Изгнанники - Михаил Михеев

– Какие границы?

– Я сказал – все необходимое. Если потребуется смахнуть планету с орбиты – ты должен это сделать. Понял?

– Так точно!

– Вот и замечательно, узнаю старую гвардию.

– Что я с этого буду иметь?

– Ну ты пират... – с непонятной интонацией ответил Петров. – И что хочешь?

– Я подумаю, – усмехнулся капитан. – Не обижайся, но ты вешаешь на меня целую планету, и потребуется мне многое.

– Хех... Логично, но мой карман тоже не резиновый. Я и так грохнул на операцию все, что было.

– Как будто ты из своего кармана платишь. Операция-то в любом случае на высшем уровне санкционирована. Поправь меня, если я ошибаюсь.

– Да нет, ты прав, конечно, но пойми – мои фонды достаточно жестко контролируются. И то, о чем я тебя прошу сейчас, к нашему с тобой проекту отношения не имеет. Это... другие дела, не стоит тебе знать, какие.

– Понятно. Так бы и сказал, что это твоя личная просьба. Сделаем, не волнуйся.

– Спасибо. Кстати, если захочешь там пограбить – ты в своем праве.

– Да пожалуйста. В конце концов, для этого и существуют друзья. Если не секрет, а ты своему человеку репутацию подпортить не опасаешься?

– Скорее, он ее укрепит. У него легенда соответствующая – он мафиозный босс, причем мужик серьезный. Точнее, не совсем так – он как раз босс не слишком большой, но наделен большими полномочиями и летит представлять интересы своего синдиката к конкурентам. У них, как это раньше говорили, стрелка забита.

– Да уж... Синдикат, который для рядового курьера выделяет линкор – это и впрямь серьезный партнер. Да и в переговорах такой корабль – великолепный аргумент в пользу правоты конкретной стороны... Хорошо – привезем, постреляем, пограбим.

– Только смотри, любитель трофеев – реализуй их не здесь, а через своего греческого партнера. Ну, или через еще кого.

– Однако... У тебя хорошие источники информации.

– На том стоим.

– Ладно, не лыбься. Ты моих пленных-то привез?

– Через полчаса подвезут, хотя, конечно, девку жалко. Как дело не повернется, ей будет тяжелее всех.

– Не переживай раньше времени – у нас тут еще свои игры намечаются, с ней в главной роли. А что вы о них узнать смогли?

– Да ничего особенного, банально все. Их брак должен был скрепить союз между странами, а в перспективе способствовать их объединению. Достаточно выгодный для обеих стран союз, кстати. И чем-то, мы пока не знаем, чем, это было очень выгодно Франции, зато абсолютно невыгодно Англии, поэтому английская разведка наняла вас, а французы с некоторым запозданием вмешались.

– Действительно, просто. Тебе они не нужны больше?

– Нет, абсолютно. Информацию мы выкачали, ситуацией не слишком интересуемся, хотя, конечно, будем держать руку на пульсе.

– Если из-за этой ерунды бритты с галлами подерутся, мало не покажется никому.

– И замечательно. Будем продавать оружие и тем, и другим – на складах старья немерено. В первый раз, что ли? Хотя, конечно, наверху могут решить иначе, я ведь тоже не все знаю.

– Ну да, чем больше англичане убьют французов, а французы – англичан, тем нам лучше.

– Примитивно мыслишь, капитан. Учись смотреть на проблему шире, не мальчик уже. Для нас куда выгоднее полностью зависимые от нас соседи, чем куча трупов, иначе в грядущей войне нам, боюсь, придется рассчитывать только на свои силы.

– Какой опять войне?

– Не знаю, ничего определенного у меня нет, так, слухи.

– Слухи в твоей конторе? Шутишь, что ли?

– Слухам, друг мой, надо верить – это факты лучше проверять, – наставительно поднял вверх указательный палец Петров. – Честное слово, пока ничего точно не знаю, не тот у меня уровень допуска, но в воздухе неприятностями даже не пахнет – воняет! Кое-кто ходит если не испуганный, то, во всяком случае, удрученный, а за этими людьми склонности бояться я никогда не замечал. И это при том, что ни с одним из человеческих государств войны не намечается точно. Выводы делай сам.

– Да уж, интересно... А наше с тобой дело с этим никаким боком не связано?

– Не знаю, честное слово. Может, так, а может, и иначе – сам понимаешь, у нашей конторы все планы с двойным, а то и с тройным дном, и каждый знает ровно столько, сколько ему положено.

Соломин задумчиво почесал переносицу, потом встал, открыл небольшой бар в углу комнаты и достал оттуда бутылку коллекционного французского коньяка и пару бокалов. Молча разлил в них ароматный напиток, протянул один Петрову. Выпили, не чокаясь – очень неприятно вдруг понять, что твой мир, такой крепкий и стабильный, готов разлететься на тысячу осколков и, хотя это, возможно, были пустые страхи, оба офицера чувствовали себя неуютно. К тому же каждый прекрасно понимал – если в чем-то аргументом становится оружие, то гибнуть будут обычные гражданские люди. Их соотечественники, русские, потому что русским всегда приходилось принимать основной удар, а ход любой войны непредсказуем...

Курьерский корабль прибыл через сорок минут. С него, сопровождаемые конвоем, сошли на палубу "Эскалибура" мрачные и насупившиеся арабы. Ну да, они-то рассчитывали, что попали в цивилизованный мир, в котором их обогреют, накормят и домой отправят, а вышло, что мир-то цивилизованный, только вот их самих в этом мире за цивилизованных не считают. Привезли на какую-то базу в космосе, распихали по каморкам, по сравнению с которыми каюты на "Эскалибуре" были шикарными апартаментами, допросили с пристрастием, затем почти на месяц забыли, а потом загнали в корабль и отвезли обратно. И вообще, если пираты относились к пленным арабам просто с безразличием, то на базе на них и вовсе смотрели, как на дрессированных обезьян. Последнее обстоятельство, вкупе с обманутыми надеждами, окончательно загнало их в депрессию, и теперь они брели в свои прежние каюты, вяло переставляя ноги.

А вот испанцы вели себя куда веселее – к ним отношение было совсем другим. В отличие от арабов, их свозили на небольшой, но весьма пристойный курорт, и вынужденное пребывание на Черном Новгороде было скрашено приятным во всех отношениях отдыхом. Допросить их, правда, допросили, но не более того, да и вообще относились чуть снисходительно, но благожелательно – как к братьям нашим меньшим.

Вообще, отношения между русскими и испанцами были несколько странными. Точнее, даже не странными, а просто реакция русских на этот народ заметно отличалась от реакции на других соседей. Если тех же латиносов в Российской империи презирали, к американцам, французам, англичанам и прочим японцам относились сдержанно-враждебно, к китайцам откровенно враждебно, а к немцам сдержанно-благожелательно, то к испанцам отношение колебалось от спокойно-безразличного до слегка благожелательного. Последнее было удивительно само по себе – как правило, полутонов русские не признавали, дружить так дружить, а воевать так воевать. Вон, тех же китайцев били с завидной регулярностью и при каждом удобном случае, а иногда и просто так, чтобы молодняк потренировать, зато немцев не трогали ни разу – напротив, помогали им слегка, хотя и косвенно.