Куропаткин. Судьба оболганного генерала - Андрей Гургенович Шаваев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разбивая позицию оппонентов о том, что военное ведомство не приняло мер к предотвращению войны, Куропаткин приводит следующие факты:
«Уже с конца 1902 г. появились тревожные признаки возможного разрыва с Японией. Эти признаки были приняты во внимание Военным ведомством, и…. мероприятия, которые в пределах отпущенных нам денежных средств могли быть выполнены лишь в 1906 и 1907 гг., с отпуском дополнительных средств были выполнены в течение одного года.
В 1903 г., при сохранении полной надежды на поддержание мира, мы усилили наши войска на Дальнем Востоке еще на 38 батальонов. Кроме того, в том же году приступили к сформированию в Европейской России 32 батальонов, дабы, придав каждому из Восточно-Сибирских двухбатальонных стрелковых полков по третьему батальону, обратить все девять Восточно-Сибирских стрелковых бригад в девять Восточно-Сибирских стрелковых дивизий 12-батальонного состава. Обеспечение этих дивизий артиллерией и саперами велось по особому плану. Таким образом, 19 батальонов, которыми мы располагали в год Японо-китайской войны в Приамурском крае, мы обратили в 1903 г. в 108 стрелковых батальонов и 20 резервных. За ними в резерве в Сибирском округе стояло 40 резервных батальонов. Итого, наши сибирские владения в 1903 г. уже должны были получить армию в 168 батальонов пехоты, обеспеченную и другими родами оружия.
Независимо от быстрого увеличения войск на Дальнем Востоке в период 1896–1903 гг., в то же время образовывались там склады разного рода запасов и спешно укреплялись Владивосток и Порт-Артур. В короткое время во Владивосток и Порт-Артур было доставлено… свыше одной тысячи орудий.
Таким образом… Военное ведомство… создало… в Приамурском крае армию, развернутую… в четыре Сибирских корпуса и две дивизии в некорпусной организации. Армия эта и приняла на себя первые удары японских войск».
Куропаткин отдает должное военно-топографической разведке: «К началу военных действий прекрасные двухверстные карты всего пространства от Ляояна к югу были закончены, отпечатаны и розданы в войсках. К северу от Ляояна карты были совершенно недостаточные. Благодаря огромной и самоотверженной работе значительной части офицеров генерального штаба в период 1900–1903 гг. составлено было обширное военно-статистическое описание Маньчжурии. Труд этот принес весьма большие услуги нашей армии».
Кровоточащей, незаживающей раной для государства и русского общества оставалась героическая оборона и позорная сдача Порт-Артура.
В отчете о войне Куропаткин подробно остановится на мерах по укреплению военно-морской крепости:
«Сколько же неосновательных упреков сделано на Военное ведомство за недостаточную силу укреплений Порт-Артура. Между тем и по созданию этой крепости Военному ведомству пришлось преодолеть огромные трудности и располагать весьма недостаточным временем. Необходимо при оценке сил Порт-Артура принять во внимание, что мы Заняли Порт-Артур только в начале 1897 г. и что в 1898 и 1899 гг. мы могли возвести только весьма слабые, временные береговые укрепления.
…для производства обширных крепостных работ мы располагали только тремя годами – 1901–1903. В этот короткий срок сделано очень много, если принять во внимание, что значительную часть работ приходилось вести в скалистом грунте.
С артиллерийским вооружением дело не могло идти быстрее. По определению табели вооружения, надо было заказать орудия, а заказы береговых орудий выполнялись крайне медленно… В ожидании исполнения заказа новых орудий мы обирали существующие крепости, чтобы создать в Порт-Артуре сильную артиллерию в несколько сот орудий, и создали ее.
При всех этих трудностях в четыре года (1899,1901–1903) мы создали крепость настолько сильную, что береговое ее вооружение держало весь японский флот на почтительном расстоянии, а сухопутная оборона выдержала сильное боевое испытание при самых невыгодных условиях…
Порт-Артур пал только почти через год после открытия военных действий, и то преждевременно».
Одной из причин отсутствия столь желаемого быстродостижимого результата на войне Куропаткин считает транспортно-логистическую проблему – удаленность Дальневосточного театра военных действий от сосредоточенных в европейской части России резервов и недопустимо низкая пропускная способность Транссибирской железнодорожной магистрали не позволили в короткое время создать на угрожающем направлении превосходящую противника группировку сухопутных войск.
Куропаткин отмечает:
«Мы именно и были в таком опасном положении. Начав войну с 3–4 парами воинских поездов в сутки, мы не могли ни укомплектовать, ни подкреплять своевременно в должной степени наши передовые войска. Если бы мы располагали первоначально хотя бы 8 парами воинских поездов и могли бы их быстро довести до 12 пар, то под Аяояном и Мукденом мы имели бы двойные силы против тех, которыми располагали в действительности. Исход боев был бы, очевидно, другой…».
Еще одна причина незавершенной до закономерного логического конца войны – катастрофическая, турбулентная внутриполитическая обстановка в охваченной мятежами, восстаниями, террористическим актами стране, сложившаяся во многом благодаря проявившейся НЕМОЩИ министерства внутренних дел, привыкшего в тени конспиративных квартир принимать агентурные сообщения, повсеместно использовать провокационные методы работы, поощрять преступления внедренных в оппозиционные партии спецагентов, подглядывать и наушничать, интриговать, но никак не ДЕЙСТВОВАТЬ против революционеров решительно и бескомпромиссно.
Куропаткин с горечью пишет:
«К сентябрю 1905 года мы, наконец, собрали миллионную армию, вполне готовую начать вторую кампанию, и на этот раз с силами и средствами, обеспечивающими нам успех: прибыли пулеметы, гаубицы, снаряды, патроны, полевые железные дороги, беспроволочные телеграфы, запасы технических сил и средств и пр. Командный состав был освежен…
Чудо совершилось, но уже было поздно. Внутренние дела России, в коих Военное ведомство не могло быть ответственно, послужили причиной прекращения войны в то время, когда, в сущности, решительные военные действия только должны были начаться».
Жестко и нелицеприятно ПРОШЕЛСЯ Куропаткин и по заклятому «другу» своему, попортившему столько генеральской крови, слишком много бравшему на себя экс-министру финансов Витте:
«Ограничивайся министр финансов лишь ролью собирателя средств для удовлетворения всех государственных нужд, не могло бы и возникнуть предположение, что собираемые им средства расходовались несообразно важности государственных нужд, ибо определение важности этих нужд исходило бы не от него лично. Но в действительности наши финансовые дела сложились так, что министр финансов оказался не только собирателем денежных средств, но и их главным расходчиком…
По Министерству путей сообщения он проектировал, строил и управлял огромной линией Восточно-Китайской железной дороги, по военному – организовал и командовал двумя корпусами войск, одним – пограничной стражи, другим – охранной стражи Восточно-Китайской железной дороги…
По
