Извините, но я люблю злодея! (СИ) - Кат Зозо

      — Это… — произнесла я тихо, так как во рту неожиданно пересохло. Пришлось откашляться, хотя это мало чем помогло. — Это… не важно.

      — Что? — на этот раз удивилась Клернес.

      — Не важно! — громче повторила я. — Сними проклятье с Элвина! Я знаю, что это ты наслала на него те цепи.

      — Проклятье? — удивлённо наклонила она голову в сторону. — А! — тут же вспомнила, приподняв указательный палец. — Ты о том проклятье, которое Арманд наслал? Ох, я просила его этого не делать, но он решил обезопасить мой приход и становление королевой. Сама пойми: соперницы мне не нужны. Особенно когда Король Демонов такой нерешительный.

      — Арманд?.. — озадачилась я, посмотрев на парня, на что тот лишь виновато пожал плечами, с улыбкой показал мне язык, так ещё и подмигнул.

      — Виноват, — хихикнул он.

      — Так это был ты?! Какого чёрта?! Сними проклятие немедленно!

      — Я уже сказал тебе, как его снять, — продолжал улыбаться инкуб. — Я поместил его в зеркало. Как только зеркало будет уничтожено, оно в то же мгновение исчезнет. Это правда, клянусь своей демонической сутью, — заверил он.

      — Верить демонам? Да лучше уж убейте… — злобно усмехнулась.

      — Зеркало прямо перед тобой, — продолжила Клернес, указав на то, что находилось рядом со мной. — Можешь уничтожить его, как тебе хочется. Проклятие сразу же снимется. Но не всё так просто.

      — Кто бы сомневался…

      — Не зря же говорят, что после разбивания зеркала жди несчастья на семь лет, — улыбалась Клернес, наслаждаясь триумфом. — Но это ждёт только тех, кто рожден и живёт здесь. Ты же чужая.

      — И что со мной будет? — спросила у демонессы, вновь смотря на отражение своей прошлой «Я».

      — Ты исчезнешь, — прямо пояснила девушка. — Исчезнешь в этом мире и вернёшься туда, где и должна быть. Тебе здесь не место. И вот мы посмотрим, какова цена твоей любви. Либо позволишь ему быть рядом с лже-Элион и, в итоге, умереть в муках, либо освободишь его, но при этом сама покинешь этот мир. Что выберешь, чужеземка? Иного пути нет.

      Но кое-кто с этим был не согласен. Сорвавшись с моих рук, Виноградик с рёвом направился в сторону зеркала, решив самостоятельно со всем разобраться. Он разобьёт зеркало — и всё закончится. Он примет на себя удар, и я с Элвином смогу быть вместе. Это конец. Счастливый конец для нас двоих. Но стоило зверю лишь коснуться зеркала, как… он исчез. Исчез здесь и появился в отражении, с непониманием смотря на меня из зеркала.

      — Мроу?.. — озадаченно протянул Виноградик, упираясь лапками в стекло.

      — Что?.. Виноградик!

      — Охо-хо… — смеялась девушка. — Ну разве это честно? Демоны и те, кто рожден в этом мире, не могут прикоснуться к зеркалу. Иначе в чём смысл проверки твоих искренних чувств? Каждый, кто коснётся зеркала, также будет проклят и затянут в зазеркалье на семь лет. Но не ты. Итак? Каков твой выбор? Спасёшь Короля Демонов и своего демонического зверя или предпочтёшь ещё немного поиграть в «любовь»?

      Что же делать? Что мне делать? Я… Я не знаю… Неужели нет другого выхода? А если даже попытаюсь посоветоваться с Элвином, то, естественно, он скажет мне «нет». Он будет готов пожертвовать собой. А я? Как мне тогда быть?

      — Ну ты и стерва… — сквозь зубы бросила я в сторону девушки.

      — Эй! — всплеснула она руками. — Я всё-таки демон, как никак. Положение обязывает.

      — Да пошла ты, — вновь огрызнулась, после чего направилась зеркалу, схватив его за раму, а после… силой толкнула на пол, заранее убедившись, чтобы оно упало на что-нибудь острое и твёрдое.

      Прозвучал звонкий оглушающий треск битого стекла, после чего весь мир перед глазами погас и вспыхнул с новой силой. Так ярко… Очень ярко. Что это? Солнце? В мире демонов? Хотя нет… Эта комната… Она не принадлежит замку. Это больше напоминает больницу. Да. Больница из моей прошлой жизни. То есть?.. Прошлой?

      Осмотревшись, я поняла, что лежу на койке, а к телу прикреплены датчики отслеживания жизненных показателей, а также капельница. Из-за окна слышны проезжающие машины, из коридора — топот чьих-то шагов и женский механический голос, сообщающий врачу, в какую палату зайти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

      На голове я почувствовала что-то тугое. Бинт? Да, точно. Бинты, а под ними что-то плотное. Но стоит лишь слегка нажать, как голова тут же раскалывается. Лучше не трогать…

      — Что же?.. — вырвалось у меня, но закончить я не успела. Дверь в палату открылась, и в неё вошёл мой секретарь. Молодой парнишка с вечно взлохмаченными волосами.

      — А?.. — только и смог он произнести, после чего букет цветов, который он принёс, в то же мгновение упал на пол. — Босс?.. Вы… Вы очнулись?.. Как же?.. — он начал задыхаться и плакать. — Я… Я сейчас!.. — пообещал он, после чего выбежал в коридор. — Кто-нибудь! Доктор! ДОКТОР!!! Босс вышла из комы! Босс очнулась!!! Быстрее!

Глава 34. Иллюзия и реальность

      Как мне сказали, я пролежала в коме четыре месяца.

      Четыре месяца моей жизни ушли в никуда.

      За это время моё тело ослабло, кожа стала сухой, неухоженной и морщинистой, а волосы сильно отрасли, покрывая плечи. Но даже так я была жива.

      Отчасти…

      Первым, кто встретил меня со слезами на глазах, был мой секретарь. Как выяснилось, он всё это время чувствовал вину за произошедшее. Хотя я не винила его. Я вообще мало что помнила с того дня. Я смотрела на него, на врачей и медсестёр, которые бегали вокруг меня, но чувствовала… отстранённость. Словно всё чужое. Абсолютно всё. Даже та женщина, что отражается в зеркале. Я её знаю, но не узнавала.

      Но врачи заверили, что это нормальная реакция после пребывания в коме. Многие вообще теряют память, а я даже своих сотрудников узнаю. И всё же ощущение пустоты беспокоило меня.

      За время пребывания в коме мышцы немного атрофировались и ослабли. Я, кто в прошлом мог практически весь день провести на ногах в быстром темпе, теперь едва десять метров проходила, как уже уставала. Именно поэтому мне назначили процесс реабилитации. И туда входило всё: начиная от осмотра тела на состояние физического здоровья, заканчивая посещениями психологов, которых я больше всего ненавижу. Их основная задача — вскрыть тебе голову и заглянуть, что там творится. Но лучше бы мне лоботомию сделали.

      И всё же я должна признать, что моё состояние нельзя назвать нормальным. Мне нужна помощь, поэтому, выбрав более-менее нормального специалиста, я стала регулярно посещать его занятия. Там и поделилась тем, что успела пережить… вернее… видела во сне, пока лежала в коме.

      Я знала, что он мне скажет.

      Знала, как объяснить, что я видела.

      Знала, на что начнёт акцентировать моё внимание.

      Знала… Но всё равно говорила.

      В итоге, врачи, как и психологи, лишь объясняли моё состояние с медицинской точки зрения. После аварии мой мозг был повреждён, и, таким образом, он лишь защищался: внушил себе воображаемый мир, где у меня были друзья, родня, работа и любимый человек. Моё собственное сознание создало всё это, намеренно выстраивая удобные условия, где я бы могла развиваться. Всё для меня и моего комфорта. Ведь это всё нереально. Такого не может быть в реальности.

      И я, конечно, с этим была согласна. Это нереально. Этого не может быть. Ненаучно, невозможно, безумно! Я соглашалась со всем, что говорили мне врачи. Подстраивалась под их советы, чтобы быстрее пойти на поправку. Улыбалась, когда это требовалось, грустила, когда на это располагала ситуация. Иными словами: становилась такой, какой меня хотели видеть другие. Но так ли это было на самом деле?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

      Хоть я и понимала, что мой сон длиною в несколько месяцев — иллюзия, я не могла согласиться с тем, что и чувства были ненастоящими. Всё, что я испытывала, было реальнее, чем вся моя жизнь в этом «реальном» мире.