Муравьи, кто они? - Павел Мариковский

Собрал в пробирку несколько странных муравьев вместе с травинками.

Ночью пошел дождь. Мелкий и нудный он лил и весь следующий день. На третий день спохватился, вспомнил о пробирке. Все муравьи в ней были мертвы. И не один из них не выпустил из челюстей травинки. В сочленении головы с грудью муравьев появились какие-то странные белые полосочки. Под бинокулярным микроскопом узнал в них мицелии грибков. Еще на следующий день муравьи покрылись обильными спорами грибка. Стало ясно: труженики леса погибли от грибковой болезни. Тогда я поспешил проведать несчастный муравейник.

В лесу пахло хвоей и веселые солнечные блики играли на земле, освещая травы и кустарники. На знакомом муравейнике я застал интересную картину. Всюду на травинках висели муравьи. Многие из них только что забрались на них, судорожно сжав челюсти. Другие уже разукрасились полосочками мицелия грибков. Третьи — покрылись пушистыми комочками спор. Грибковая болезнь разразилась над муравьиной общиной. Поразило, что здоровые муравьи не остались безучастными к происходящему событию. На этот редкий и трудный случай нашелся мудрый инстинкт. Он подсказал меры защиты и борьбы с заболеванием. Всюду по травинкам ползали здоровые муравьи и разыскивали заболевших, большим прилежанием муравьи-санитары снимали с трав больных и недавно погибших и несли к себе на съедение. Труднее было с погибшими, у которых проступили полосочки мицелия грибка. Их ставшие хрупкими тела разрывали на части и нередко намертво прицепившаяся голова доставляла особенно много хлопот. Но тех, кто покрылся спорами грибка не трогали. К ним даже не прикасались. Они опасны, от них легко заразиться. Откуда такая осведомленность и рациональность действий!

Санитарам хватало работы. Прощаясь с муравейником я думал о том, как ловко грибок, давний исконный враг муравьев, изменил поведение больных и заставив их вести себя на свою пользу. Попробую перечислить эти изменения поведения, направленные на пользу врага своего.

В муравейнике больным оставаться нельзя, Там заболевших быстро обнаружат, съедят, прежде чем болезнь разовьется до заразной формы.

Заболевшие покидают жилище вечером, потому что на ночь деятельность семьи затухает и меньше шансов попасться бдительным санитарам. Поэтому нелегко обнаружить грибковую болезнь. Я впервые застал это бедствие после нескольких лет наблюдений над этим лесным муравьем, обитателем сибирских лесов. Быть может, она и не столь редка, так как муравьи здоровые постоянно следят за теми, кто, заболев, забирается на травинки на ночь и с наступлением дня их снимают.

Больные муравьи выходят из муравейника в пасмурную погоду. Во влажном воздухе в их теле беспрепятственно развиваются грибки, да и сами споры деятельней.

Обреченные на гибель крепко-накрепко прицепляются к травинкам, чтобы их, слабеющих и прощавшихся с жизнью не сдул на землю ветер.

Страдающие недугом рассаживаются на травинках невысоко над землей. Отсюда спорам грибка легче расселяться во все стороны. Опуститься на землю — споры высыплются тут же, подняться очень высоко — споры раздует ветром на большом пространстве и на муравейнике их может оказаться ничтожно мало.

Зараженные болезнью выбирают самые оживленные места: над тропинками, на краю муравьиной кучи. Здесь больше шансов падающей вниз, споре попасть на одного из жителей муравейника.

Семь действий ради процветания болезни, его возбудителя, на вред себе и своей общине. Какой коварные грибок! Сколько ему потребовалось сотен тысяч лет паразитизма, чтобы так приспособиться к своему ремеслу и научиться изменять инстинкты этого мудрого жителя леса!

Великий натуралист Чарльз Дарвин был убежден, что у живого существа ничто не развивается на пользу других, ради благополучия своего врага. Его убеждение оказалось ошибочным. Жизнь очень сложна, ослепительно сложны и многообразны взаимные отношения между организмами, установившиеся в течение длительнейшей эволюции органического мира.

Об этой особенности взаимных отношений организмов не все знают. Помню, когда на заседании энтомологического общества в Алма-Ате я рассказал о грибковой болезни рыжего лесного муравья, один из ведущих энтомологов города, председательствовавший на заседании, едва ли не с негодованием выразил сомнение правдивости приведенных мною фактов.

— Скажите мне, пожалуйста! — обратился я к нему. — Когда вы болеете гриппом, то чихаете?

— Причем тут грипп? Ну, положим, чихаю — с недоумением ответил мой оппонент.

— Так чихаете вы для того, чтобы расселять возбудителя гриппа. Медики доказали, что капельки слюны вместе с инфекционным началом при чихании разлетаются в воздухе до десяти метров!

А собака, заболевшая бешенством? — продолжал я. — Она, обезумев, кусает всех встречных, расселяя возбудителя этой страшной болезни. Болеющий чесоткой усиленно расчесывает кожу, пораженную клещом, захватывая его яйца и затем их расселяя руками. Подобных случаев особенно много во взаимоотношении паразита и хозяина.

Председатель совещания ничего не ответил и поспешил перейти к обсуждению другого доклада.

Думаю случаи, подобные наблюдавшемуся мною, не столь уж и редки. И они, конечно, ни в коей мере не умаляют тем более не опровергают учение великого эволюциониста, а только подтверждают его. К тому же из двух организмов, хозяина и его врага, один из них все же действует только на свою пользу.

Недалеко от города Алма-Аты в большом Алмаатинском ущелье Заилийского Алатау, во время одного из последних сильных землетрясений произошел горный обвал, обнаживший склон большой гори. Он до сих пор не зарос, голый и стоит в окружении леса. Бывал я на этом обвале несколько раз и сейчас потянуло к нему: хотелось проведать большую колонию желтого лазиуса, укрепившего своими холмиками склон оврага.

В самом начале ущелья хорошо знакомая узкая тропинка круто поднимается в гору, минуя большую бетонную противоселевую плотину. Далее тропинка тянется среди густых трав вдоль пологого, но глубокого оврага. На своем пути вижу в траве большой муравейник степного рыжего муравья Формика пратензизс. Миновать его нельзя, надо по укоренившейся привычке хотя бы мимоходом взглянуть.

Пологий конус муравейника со всех сторон обступили высокие травы. На муравейнике, как всегда, масса муравьев, все заняты своими бесконечными и повседневными делами, кажущейся суетой множества его жителей. Но что это? Рядом с муравейником на листьях трав замерли муравьи, их не менее десятка или даже более. Трогаю одного, другого. Странные муравьи неохотно размахивают ногами, как бы показывая желание отвязаться от меня. Снять их с растения не просто: челюстями муравьи крепко вцепились в листья, не разжимают их. В памяти всплывают сибирские леса и грибковая болезнь рыжего лесного муравья. Неужели и здесь то же. Ранее в этих краях никогда не приходилось встречаться с этим недугом.