Раскинулось море широко - Валерий Белоусов

Но, благодарение Богу, тайники души простого народа еще не затронуты, или мало затронуты злом неверия и вольнодумства его руководителей – в этом временное спасение земли русской, яко хранительницы чистой Христовой веры. Коснется этих тайников дух князя века сего, тогда чего ждать? Не грозного ли и Страшного Суда Господня?

Припомним двенадцатый год. Зачем это приходили к нам французы? Бог послал их истребить то зло, которое мы у них же переняли. Покаялась тогда Россия, и Бог помиловал ее.

Таков закон правды Божией: тем врачевать от греха, чем кто увлекается к нему.

Сейчас вновь готовы грозить нам оружием англичане… не у них ли попугайским манером перенимают учёные господа идейки о дэмократии и народоправстве?

Да на Святой Руси возможно одно – Вера Православная, Власть – Самодержавная…

Помолимся же за вразумление заблудших… а для тех, кто коснеет в грехе отрицания Святости Отечества – да поднимем на них дубину народного гнева!»

«С началом войны прорваться сквозь японскую блокаду практически невозможно.»

«Практически, значит… невозможно? Как интересно… Господа! Вы что-то путаете.

„Манджур“ – прорвался…

„Сивуч“ – прорвался…

„Херсон“ – прорвался…

Да японский частый бредень состоит из одних сплошных дыр!»

Мичман Павел Оттович Шишко обвёл глазами группу молодых офицеров…

Бедный адмирал Скрыдлов… Он не предполагал, что в его штабе, прямо, можно сказать – за адмиральской пазухой – пригрелись заговорщики. Причём, судя по всему – в добавок опасные сумасшедшие.

«А зачем вообще прорывать блокаду? Железнодорожное сообщение с Артуром, слава Богу, пока бесперебойно…»

«Вот! Правильное слово – ПОКА… вся Маньджурия и весь Артур висят на единой тонкой ниточке – однопутной колее Забайкальской и Китайской Восточных дорог… да ещё разорванных Байкалом!

И обратите внимание – станция Дашицяо лежит в опасной близости от реки Ялу, на которой удастся ли остановить японцев – один Бог весть…

Это если японцы ещё не высадят десанта на Квантун – где-нибудь вот тут… да хоть бы у Бидзыво… да это я так, наугад карандашом в карту ткнул.

И сейчас-то… шесть пар поездов в сутки!

Много это или мало? Считайте сами. Поезд тянет паровоз Ов – овечка, то есть… Грузоподъёмность НТВ – нормального товарного вагона – установлена в 12.5 тонн… однако, в связи с тем, что строение пути мало надёжно, двухосный вагон нагружают не более чем десятью…

Итого в одном составе – максимум сто восемьдесят тонн…

А за сутки – сколько? Умножить на шесть?

Отнюдь.

Прежде всего – это грузы, без которых не может работать сама дорога. Это – топливо, главным образом уголь.

Во -вторых, пассажирские поезда – две пары в сутки.

В результате – за сутки ЮМЖД может доставить из Харбина в Артур максимум девяносто тонн. Девяносто!

Для примера – любой пароходишко этих тонн свободно возьмёт на борт не менее двух тысяч…»

«Вы, коллега, говорите о пароходишке… э-э-э, я полагаю, теоретически?»

«Отнюдь… вот он, за окном, на нас смотрит…»

… На молодых (очень молодых! Старшему из них было всего лишь двадцать два года) людей «смотрел» пароход TUNGUS, построенный в «мастерской мира» Англии, на верфи Sunderland SB Co South Dock, строительный номер корпуса – 217, спущенный на воду третьего марта 1903, и в том же месяце сданный хозяину: D/S Tungus Rederi (Wilhelm Wilhelmsen).

Было это вполне заурядное, одновинтовое грузовое судно, способное переместить все погруженные 1753 брутто-тонн с экономичной скоростью 10.5 узла…

Вся прелесть заключалась в том, что герр Вильхельм Вильхельмович был типичным «зитц – председателем».

На самом деле принадлежал пароход, гордо рассекавший волны Японского моря под норвежским флагом, хорошо известной в узких кругах компании «Кунст унд Альбертс», и таскал он на своём борту контрабандные грузы из Гон – Конга во Владивосток…

Какие, например?

Ну, вот англичанами было категорически запрещено поставлять в Россию химическую посуду – из специального жаро-кислото – стойкого стекла…

Зачем на родине Менделеева, скажите – специальная посуда? Все эти колбы, реторты… им, грязным русским, только дай волю – возьмут и динамит какой-нибудь изобретут. Недаром младший Нобель – российский подданный…

В Россию – запрещено. А в Гон – Конг – нет… а кто запретит гонконгской фирме поставлять в Россию – консервированный воздух?

Да – воздух, в специальных колбах, ретортах – плотно закупоренных притёртыми стеклянными же пробками…

Нет, господа! Что-то мне говорит, что среди предков уважаемых русско-немецких купцов затесался таки хоть один… ну, Вы уже поняли!

Потому как немецкому законопослушному уму такое просто не выдумать…

Ну, а также возил «Тунгус» и другие приятные мелочи – каучук, медь, ртуть (причём, что интересно, ртуть была приобретена в качестве судовой принадлежности – балласта! – после чего проблема с термометрами и капсюлями-детонаторами была на ближайшие пару лет в России кардинально решена), цинк, экспорт коих тоже мало приветствовался… проблем со сбытом не было, российская казна закупала всё и сразу. Так что покупка судна в течении года уже окупилась многократно.

Но… пароход уже примелькался. Увы, англичане, при всей их продажности, вовсе не были слепоглухонемыми…

«Карл, Господь свидетель – надо прикрывать лавочку… или лайми сами судно конфискуют, или – скорее всего – просто наведут япошат…»

«Боже, покарай Англию! Кому мешал наш мирный бизнес? Хорошо, Фридрих… я обдумаю. А пока – пойду проведаю наших парнишек…»

«Парнишки» у Кунста и Альбертса жалования не получали!

Там была очень интересная система оплаты. На приказчика выписывалась кредитная книжка. Ему говорили: «Вот тебе даётся кредиту тридцать тысяч на десять лет. Эти кредитные деньги ты можешь использовать на то, чтобы построить дом, изучить ещё один иностранный язык, съездить во Францию. Этот кредит в течение десяти лет фирма тебе погашает». За десять лет тридцать тысяч кредита оборачивались для фирмы в сорок пять тысяч прибыли.

Почему? В немецкий универмаг шли люди на целый день с утра до вечера, даже в воскресенье, выйдя из церкви. Организация торговли была поставлена на высочайшем уровне.

К приказчику фирмы, работающему в дамском отделе, предъявлялись следующие требования: свободное знание французского языка, владение всеми последними веяниями моды, скажем, за последние пять-семь лет, умение на глаз определять размеры шляпы, обуви, корсажа, иметь приятный внешний вид, желательно не курить, чтобы не отвращать даму запахом.

И, при всём при этом, каждые два года его отправляли на стажировку. Куда? В Париж!

Немцы уловили одну идею. Они заметили, что китайцы поют, когда продают свой товар. Просто так принято на Востоке.

Да, Альбертс заставил своих приказчиков изучить основы классического пения

В фирме был даже свой гимн. Кстати, харбинцы до сих пор помнят знаменитый хор немецких приказчиков, который существовал чуть ли не до середины пятидесятых годов.

Пушкинский театр – это здание бывшего клуба приказчиков города Владивостока, половина из которых немецкие.

При этом, и немцы, и их последователи Бабинцев, Касьянов совершенно не обращали внимания на такие мелочи как гражданство, вероисповедание, национальность. Только деловые качества и умение совершенствоваться. Поэтому у них там были и китайцы, и японцы, и корейцы, и немцы, и евреи.

Создавая эту империю, Кунст задал планку предпринимательскому качеству на Дальнем Востоке. Она была гораздо более высокой, чем во всей остальной Сибири. За счёт чего это произошло? За счёт того, что на конкурентной площадке было множество технологий.

Альбертс и его последователи смогли уловить то, что называется стержнем, на чём это может быть удержано, и поняли, что нужно продавать не товар, а услугу по его продаже.

И, что важно… Немцы, они были более лояльны к тому, что здесь уже сложилось. Они не пытались лезть со своим уставом в чужой монастырь. У тогдашней протестантской лютеранской церкви, которую исповедовали немцы, как и у классического иудаизма не было понятия миссионерской деятельности. Они не вербовали в свою веру. Это было против их понятий.

Однако же – когда пляшешь вокруг костра – поневоле согреешься… мало-помалу сначала хозяева, а потом и их парнишки перешли в русское подданство, крестились в православие и научились пить водку… не обязательно в такой последовательности…

Прожив столько лет в России – они полюбили её! И стали в некотором плане более русскими, чем господа Милюков, Керенский или Радомысльский Овсей-Гершен Аронович…

«Что тут происходит?» – Фридрих Альбертс удивлённо вскинул кустистые брови…

Его «парнишки» с восторженными лицами внимали стоящему на стуле молодому русскому офицеру с погонами мичмана…