Бешеный прапорщик. Части 1-9 - Зурков Игорь

   - Денис Анатольевич, знакомьтесь! Прапорщик Бер Николай Павлович. Подпоручик Стефанов Дмитрий Любомирович. Прапорщик Синельников... Матвей Матвеевич.

   Ага, значит, знакомого прапора зовут Матвеем...

   - Очень приятно, господа. Командир отдельной роты подпоручик Гуров. Присаживайтесь... Чем обязан?

   - ... Денис Анатольевич, мы с Сергеем Дмитриевичем учились вместе в школе прапорщиков, хорошо знаем друг друга. - Слово берет прапорщик Бер, худощавый шатен с ярко выраженной интеллигентной внешностью. - Он нам рассказал о том, как вы воевали, и, самое главное, о том, что ваш отряд уходит из крепости к нашим. Мы хотели бы присоединиться к вам. Ни мне, ни Димитру совсем не хочется сидеть в лагере военнопленных, когда вся страна воюет.

   Ну, про всю страну он, пожалуй, для красного словца ввернул, но мотивация понятна. Ладно, слушаем дальше.

   - Вы понимаете, господа, что сие мероприятие будет очень сложным и трудным? И не факт, что закончится благополучно?

   - Да, конечно, оно не будет похоже на увеселительную прогулку. - Теперь слово берет уже смуглый, чернявый подпоручик со странным именем "Димитр". Скорее всего, из южных славян, - то ли серб, то ли болгарин. - Но цель того заслуживает. Я хочу воевать с бошами, а не выслушивать от них оскорбления в лагере. Моя война еще не закончена.

   Так, с этими все понятно. А третий?

   - Матвей Матвеевич, а Вы что скажете?

   И тут звучит такое, что чуть не падаю со стула!.. С интонациями в стиле "Люди добры! Поможите, кто чем может, мы сами - не местные!".

   - Господин подпоручик... Денис Анатольевич... Мне очень нужно выбраться! Мне никак нельзя попасть в плен! У меня батюшка, купец первой гильдии, - при смерти!.. Надо наследство получать! А то братья все без меня поделят!

   Б..!.. Ё..!.. Твою...!.. Других слов и мыслей почему-то не возникает! Вот уж, действительно, кому - горе, кому - радость! И чего с этим "пассажиром" делать прикажете?.. Видно, мои сомнения отразились на лице, потому, что прапор быстро продолжил:

   - Господа! Я ж не просто так! Я ж отблагодарю!

   Ну, что это не будет просто так, - и ежику понятно. Интересно, а чем и как ты нас благодарить будешь?

   - И что же вы можете нам предложить, Матвей Матвеевич? - Надеюсь, он поймет иронию.

   - Я много чего могу... Ежели крепости амбец... Простите, ежели крепость германцу сдают... У меня есть доступ ко многим хранилищам... Я могу...

   Так, понятно. Никто ни у кого отчетности спрашивать не будет, следовательно, со складов можно тащить все, что захочешь. Только вот, чего там интересного может быть? Опять пироксилин? Так нам его много и не надо... Стоп! Чего он там бухтит?!

   - ... Могу со склада револьверы выдать. Их там много, сотни две лежит.

   - Какие револьверы? - А вот это очень интересно. Типа, сбывается мечта идиота, - вооружить короткостволом всех бойцов. - И в каком состоянии?

   - Наганы офицерские. Заложены на склады были с начала войны. И патроны к ним... И кобуры...

   - Если добавите к вышеназванным наганам еще сотню патронов для крепостного ружья Гана, будем считать, что договорились.

   Купчина недолго думает, потом утвердительно кивает головой, показывая, что согласен. Замечательно! Просто праздник какой-то!

   - Матвей Матвеевич, скажите прапорщику Оладьину куда и во сколько подойти, и идите, готовьте револьверы.

   После отбытия незадачливого наследника, обращаю внимание, что остальные гости смотрят на меня недоуменно, с долей брезгливости.

   - Господа, прошу не обращать внимания на этот торг. С такими типами по другому нельзя. Вы же сами все видели и слышали. На руках никто его нести не будет. Я только даю ему шанс спасти свою никчемную жизнь... И наследство батюшки, сто лет ему здоровья.

   - Простите, но зачем Вам столько наганов? Не на базаре же Вы их будете продавать!

   - Дело в том, Дмитрий Любомирович, что наша рота выполняет особые задачи, о чем Сергей Дмитриевич Вам, наверное, уже поведал. Так вот, во многих случаях моим солдатам удобнее пользоваться не карабином, а револьвером, или пистолетом.

   - Но у Вас же всего около сотни человек. Это что, по два нагана каждому?

   Ага, и будем изображать пародию на техасских рейнджеров времен Гражданской войны с двумя кольтами в кобурах...

   - Нет, Николай Павлович. Это - запас на будущее.

   Наш разговор прерывает появление Волгина. И по лицу видно, что случилось что-то неприятное.

   - Господа! Форты внутренней линии пали! Германцам осталось промаршировать три версты, и они - у стен редюита!

   - Простите, господа, мне надо идти на батарею! - Стефанов резко вскакивает со стула. - Николай, и ты поторопись к своим саперам!

   - Куда Вы собираетесь? - Иван Георгиевич с мрачной усмешкой смотрит на "гостей". - В крепости полная анархия и дезорганизация. Офицеров почти не видно, солдаты толпами шляются, где хотят. Кричат, митингуют.

   - Простите, господин штабс-капитан, но мы должны быть на своих местах! - Голос Стефанова звучит твердо и немного вызывающе. - Наше место сейчас там! Скоро германцы будут уже у стен крепости!

   - Хорошо. - Сейчас их не переубедить, да и надо ли? - Мы до вечера будем здесь. Потом уходим. Не опоздайте.

   Когда они убегают, посылаю Оладьина, пока не поздно, за револьверами, а получать продукты отправляется группа унтера Чернова. А сам сижу и обдумываю мысль, пришедшую в голову при разговоре. Но времени на это уходит мало, вскоре начинаются неприятности. Не проходит и пятнадцати минут, как в расположение влетает один из его бойцов и, что есть силы, высвистывает "тревогу". Собственно, сам сначала услышал сигнал, выскочил из канцелярии. И только потом увидел растрепанного, запыхавшегося погранца, вокруг которого уже стояла толпа.

   - Что случилось?!

   - Там... Эта... Наших бьют... Толпа - сотни две где-то... Хотят склад грабануть... Наши с кладовщиком внутри заперлись... Меня и Ваську отправили за подмогой... Ф-фух... Нас переняли сразу у ворот... Васька крикнул, чтобы я бежал... А он энтих придержит...

   ТВОЮ МАМАН!!!... В два прыжка оказываюсь в комнате, ножны цеплять некогда, шашку в руку, обратно в коридор, и понеслись! Не знаю, сколько времени заняла дорога, но когда подбежал, веселье было в полном разгаре. Трое каких-то придурков месили ногами тело возле ворот... Суки!!! Убью!!!... Подбегаю совсем близко, первый слышит мои шаги, оборачивается и ловит с левой руки рукояткой люгера в лоб. Все, глазки - в кучку, и - на землю. Второй спустя долю секунды получает сапогом под ребра и, скрючившись, улетает в сторону. Третий, не обращая ни на что внимания, в очередной раз заносит для удара руку с неизвестно откуда взявшейся кочергой... А вот хрена тебе, урод!!! Кончик шашки чиркает по руке чуть пониже запястья, железяка выпархивает из ставших непослушными пальцев, проносится мимо меня и бренчит по булыжникам мостовой. Кровь широкой струей брызжет из раны, рот в обрамлении давно нечесаной бороды начинает раскрываться в крике... И закрывается от "саечки" пистолетом снизу под челюсть. Прямым с ноги отправляю скотину в полет. Надеюсь, что последний.

   Проскакиваю в ворота и вижу красивую такую картину: на каменном "быке" стоит какое-то чудо в солдатской форме и во всю мощь своей глотки вещает собравшимся внизу слушателям:

   - Товарищи! Нас всех предали! Предали офицеры и генералы во главе с самим царем! А женка царская, - так вообще германская шпиенка! Что им солдатская жизня, товарищи?! Ни в грош не ставится, нас постоянно гонят на убой, не думая о том, что мы - тоже люди! За что мы здесь воюем?! За какие-то проливы, которые ни мне, ни вам не нужны? За то, чтобы буржуи стали еще богаче, наживаясь на поставках в армию? Чтобы, пока мы здесь воюем, там, дома, наши семьи пухли с голоду, не имея возможности купить хлеба, этими же буржуями припрятанного? Вот вы давно со своими бабами спали? А щас они за горстку муки с лавочником, аль мельником на сеновале кувыркаться будут! А эти золотопогонники и на фронте жируют. С мамзельками - санитарками какаву пьют, да шоколадом заедают, в шелковом белье ходют!

   Теперь, братцы, пока не поздно, надо взять все и поделить по справедливости, а офицериков и шкур-унтеров - на штык насадить!

   Стоп, а мордочка эта мне знакома... Как его?.. А, Миша Бейцин собственной персоной. Агитатор, бл.., хренов!..

   Гуров не ошибся. Это был именно Михаил Бейцин, который сейчас сдавал в некотором роде выпускной экзамен. Настоящим режиссером, а заодно и экзаменатором был член РСДРП с опытом проведения агитационной и подрывной работой в воинских частях с 1905 года, и, по совместительству, - агент охранного отделения младший унтер-офицер Макар Степанович Черешнин.

   Предпочтя небезопасной передовой, на первый взгляд, тыловую крепость, он занимался натаскиванием молодых марксистов-агитаторов. Вполне естественно, что Миша, после неудачной словесной дуэли с Гуровым, прибежал к Макару Степановичу с нытьем в тональности: "Наших бьют". Черешнин, опасаясь, что все "разрушенное непосильным трудом" пойдет насмарку, доложил крепостному жандармскому начальнику штабс-ротмистру Мазепенко, что: "тут среди офицеров некий подпоручик Гуров, Карлу Марксу налево и направо цитирует. Не эсдеками ли засланный будет, больно уж замашки схожие?".