parceque, pour votre bien, ce refus vous sauvera de toutes les tentations de la richesse et surtout de l’injustice de posseder le droit au travail des autres; et pour le bien des autres ce refus donnera l’exemple à tous ceux qui vous connaissent de la juste appréciation de l’argent.2 Refuser complètement cet argent est à mon avis la meilleure chose que vous puissiez faire. The next best thing est de faire, comme vous en avez l’intention, en disposant du reste comme je vous le propose dans ma première lettre. Le mobile qui produit le plus grand bien dans le monde est le mobile spirituel et moral. Si vous refusez votre héritage, vous employez ce mobile; si vous l’acceptez et tâchez d’employer cet argent à quelque acte de bienfaisance, vous échangez le puissant et toujours bienfaisant mobile spirituel et moral pour un mobile faible pour le bien et le plus souvent nuisible.

Votre ami, Léon Tolstoy.

24 Juin 1900.

Милостивый государь,

Я очень торопился, когда писал вам в прошлый раз, и потому забыл сказать главную причину, по которой я советую вам не принимать денег, которые вам достались.

Эта причина следующая: если, как я предполагаю, вы желаете поступить в данном случае так, чтобы совершить наибольшее добро как для вас самих, так и для других, то вы достигнете этой цели всего лучше путем отказа от денег, ибо этот отказ спасет вас от всех искушений богатства и, главным образом, от несправедливого пользования правом на чужой труд; а для блага других — этот отказ даст всем знающим вас пример справедливой оценки денег. Совершенно отказаться от этих денег — наилучшее, что вы, на мой взгляд, можете сделать. Следующий по достоинству поступок [the next best] это сделать так, как вы предполагаете, распорядившись остатком денег, согласно моему предложению в первом письме. Двигатель, который производит наибольшее добро в мире, есть двигатель духовный и нравственный. Если вы отказываетесь от наследства, вы применяете этот двигатель; если же вы принимаете наследство и стараетесь употребить эти деньги на какую-нибудь благотворительную цель, вы промениваете мощный и всегда благотворный духовный и нравственный двигатель на двигатель слабый в отношении добра, а чаще всего вредный.

Ваш друг Лев Толстой.

24 Июня 1900.

Черновое.

Cher Monsieur,

<Dans la lettre que je vous ai ecrit en réponse à la votre, j’ai oublié de vous dire le principal — c’est que si, comme je le suppose, vous désirez employer votre heritage> En vous écrivant dernièrement, j’ai été très pressé et à cause de cela j’ai oublié de vous dire la principale raison pour laquelle je vous conseille de ne pas accepter l’argent que vous <apartie[nt]> devez récevoir comme héritage. Cette raison est la suivante: Si, comme je le suppose, vous désirez agir dans cette circonstance de manière à produire le plus grand bien, vous ne pouvez pas agir mieux qu’en donnant <à touts> exemple pour tous ceux qui vous connaissent <l’exemple du mépris de la richesse> de la véritable appréciation de l’argent (qui n’est pas autre chose que le droit au travail des autres) en faisant le choix d’une vie laborieuse et non égoiste, vouée au service de vos frères. De sorte que la meilleure chose que vous puissiez faire est de refuser complètement cet argent. The next best thing est de faire comme vous en avez l’intention en disposant du reste, comme je vous le propose dans ma première lettre. Le mobile qui produit le plus <puissant et le plus bienfaisant> de bien est le mobile spirituel et moral. Si vous refusez cet argent, vous employez ce mobile. Au contraire, en acceptant cet argent, et en tâchant de l’employer pour quelques actes de bienfaisance, vous échangez ce puissant et bienfaisant mobile spirituel et moral pour un mobile materiel dont l’utilité est plus que douteuse.

Милостивый государь,

<В письме, которое я написал вам в ответ на ваше, я забыл вам сказать главное, т. е., что если, как я предполагаю, вы желаете употребить свое наследство> Когда я писал вам прошлый раз, я очень торопился и потому забыл сказать вам главную причину, почему я советую вам не принимать денег, которые вы <принадлежат> должны получить в наследство. Эта причина следующая: если, как я предполагаю, вы желаете поступить в данном случае так, чтобы совершить наибольшее добро, то вы не можете поступить лучше, чем давая <всем> пример всем знающим вас <пример презрения к богатству> истинной оценки денег (которые суть не что иное, как право на труд других) и избрав жизнь трудовую, не эгоистическую, посвященную служению вашим братьям. Таким обраэом, лучшее, чтò вы могли бы сделать, это отказаться совершенно от этих денег. Следующий по достоинству поступок, это сделать так, как вы предполагаете, распорядившись остатком согласно моему предположению в первом письме. Двигатель, который производит больше всего (мощный) добра <и наиболее благотворный> есть двигатель духовный и нравственный. Отказываясь от денег, вы применяете этот двигатель. И наоборот, принимая эти деньги и стараясь употребить их на какие-либо благотворительные цели, вы обмениваете этот мощный и благотворный духовный и нравственный двигатель на двигатель материальный, полезность которого более, чем сомнительна.