Искры на воде (сборник) - Вячеслав Павлович Архипов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Евсей не думал о будущем, единственно, чего он не хотел — оставаться жить в Конторке. Слишком шумно здесь, бестолково как-то, а ему хотелось тишины и простора. Денег уже хватит на постройку дома где-нибудь подальше от людей, но раз есть возможность ещё заработать, чего ж отказываться.
— Пожалуй, я согласен ещё сходить в верха. Правильно ты говоришь, ещё рановато садиться на землю. И место это только мне и Родиону известное.
— Вот и хорошо! Вот и хорошо! — обрадовался Хрустов. — Давай это дело обмоем.
Он достал из стола диковинную бутылку с красноватой жидкостью и наполнил стаканы.
— Коньяк пил когда-нибудь? Чего я спрашиваю, я сам то недавно испробовал. Дорогбй, собака, мне и то не по карману каждый день «причащаться».
Коньяк Евсею не понравился. Не потому, что вкус плохой или что ещё, просто Евсей не любитель спиртного, даже после небольших доз у него болела голова. Он сделал пару глотков и больше пить не стал.
— Раз такое дело, давай обговорим то, что я надумал. Прав твой карагас: скоро в тайгу попрут толпами, слух о золоте идёт, а люди, сам понимаешь, думают, что это просто — пришёл, взял и разбогател. Не понимают, что туда попасть — это целое дело. Придёт время, найдутся сорвиголовы, проторят дорожку, а по готовому пути пойдут многие другие. На следующий год надо собрать человек пятнадцать, чтобы взять золота, сколько получится, и больше не ходить туда. А добытое золото выгодно вложить в дело уже здесь. Суетиха строится на берегу Бирюсы, лесопилка делается, и в Тайшете людей много, там тоже лесозавод возводят. Нам не тягаться с теми купцами, они капиталы имеют немеряные, но и мы можем зацепиться. Там видно будет, может, что другое надумаю. Твоё дело такое: собрать парней на сезон, кто будет работать и не сорвёт дело. Условия те же. Обнадёжь всех, что никакого обмана не будет, не в первый раз. Новых людей, кого захочешь бери, а тех, кто уже ходил, в первую очередь.
Проговорили ещё долго. Хрустов пообещал найти место, где со временем может обосноваться Евсей с братом.
— Знаю я место, вёрст сорок будет отсюда, давно присмотрел, хотел там заимку сделать, да только руки не дошли. Только боюсь — не присмотрел бы кто ещё тот райский уголок, а то будет пустой разговор. Я летом ещё на разведку пошлю туда людей и зимовьюшку поставлю, чтобы первое время не на холоде жить.
Родион сидел на кухне в своём привычном углу и вместе с Лизаветой ел пряники, запивая молоком. Большой кулёк сладостей лежал на столе, Родион угощал всех. И всех-то была Лизавета, которая, как только прознала, что её друг приехал, сразу прибежала на кухню, да Никитична, пожилая стряпуха.
— Родя, а ты где так долго был? В Тинскую ездил или в Шиткино? — Это всё, что знала девочка.
— Нет, мы в другой стороне были.
— Совсем в другой? Зачем вы туда ездили?
— Камушки искали жёлтые.
— Нашли?
— Да.
— Ты мне покажешь?
Родион достал небольшой гладкий самородок, похожий на орешек, только жёлтый. Девочка долго разглядывала его, вертела в руках и потом протянула его назад другу.
— Возьми его в подарок, — сказал мальчик.
— Правда? А что с ним делать?
— Пусть останется у тебя, как только посмотришь на него, сразу меня вспомнишь.
Детям неведомы торговые отношения, стоимость, цены, им важнее дружба и неожиданная радость от подарка.
— А у тебя ещё есть такой? — спросила девочка.
— Есть.
— Тогда возьму, а то если у тебя больше нет такого красивого камушка, я не возьму.
— Бери, бери.
— Вот вы где, — сказал Евсей, заходя на кухню. — Никитична, а мне молока найдётся кружка?
— А как же, садись, повечеряй с нами. Нас Родион угощает пряниками.
— Ну, раз угощает, то и я сяду с вами, правда, у меня тоже есть кое-что.
На столе появились конфеты и изюм.
— А мне Родя подарил вот что. — Лизавета раскрыла ладонь, где лежал самородок.
— Молодец, Родя, хороший подарок сделал.
Девочка заулыбалась, закачала головой и ногами одновременно.
Родион рассказал, как в первый раз сел на оленя и, зацепившись ногой за ветку, свалился, и покатился впереди животного. Рассказывал о своём новом друге Оробаке — хорошем охотнике, показывал, как он подкрадывался к глухарю и уже почти выстрелил, но в это время Родион случайно наступил на ветку — она хрустнула, и глухарь улетел. Смешно было, как Оробак скорчил Родиону рожицу, все покатывались со смеху. Рассказывали другие смешные истории, но не говорили о работе, которой переделали за лето много — ничего весёлого в ней нет.
Такая разная компания сидела за столом, а со стороны посмотришь, будто одна дружная семья, которая собралась после долгой разлуки.
На другой день к обеду в домик, где проживали братья Цыганковы, пришёл Хрустов.
— Ты давал Лизавете самородок? — спросил он Родиона.
— Да, вчера подарил.
— Раз так, то попрошу кузнеца, пусть отверстие сделает, Лиза на шею оденет, как украшение, золото всё ж. А не жалко? — вдруг спросил он Родиона, пристально всматриваясь в глаза мальчику.
— Чего жалеть? Не украл, сам нашёл.
— Правильно. Евсей где?
— Пошёл Лаврена навестить, передать привет от Эликана.
— Придёт, скажешь, чтобы ко мне зашёл.
Вечером Евсей рассказал, как самородок у сестры увидел сын Хрустова, Нестор, захотел присвоить его, но Лизавета устроила такой скандал, что собрались все домашние. Илья Саввич отдал подарок девочке, сына отвёл от посторонних глаз и отвесил подзатыльник, пообещав отправить на лесозаготовки, чтобы ума набрался.
Вскоре девочка ходила с самородком на шее, который висел рядом с крестиком.
— Тятя пообещал, что отдаст это мастеру, и он сделает мне золотой крестик, можно, Родя, а?
— Конечно, можно, это уже твоё.
— Родя, а когда ты в другой раз поедешь, ты мне оленя привези, я никогда не видела оленя. Он мне так нужен.
— Олень большой, его в карман не положишь.
— Ну, тогда не надо. Когда я вырасту, сама поеду посмотреть оленя, ты меня возьмёшь с собой?
— Конечно, возьму.
— А у меня сушечки есть, вот. — Девочка
