Золотой Сын - Пирс Браун

Мой организм все-таки не выдерживает. В пяти метрах от поверхности я делаю вдох.

Темнота.

Чувствую грязь между пальцами. В груди что-то шевелится. Вода! Меня рвет, но чья-то сильная рука грубо зажимает мне рот. Меня все тошнит и тошнит, но вскоре по телу растекается ощущение глубокого удовлетворения от первого глотка воздуха. Как же прекрасно дышать! Чужая ладонь все еще прикрывает мне рот. На секунду все окружающее перестает существовать – мои легкие восторженно радуются жизни! Кислород наконец-то поступает к голодающим, изнывающим от боли органам. Ко мне возвращается слух, и я различаю шум битвы где-то вдалеке, стоны и крики. Мы посреди поля, усеянного трупами. Над нами возвышается стена, внизу быстро течет река. С момента взрыва прошло всего несколько минут, а кажется, будто целый день.

Рагнар вытащил меня на покрытый жидкой грязью берег и положил рядом с двумя мертвыми черными. По темной земле вдоль реки прохаживаются воины Беллона – двое золотых, шестеро черных и шестеро серых – и добивают беспомощно лежащих людей. Нам повезло, что бо́льшая часть отряда вернулась на стену, где идут ожесточенные бои. Их увел Кассий, значит он не знал, что я здесь, но пронюхал насчет прохода, который проделали Сыны. Ради меня он наверняка задержался бы подольше. Повезло, что я не стал брать с собой знамя, которое сделали мне Клоун и Скелет. И просто замечательно, что я не позволил им надеть плащи из волчьих шкур.

Берег реки напоминает братскую могилу. Мои солдаты похоронены заживо. Некоторые пытаются встать, несмотря на тяжесть отключенных скафандров, но тут же сползают в грязь, или же их отбрасывают обратно золотые и безжалостно добивают. Большинство солдат, истекая кровью, лежат неподвижно, словно бронированные жуки.

Серые подшучивают друг над другом, методично выполняя свою работу. Кто-то из моих черных беспомощно простерся на спине, а они протыкают скафандр импульсными копьями, пронзают его, пригвоздив к земле, словно мальчишки, мучащие выкинутого на берег краба. Потом добивают его из винтовок, стреляющих бронебойными пулями под названием «диггеры».

По знаку Рагнара мы начинаем бесшумно валяться в грязи. Черная густая жижа остужает раны на моем теле и скрывает татуировки меченого. Показываю на одного из золотых, изображая, что у того кончился кислород. Рагнар кивает, и я снимаю с тела безымянного аурея лезвие-хлыст и вручаю меченому. Никогда никто, кроме золотых, не прикасался к этому оружию со времен Темного восстания – ни преторы, ни черные, ни личная гвардия самой верховной правительницы. Прикосновение к лезвию-хлысту карается голодной смертью. То есть никакого шанса попасть в Валгаллу – лишь голод, холод и бесславный конец. Но у наших врагов импульсные щиты, и другим оружием нам с ними не справиться.

Лезвие выпадает из рук Рагнара, как будто оно раскалено, но я поднимаю оружие, вкладываю его в дрожащие руки меченого и шепчу:

– Они не боги!

Словно вышедшие на берег Стикса тени, мы бесшумно крадемся по кладбищу. Наши враги не готовы к нападению, поэтому станут легкой добычей. Ползу вперед на четвереньках, словно гигантский паук, и, почти не приподнимаясь от земли, убиваю двоих черных, прежде чем те успевают обернуться. Рагнар сворачивает шею еще одному, а второго разрубает пополам, нагрудная пластина отлетает в сторону. Поднимаясь на ноги, я подбегаю к самому высокому черному и с наскока вонзаю лезвие в его тело. Приземляюсь неудачно, с опорой на раненую руку, но даже не чувствую боли из-за адреналина. Серые оборачиваются, я падаю вслед за телом черного, перекатываюсь в грязи на живот и скрываюсь в тени среди трупов – у меня нет ни щита, ни доспехов, поэтому враги могут разнести меня в клочья своими гидровинтовками и импульсовиками. Рагнар тоже спрятался, пропал из виду.

Время идет. Сколько у моих друзей еще кислорода?.. Серые что-то кричат насчет плащей-невидимок оставшимся в живых черным и двоим золотым, а потом неохотно продолжают добивать моих людей, в попытке выкурить невидимых противников из убежища. Вот так умерла Лия, лежа лицом в грязи. Больше я такого не допущу!

Встаю на ноги молча – ни боевого клича, ни воя. Пусть попробуют разглядеть меня. Двигаюсь очень быстро. Когда они открывают огонь, я успеваю подойти к ним вплотную. В неистовстве проношусь сквозь строй, словно шарик, из которого выпущен воздух. В моих движениях нет изящества, лишь панический ужас. Пуль не разглядеть, но я чувствую, как они пролетают мимо, ощущаю исходящий от них жар. Одна задевает бицепс, наступает болевой шок. Кожа лопается, пуля пронзает мягкие ткани, сухожилия, мышцы и выходит с другой стороны, слегка чиркнув по кости. Из моей груди вырывается стон, я тут же бросаюсь на врагов, и вскоре становится тихо.

Они упустили свой шанс.

Благодаря урокам кравата, которые давал мне Лорн, за считаные секунды я убираю двенадцать врагов. Двенадцать мужчин и женщин.

Ко мне приближаются золотые и уцелевший черный. Ауреи летят на гравиботах. Рагнар поднимается из грязи и метает свое лезвие, словно копье. Черный великан падает на землю, и Рагнар бросается к золотым, на бегу подхватывая с земли новое оружие.

Его сила восхищает меня. Рагнар вцепляется золотому в ногу, когда тот пролетает мимо. Импульсный щит бьет меченого током, все его тело содрогается от боли, но он лишь издает жуткий рев, не разжимая рук, и с воплем, вырывающимся не из горла, а из самых глубин души, валит аурея на землю, как полено, да еще и срывает с него гравибот. Стройный золотой откатывается в сторону с криком «Меченый!», и к нему приходит на помощь его друг.

Теперь их двое, поэтому я спешу на подмогу Рагнару.

– Жнец! – восклицает один из золотых, убирая шлем и открывая высокомерное лицо аурея.

Нобиль со шрамом, уверенный в себе. В своей родословной. В законности своего положения в этом мире. На его лице отражается радость, но потом золотой с отвращением морщится, заметив хлыст в руках Рагнара.

– Ты дал клинок своих предков этому псу?! – с ненавистью смотрит он на меченого, потом на лезвие – в ярости и замешательстве. – Забыл, что такое честь? – вопрошает он, но я не собираюсь вести с ним беседу.

– Знай, с кем столкнулся, Андромедус! – рычит второй золотой, постарше. – Я Гай Картус из рода Картиев! Мы построили столпы Венеры! Первыми совершили перелет между внутренней и внешней окраинами, а теперь владеем всеми шахтами скопления Хельса!

– Кончай свою «Илиаду»! Рагнар, убей этого идиота, нам нужны его гравиботы!

– Посылаешь пса делать твою работу? – сплевывает золотой.

– Я человек! – кричит Рагнар, заглушая рев двигателей проходящего мимо корабля.

Он брызжет слюной, лицо искажено гневом, на шее выступают вены. С воем он бросается вперед раньше, чем я успеваю поднять хлыст, хватает с земли труп черного и использует его в качестве щита, защищаясь от вражеских лезвий. Наносит удар Гаю – без оружия, просто кулаком. Удар приходится по импульсному щиту, но под натиском меченого Гай падает на спину. Потом Рагнар убивает второго золотого, прорывая его оборону и яростно вращая мечом до тех пор, пока не разрубает аурея пополам. Отшвырнув в сторону верхнюю часть туловища, он подходит к Гаю, лежащему в грязи. Мышцы меченого до сих пор сводит судорогой от прикосновения к импульсному щиту, но он твердой рукой приставляет лезвие к горлу золотого и рычит: