Муравьи, кто они? - Павел Мариковский

Хожу, присматриваюсь, нашел еще три муравейника и там тоже вижу страдальцев, застывших на подмареннике. Некоторые погибли, высохли, замерли, так и не выпустив из челюстей листья растения. К таким чуть притронешься и они разваливаются на части, высохли. Но странно! На погибших нет никаких признаков грибковой болезни, их тело чистое, не видно на нем ни белого мицелия, ни серых спор грибка. Грибковая болезнь тут не при чем.

Неужели в странной судьбе муравьев как-то повинен подмаренник! Какими-то неведомыми силами, необыкновенными свойствами, он привлекает к себе маленьких жителей большой семьи, постепенно приценившись к нему, одурманенные им, они не в силах его уже более покинуть, постепенно погружаясь в сон и погибая.

Самому растению муравьи, наверное, ни к чему, и оно не получает никакой выгоды от жителей травяных джунглей. Видимо, подмаренник ядовит и случайное это его свойство губит муравьев.

Не без труда отрываю муравьев от растения, опускаю на конус муравейника. Они как бы недовольны странному прерванному состояние, вяло и нехотя бродят среди своих, поглощенных делами, не желают ничем заняться и рано или поздно возвращаются к прельстившему их растению. Непреодолимая сила влечет их к нему, они не могут с ней расстаться. Это те, которые еще живы. Другие, вялые, перенесенные на муравейник, лежат на боку, умирают, вызывая всеобщее внимание и любопытство окружающих.

Сейчас узнаю, как влияет растение на своих маленьких соседей. Осторожно беру пинцетом муравьев с конуса их жилища, сажаю на растение. Но муравьи как ни в чем не бывало спрыгивают с подмаренника, отправляясь по своим делам. Тогда сажаю несколько муравьев в баночку и туда же закладываю листья подмаренника. Здесь оно определенно покажет свои дурманящие свойства. Тогда и расскажу о всем увиденном ботаникам, фармакологам, тем, кто изучает лекарственные и ядовитые растения. Да и, возможно, известны необычные свойства этого растения, не могли же они остаться неизученными.

Проходит час, два и с муравьями в пробирке ничего не случилось. Они живы и здоровы. Повезу их в баночке домой. Может быть нужно много времени, чтобы проявилось странное дурманящее действие.

В наблюдениях и размышлениях незаметно проходит время. Скоро и вечер. О походе к обрыву нечего и думать. Куда денешься, если муравьи и подмаренник задали такую головоломку.

Дома я прежде всего просматриваю литературу о подмареннике. Ничего не известно особенного об этом растении. Муравьи мои, посаженные вместе с листьями растений, здоровы, мечутся в безуспешных попытках найти выход из неожиданного плена.

Вспоминается когда-то прочитанное об одной болезни млекопитающих, В печени главным образом крупного рогатого скота паразитирует крупная глиста — трематода Дикроцеллюм ланцеолатум. Очень маленькие и многочисленные яйца этого паразита попадают в желчные протоки, оттуда — в кишечник и с испражнениями выводятся наружу. Для успешного своего развития они должны обязательно быть съедены моллюском из рода Брадибена. В его теле из яйца развивается несколько своеобразных личинок — церкарий. Они выбираются из тела моллюска в виде слизистого комочка, падая на почву, на растения. Далее их судьба благополучна, если их съедят муравьи. В их теле происходит дальнейшее развития, из каждого церкария вырастает несколько личинок другой стадии — метацеркарии.

Облачившись в оболочку, каждый метацеркарии замирает в брюшке своего хозяина. Но, как было доказано учеными, один метацеркарии, особенный. Он пробирается в подглоточный ганглий, иннервирующий челюсти насекомого. Назначение этого метацеркария изменять поведение муравья ради блага своих собратьев. Больной муравей становится вялым, забирается на верхушку растения, сжимает кончик листика челюстями и замирает. Если такой муравей вместе с травой попадет в тело млекопитающего и прежде всего в тело коровы или овцы, из каждого метацеркария развивается взрослый червь трематода или как ее еще называют — печеночная двуустка. Она поселяется в печени и приносит своему хозяину немалые неприятности.

Этот невероятно сложный путь развития со сменой хозяев отражает когда-то происходившую и случайно сложившуюся эволюцию этого паразита. Малая вероятность удачи на этом пути обеспечивается громадным количеством яиц, выделяемых трематодой, размножением в теле улиток и муравьев — промежуточных стадий развития.

Неужели муравьи, найденные мною поражены этой трематодой? Если так то при чем же тут подмаренник, задавший мне столько хлопот! Определить заражены ли муравьи метацеркариями печеночной двуустки нетрудно. Отношу собранных муравьев (многие из них еще подавали признаки жизни и все еще не выпускали из челюстей листья подмаренника) в лабораторию гельминтологии Института Зоологии. Там их вскрывают. Да, подтвердили гельминтологи, муравьи все заражены метацеркариями двуустки. Все стало ясным.

Впрочем, как все? А подмаренник? Зачем муравьи прикреплялись только к этому растения? Чтобы коровы или лошади обладали пристрастием к нему — никто этого не подметил. Может быть, все это было просто особенностью поведения группы родственных друг другу семей муравьев?

Так и осталась загадкой странная особенность поведения муравьев, исполняющих свои предсмертные дела ради процветания своего недруга.

Не всегда каждое явление удается раскрыть до конца. Особенно связанное с поведением таких сложных существ как муравьи.

Муравьев, зараженных метацеркариями, я нашел только в предгорьях Заилийского Алатау. В других местах, в пустыне, в степях, они мне не встречались.

Сегодня после затяжного апрельского ненастья сияет синее небо и трудно усидеть в такое время в городе.

В горах, на заброшенной глухой дороге, на крутом южном склоне — нетронутый уголок. Камни и оплывины черной лесной земли местами совсем загородили путь. Кое-где поперек лежат длинные языки еще не успевших растаять снежных лавин. Возле них отплясывают последний брачный танец черные зимние комарики.

Природа только что пробуждается, Засверкали крапивницы, лимонницы, черный с белыми пятнами жук-скакун (хорошая одежда для прохладного времени года) вяло пролетает над дорогой, еще не разогрелся. Какие-то черные пчелы, громко распевая крыльями, устроили шумную погоню друг за другом. Поет одинокий черный дрозд, на вершине ели зычно каркает ворон. Цветет мать-и-мачеха, показались пахучие листочки богородской травки.

В начале у одного из серпантинов горной дороги находится давно мне знакомый муравейник рыжего степного муравья. Он невредим и ничья злая рука его не потревожила. Усаживаюсь рядом с ним, собираюсь возле него побыть, отдохнуть, собраться с мыслями. После шумного города на природе светлеют чувства, мысли, и все дела, заботы получают иную оценку.