А до Берлина было так далеко - Василий Шатилов

Я быстро выполнил его приказ.

Затем Н. А. Булганин задал еще несколько вопросов, касающихся обороны неприятеля, и отпустил меня.

На другой день еще до рассвета в дивизию стали съезжаться артиллеристы. Последним прибыл генерал-лейтенант П. Н. Ничков.

Все поднялись со мной на наблюдательный пункт, откуда хорошо просматривался передний край противника. Были подготовлены технические средства наблюдения. В это же время приехал командующий армией генерал Коротков. Начальство прильнуло к приборам, рассматривая передний край врага и отыскивая бункера. Я комментировал. Однако кто соглашался, что видит бункера, кто считал, что перед нами просто холмики. Петр Никитич Ничков слушал, но выводов не делал. После того как все высказались, он произнес:

- Начнем, пожалуй!

Полковник Добылев подал команду командиру батареи: "Огонь!" 85-мм пушка произвела четыре выстрела по одному из холмов, но лишь высоко вверх взметнулись комья земли.

- Убедились? - спросил меня командующий артиллерией.

- Никак нет.

- Продолжаем! - сказал Ничков.

152-мм пушка-гаубица выпустила пять снарядов. От последнего выстрела холм разбило, и показался бревенчатый угол. В бинокль было отчетливо видно, что это бункер.

В дивизию было решено дать дополнительно артиллерию.

После этого случая мы стали задавать себе вопросы: а что, если окажутся такие же бункера на второй и третьей позициях? Надо заранее, до наступления, обнаружить их. А как? Для этого необходимо заслать разведчиков в тыл врага. Да не обычных разведчиков, а знающих немецкий язык, обученных работе на рации, умеющих прыгать с парашютом.

Майор Зорько рекомендовал двух разведчиков: старшину Козлова, опытного, смелого, физически крепкого. Второй был младший сержант Паршиков.

Перед тем как забросить разведчиков в тыл врага, я долго беседовал с ними и убедился, что кандидатуры подходящие.

Накануне вылета Козлов и Паршиков переоделись в немецкую форму. Самолет По,-2 с разведчиками вылетел с аэродрома в одном строю с ночными бомбардировщиками - в целях маскировки.

В два часа ночи прошли передний край противника с заглушенными моторами. Послышался грохот от разрывов авиабомб. Фашисты не стреляли. Видно, боялись себя обнаружить. По-2 отделился от общего строя и ушел в район озер Стречно. Через несколько минут разведчики радировали:

- Благополучно приземлились.

- Все? - спросил Зорько.

- Все, - последовал ответ.

Наступили томительные часы ожидания. Фронтовикам известно, как они мучительны.

- Вот так же мы и тогда переживали, когда забрасывали в тыл врага разведчика Герасима Пяткова, - начал вспоминать Зорько.

- А как это было? - спросил подполковник Хромов.

- Передний край обороны, - рассказал Зорько, - проходил севернее деревни Редцы и упирался в Ловать. Перед ним было сплошное минное поле, а впереди проволочное заграждение. Лесные массивы затрудняли проведение разведки наблюдением. Сведения о противнике были, но они нуждались в уточнении. Гитлеровское командование то и дело подбрасывало подкрепления, часто сменяло части и даже соединения.

В тыл врага направили Герасима Пяткова. Перед ним поставили необычную задачу: пересечь линию фронта под видом перебежчика, войти в доверие к немцам и, пользуясь этим, разведать их оборону.

Пятков перешел к гитлеровцам и заявил, что добровольно сдается. Его допрашивали, уточняли, выясняли и наконец пригласили за стоя. На столе стояла тарелка с большим куском сала, рядом лежали хлеб, вилка и нож.

- Посмотрим, кто он? - произнес офицер по-немецки. Пятков понял проверяют. Взял кусок сала, с жадностью начал рвать его своими крепкими зубами. Гитлеровец не выдержал:

- Швайн! - брезгливо прошипел он.

Герасим хорошо владел немецким языком, все понял, но сдержался. Немцы оставили его пока у себя.

Пятков ваял да и сшил на досуге сапоги командиру 56-го егерского полка. Начальству они понравились, и командир полка решил оставить Пяткова в помощь своему ординарцу. Герасим мог свободно передвигаться по всей линии обороны. Рыбачил с фельдфебелем. Ухой они угощали командира полка. Тот был доволен. А когда сведения были собраны и похищены секретные документы полка, Пятков с фельдфебелем пришли к обрыву, где обычно удили рыбу. Забросили удочки. Рыба начала клевать. Фельдфебель, вытягивая леску, наклонился над водой, и в этот момент Герасим, ударил его по затылку. Немец упал в воду.

Пятков через заросли пробрался к переднему краю вашей обороны, где его регулярно ожидали наши бойцы. За мужество и отвагу, за ценные сведения государство наградило старшину Герасима Петровича Пяткова орденом Ленина.

Козлов и Паршиков с рассветом приступили к выполнению задания. Вначале обнаружили траншею полного профиля на высоте Чертова Гора, которая тянулась к высоте 77,8 с открытыми пулеметными площадками, с дзотами и бункерами, не занятыми личным составом. Через 400 метров - вторая траншея. Попадались и здесь бункера без гарнизона. В одном из них, в лесу, остались ночевать. Отсюда установили наблюдение за дорогой Ануфриево - Гнилуха. По дороге шло оживленное движение к фронту и с фронта. Эти сведения немедленно передавались по рации к нам в штаб.

Выполнив задание, оба разведчика благополучно вернулись. Похудевшие, небритые, усталые, они пришли на наш наблюдательный пункт. Поев и выпив по несколько кружек чая, они стали докладывать. В основном говорил старшина Козлов, а Паршиков иногда вставлял в рассказ два-три слова. Надо сказать, что собранные разведчиками сведения о противнике, да еще перед наступлением, были для нас весьма важны.

22 марта мы получили боевой приказ: 182-я дивизия форсирует реку Великая и наступает в направлении высоты 63,8, Стержнево с ближайшей задачей уничтожить противостоящего противника и выйти на рубеж Глыжно, Чертова Гора.

На следующее утро были собраны командиры частей дивизии и приданных средств в расположении роты старшего лейтенанта Лекомцева. С его НП хорошо просматривался передний край противника. До первой траншеи было метров 150. По вечерам оттуда была слышна речь на латышском и немецком языках. Я не раз приходил в роту Лекомцева и хорошо изучил местность и расположение неприятельских позиций, во многие командиры были на этом наблюдательном пункте первый раз. Я расположил их в порядке справа налево, как будут расположены части на исходном рубеже для атаки. Сам встал в середине. Рядом со мной старший лейтенант Лекомцев.

Приступили к рекогносцировке. Прямо перед нами за рекой лежала роща, мы ее называли - Круглая. В центре ее - высота с сосновым лесом, вытянувшаяся в нашу сторону. Было что-то в ней похожее на кинжал. Высоту мы так и назвали Кинжал. Оборона главной полосы строилась по принципу опорных пунктов, расположенных на командных высотах, и в населенных пунктах, подготовленных к круговой обороне. Оборонительные позиции были оборудованы сооружениями полевого типа с отдельными элементами долговременной обороны.