Предел - Елена Лобанова

— А что будет, если он проиграет?

— Ну, как что! Смерть, конечно!

— И подданные это допустят? Ни одного лучника даже нет на всякий случай!

— О! Прости, я думал, ты про выползня спросила. Это, знаешь ли, Темные забавы. Никакого государственного мышления. Риск в чистом виде. Видишь, по рядам снуют Темные? Ставки делают.

— Как?! Против своего Повелителя тоже? И он знает?

— Элермэ, конечно, Амалирос знает и узнает. Узнает и… "не похвалит". Но это, если победа будет за ним. А если нет — их Дома, тех, кто поставил на выползня, невиданно обогатятся.

— Это — чудовищно. Зачем так рисковать?

— Моя дорогая будущая Посланница! Учись! В смысле, учитывай! Это потрясающе простая и массовая проверка верности. Азарт вскрывает все тайные помыслы. Те, кто делает ставки, знают, чем рискуют. Принимающие непременно доложат кто, сколько и на кого поставил. Это — общеизвестно. Так что, каждый действует на свой страх и риск. Такая вот Темная привычка Повелителей: совместить азартное с полезным, показать свою силу и немножко развлечься заодно. Как ты говоришь: "Танцуя с лошадьми — не думай о копытах". Вот, Амалирос и не думает. Он так же азартен, как и всякий Темный.

— Но, это значит, что некоторые, фактически выставляют на бой вместо себя выползня! Трусливо.

— Не совсем. Четыре сотни лет в горных выработках за ставку «против» — не очень мало.

— Все равно. Подлость какая! Лучше смерть!

— Смерть… Если бы наказанием была смерть, то никто бы не поставил на этого зверя. Я имею в виду выползня. А изничтожать такое количество поданных «зря» — совершенно бессмысленно. Будут искать тарлы и приносить пользу. Это их выбор.

— Дядя, Вы мыслите как Темный.

— Нет, дорогая. Только доношу до тебя их точку зрения. К нам идут. Ты поставишь, а? Не хочешь… пять сотен лет бесконечной прополки?! — Аль Манриль потешался. — Элермэ, что ты делаешь? Ожерелье матери! Оставь хотя бы кольцо. Девчонка! На кого хоть поставила?

— Это мое дело, дядя.

Повелитель Ар Ниэль Арк Каэль дал знак. Голоса в Чаше стихли. Решетка поползла вверх. Выползень, как водится, немедленно попытался пролезть снизу. Поэтому не сразу сообразил разогнуться. Они вообще — не сообразительные твари. Но быстрые. Удар хвостом пришелся на пустое место. Амалирос взвился в воздух. Бой начался.

Элермэ видела маленькую, по сравнению с выползнем фигуру, на дне Чаши. Намазанный маслом торс бойца отливал алым в свете факелов. Первые две атаки она пережила, сжав кулаки. А потом просто закрыла глаза. Смотреть на такую «забаву» она была не в силах. Она и поставила-то из принципа "Чтобы им было стыдно". Судя по радостным и, иногда горестным, горестным воплям, большая часть зрителей утратила стыд. Давно и надолго. Все-таки… Все-таки их Темные сородичи понимают только силу.

Амалирос был доволен собой. Давно надо было размяться. Проигравшие, не дожидаясь подачи списков, выстраивались у левого выхода из Чаши. Правильно, что зря время тянуть? Честнейшие и вернейшие, принимающие ставки все равно не согласятся на подкуп. А вот за попытку подкупа — смерть. Последняя такая попытка была, если ему память не изменяет, а она не изменяет, за год до появления Предела. Амалирос швырнул на пол полотенце и накинул плащ. Все бы хорошо, но это масло въедается в кожу. Теперь три дня отмываться до прежней, благородной белизны. Ну, и ладно. Ребра целы остались и это совсем, совсем не плохо. Быстро выскользнул из колец. Мастер! Иногда надо самого себя хвалить. И еще — посмотреть на второй список ставок. Зачастую, самые щедрые оказывались просто несколько ловчее тех, кто ставил «против». Самые умные ставили "в среднем". Самые жадные делали вид, что их дела совсем плохи, и они отдают последний мелкий тарл. Другими словами — верить все равно никому нельзя. Ну-с! Впереди — церемония "прощания на долгие годы". Или как Амалирос её для себя именовал "Акт избавления от дураков". Посмотрим, кто у нас сегодня отличился. Половину не-любителей он и так знает, конечно.

Повелитель появился на верхнем ребре Чаши во всем блеске. Никакого торса — одни сплошные фалды и складки. Плащ стелился, подметая пол, распущенные волосы сливались с белой тканью на черной подкладке. Блистаем и смотрим, смотрим и блистаем. О! Ар Птиэль в первых рядах. Не очень умным он был и раньше, но, чтоб как бессильный заговорщик цепляться за такие призрачные возможности, удивил! Неплохо — около сотни недальновидных сородичей будут теперь набираться ума, где поглубже.

Амалирос шел в свои покои, почти умиротворенный и разворачивал на ходу второй, более длинный список. С этим — все ясно, с этим — и так было понятно, о, какое крохоборство, а вот это! Вот это уже — интересно. Он, конечно, себя ценил и любил. Но не пересчитывал стоимость совей персоны в высокохудожественных ценностях разных там Светлых Домов. Но! Но все равно приятно. И даже выигрыш не взяла! Интерессссно! Это она как посол? Политический ход? Или как? Глупцы, идущие к глубинным выработкам! Если бы вы знали, как иногда отвратительно быть Повелителем. Даже полного удовольствия от такого благородного… или хитрого и расчетливого… или все же благородного жеста… Вот, вот так это удовольствие и не получишшшь! Проклятье! Никому нельзя верить.

— Ар Намэль! Вот эти драгоценности выкупить. Выигрыш — в мои покои. Быстро!

Амалирос ничего не забывал. Ни плохого, ни хорошего, ни просто нужного. Со Светлой Посланницы надо потребовать отчет о попытках послать Весть. И будем надеяться, она не отправилась в гостевые покои. Тогда можно будет совместить нужное с приятным — демонстрацией справедливости и щедрости. Спаси Создатель Ар Намэля замешкаться.

Верхние покои встретили Повелителя встревоженными голосами. Голоса послов, срывающийся голосок Цветочной Девы, Ар Гаэля, который должен был принести "малый свиток", и, кажется, младшего разведчика, одного из ушедших в новый проход. Все правильно: он велел их, разведчиков, немедленно, по возвращении направить к нему в Покои. Просто малый совет какой-то! Или опять — дыры? Что может быть хуже такой жизни, когда совершенно не представляешь, что ожидать?

Оказалось, что кое-что может быть и хуже! Единый Создатель! Стены, все стены, даже поверх новой кладки были испещрены рунами. Убористо. Но — крупными. Его подданные, и Аль Манриль с ними, то задирали головы к потолку, то сползали к полу. Они яростно спорили, где начало ценного текста. На него, Амалироса, даже внимания не обратили. Хуже! Морнин, наглец! Что значит, срочно открыть спальню? Его спальню!? Ах, видите ли, «начало» и «конец», скорее всего — там! Орки с ней… со спальней! Что это…