Институт экстремальных проблем - Саша Камских

Раздался звук открываемой двери, и в бокс вошла Светлана. Олег попросил ее прийти, по-возможности, пораньше. Вадим, как всегда, улыбнулся ей, но только одними губами, взгляд был совсем не радостным, а напряженно-сосредоточенным.

— Дим, что с тобой? — Светлана даже на расстоянии почувствовала боль, охватывавшую Медведева. — Давай обезболивающее поставлю.

— Не нужно, я решил обойтись без него, — отказался Вадим.

— Почему? — поразилась Светлана. — Тебе ставят ненаркотические анальгетики, не бойся, от них зависимость не разовьется.

— Не в этом дело. Я хочу понять, что со мной, а с этими уколами я как в тумане все время нахожусь, — Вадим пристально смотрел на девушку; голос был слабым, но твердым. — Расскажи мне честно о моем положении, я должен это знать. Не пытайся меня обмануть, пожалуйста.

— Я не собираюсь тебя обманывать, ты уже сам, наверное, обо всем догадался, — Света вздохнула.

— У меня перелом позвоночника? Вытяжка для этого?

— Да.

— Я не чувствую нижнюю половину тела и ноги. Спинной мозг поврежден? — Вадим говорил с трудом, но настойчиво, глаза тоже требовали ответа.

Светлана молча кивнула; она ждала этих вопросов и боялась их, еще больше боялась реакции Вадима на свои ответы.

— Что еще? Говори все, как есть, не скрывай ничего, — Медведев сделал паузу и, собравшись с силами, продолжил: — Света, неизвестность хуже всего, я могу навоображать то, чего нет на самом деле.

— Перелом левого бедра, переломы костей тазового пояса, разрывы и порезы кишечника, мочевого пузыря, промежности, — перечисляла Света, не вдаваясь в детали. — Печень, поджелудочная, селезенка и почки целы, так что все не так уж плохо.

— Не так уж плохо… — с сомнением повторил Вадим. — Что за кишки из меня торчат? — он дотянулся рукой до одной из дренажных трубок.

— Это дренажи оставлены, не трогай их, пожалуйста, — Светлана убрала его руку.

— «Травмы, несовместимые с жизнью» – это про меня говорили?

— Я ничего подобного не слышала, — честно ответила Светлана. — Мало ли про кого так могли сказать, вся клиника забита под завязку – ожоговое, черепно-мозговая, сочетанная травма, да практически все отделения переполнены пострадавшими в «Атланте».

— Что там произошло? Я здесь почему? Ничего не помню.

— Произошел второй взрыв ровно в два часа. «Атлант» рухнул, тебя воздушной волной отбросило в сторону, поэтому под обломки ты не попал, но тебя придавило рекламным щитом, который раздробил бедро, да еще крючья твои альпинистские весь живот разодрали. Ты потерял много крови, потом была многочасовая операция, по кусочкам тебя пришлось собирать, — Света ободряюще посмотрела на него. — Все заживет, все срастется, не быстро, конечно, но все будет хорошо, поверь мне.

— Какое сегодня число? — после продолжительного молчания задал вопрос Вадим.

— Второе марта.

Медведев закрыл глаза. «Две недели… Две недели…» – синхронно с болью стучало в голове.

— Ребята все целы?

— Твоя группа в порядке, только мелкие травмы.

— А другие?

— Володя Устинов погиб, Миша Мухин тяжелую черепно-мозговую травму получил, здесь, в клинике, умер уже во время операции, а Кирилл Задонцев сильно обгорел, в ожоговом лежит. С разными травмами еще шесть человек из отряда лечатся, но у них полегче состояние.

Вадим скрипнул зубами, еле удержавшись от того, чтобы не выругаться, и с такой болью глянул на Свету, что у нее заныло сердце.

— Еще много пострадало?

— Около пятидесяти человек посетителей погибло, у пожарных пятеро и из милиции, по-моему, человек девять, из тех, что в оцеплении стояли и попали под обломки.

— Из-за чего все так получилось? Почему нормальные люди страдают из-за всяких психопатов? Почему гибнут наши ребята?

— Гена как-то мне сказал, что работа у вас такая.

— Работа… — Медведев в отчаянии резко дернул головой и тут же задохнулся от боли.

— Вадим, зачем мучиться? Если не хочешь укол, давай я тебя обезболю, — в голосе самой Светланы чувствовалось страдание.

— Давай, но спать я не хочу, — еле слышно прохрипел Вадим, силы у него были на исходе.

— Хорошо, только боль сниму. Постарайся слушать меня, идти за мной, — Света всегда так говорила на тренировках ребятам, но Вадим слышал от нее эту фразу один только раз, потому что избегал ее занятий.

Она положила руки ему на грудь, от них начало разливаться по всему телу легкое тепло. Медведев сосредоточился на этом ощущении и почувствовал, что боль стала уходить.

— Дим, ты бы поспал все-таки. Тебе нужно сейчас отдохнуть, — Света не убирала рук с его груди.

— Заснуть бы и не проснуться, — прошептал Медведев и, с усилием согнув руку, положил ее на Светину ладонь. — Спасибо тебе, Светлаша.

— За что?!

— За все, за правду, в первую очередь, — Вадим горько улыбнулся. — Сейчас мне все понятно. Как жить, что делать теперь?

— Теперь тебе нужно поправляться, а для этого – не отбрыкиваться ни от каких назначений. Тебе ведь не только анальгетики и успокаивающее ставят, тут в списке и антибиотики, и витамины, и еще много чего, — Света посмотрела на него с ласковой укоризной. — Потерпи, милый, все будет в порядке, я буду с тобой, меня сюда на работу взяли.

— Куда? На какую работу?

— В отделение сочетанной травмы, медсестрой. Олег уговорил заведующего, тот согласился и, в свою очередь, Олега к тебе прикомандировал, — Света улыбнулась. — Он тебе целый лист назначений расписал, только успевай поворачиваться. Антибиотики нужно по часам колоть, а утром ты не дал капельницу поставить; вот сейчас я тебя накормлю, если ты спать отказываешься, и займусь тобой по полной программе.

— Я не хочу есть, — устало вздохнул Вадим.

— Понимаю, что не хочешь. Надо! По чуть-чуть, как вчера, как позавчера. Когда окрепнешь, еще несколько операций нужно будет сделать – на ноге, у тебя там раздробило кость, разодрало мышцы и связки, пока ею толком не занимались, только восстановили кровообращение. Если оставить так, как есть, нога служить не будет.

— Зачем это делать при сломанном позвоночнике? Я ведь все равно не смогу ходить…

— Сможешь, — отрицательно мотнув головой, как бы не желая ничего слушать, перебила его Света. — Я говорю тебе, что ты поправишься, почему ты мне не веришь?

— Светочка, я, конечно, не врач, но кое-что соображаю. Не встают после таких травм.

— А ты встанешь, — раздался голос Олега. — Если бы ты знал, какие у Светы способности, что она сделала, то не сомневался бы.

— Давай не будем говорить о том, что я сделала, — Светлана подняла на Худякова умоляющие глаза. — Что могла, то сделала, очень жалею, что не смогла больше. Я сейчас пытаюсь уговорить Вадима поесть, а он отказывается.

— Золотое было время, когда ты лежал без сознания: все тихо, спокойно, никаких капризов, никакой ругани, — хмыкнул Олег. — Вот погрузим тебя в искусственную кому, кормить будем через зонд, станешь толстый, как рождественский гусь. Красота!

— Да пошел ты… — покосился на него Вадим. — Не мог мне толком сказать, что со мной?

— Евгений Петрович – заведующий отделением – сам хотел тебе обо всем рассказать, но раз уж ты из Светы все вытянул, то не знаю, есть ли в этом смысл.

— Есть, — твердо и неожиданно громко сказал Медведев. — Со всеми подробностями. Света мне только общую картину обрисовала, без деталей, а я хочу знать все. Пока не расскажете, ничего не дам с собой делать. Никому, даже тебе, — он с трудом повернул голову и взглянул на Светлану.

— Каков, а? Бунт на корабле… — проворчал Олег с видом человека, худшие предположения которого полностью подтвердились. — Ладно, попрошу Кленова, как только он освободится, подойти сюда.

Евгений Петрович пришел примерно через час и остался с Медведевым наедине, попросив выйти из бокса не только Светлану, но и Олега. Почти час продолжался их разговор, на протяжении которого Светлана, не отрываясь, смотрела на монитор Вадима, на котором медленно ползли кривые пульса, температуры и давления. Их положение почти не менялось, изредка пульс чуть учащался, но довольно быстро возвращался на прежний уровень. Олег молча сидел рядом.

Когда Кленов вышел из бокса, Светлана вскочила и хотела что-то спросить, но Евгений Петрович опередил ее:

— Терпение, вот что сейчас от вас потребуется. Море, океан терпения, — завотделением погладил ее по плечу. — Все, что могла на данный момент сделать медицина, сделано. Теперь Вадима Дмитриевича нужно выхаживать в самом обычном смысле этого слова. И действительно, Олег Михайлович прав – только вы сможете справиться с этой задачей. Вадим Дмитриевич сильный человек, но сейчас ему очень тяжело, и вам будет непросто.

— Я все это понимаю, — Света, соглашаясь, кивнула головой. — Я справлюсь. Я должна справиться.