Том 7. Последние дни. Пьесы, киносценарии, либретто. «Мастер и Маргарита», главы романа, написанные и переписанные в 1934–1936 гг. - Михаил Афанасьевич Булгаков

Аврора. Ну не буду, не буду. Дай я тебя поцелую.

Радаманов. Ты хоть скажи, что из себя представляет Луна?

Аврора. Она из себя ничего не представляет. Луна как Луна.

Радаманов. В пути ничего не случилось?

Аврора. Ну что может случиться при такой технике? В ракете удобно, как в спальном вагоне...

Радаманов. Все?

Аврора. Все.

Радаманов. Не много от тебя узнаешь! Ну, говори правду, скучно?

Аврора. Скучно мне.

Радаманов. Аврора, как я страдаю из-за тебя. Ты повергаешь меня в ужас. Я думал, что на луне твоя тоска пройдет. Так же жить нельзя. Скука — это болезненное явление. Тогда нужно лечиться.

Аврора. Это — теория Саввича.

Радаманов. Кстати, он кланялся тебе.

Аврора. Ах, ну его к матери!

Радаманов. Что? К какой матери?

Аврора. Папа, я и сама не знаю, к какой матери. В одной из древних книжек я видела это выражение.

Радаманов. Удивительное выражение! Какое-то странное выражение! Ну не надо о матери. Поговорим о Саввиче. Нельзя ж так поступать с человеком. Ведь он уверен, что ты выходишь за него. На этом самом месте ты говорила, что он тебе очень нравится.

Аврора. Что-то мне померещилось на этом месте. Теперь я и сама не могу разобраться, чем он меня прельстил: не то поразила меня его теория гармонии, не то брови. А теперь всматриваюсь, и гармония мне кажется сомнительной, и брови вовсе не нравятся.

Радаманов. Честное слово, я с ума сойду! До чего неровный характер! Нельзя же так поступать с человеком.

На столе — свет.

Да, я к вашим услугам. Ах, Фердинанд!

Голос: «Может ли Аврора меня принять сейчас?»

Саввич спрашивает, можешь ли ты его принять?

Аврора. Да, могу.

Радаманов. Да, она очень рада.

Свет гаснет.

Ну, пожалуйста, беседуй сама с ним, а меня уволь. Ты окончательно запутала меня с этими бровями и гармонией.

Саввич (входит). Добрый вечер.

Радаманов. Ну, голубчик, разговаривайте с ней, а у меня есть дело. (Уходит.)

Саввич. Приветствую вас, милая Аврора.

Аврора. Здравствуйте, Фердинанд! Вы знаете, какой я сон видела в ракете, что будто бы вас разбойники зарезали!

Саввич. Виноват...

Пауза.

Простите, что привлекает ваше внимание на моем лице?

Аврора. Ваши брови. Они стали у́же.

Саввич. Признаюсь вам, что я подбрил их.

Аврора. Ах, это интересно. Повернитесь к свету, пожалуйста. Нет, так хуже, пожалуй.

Саввич. Но вы мне сами говорили...

Аврора. А, шут его знает, может, я ошиблась! Вы сегодня немного напоминаете Чацкого.

Саввич. Простите, кто это Чацкий?

Аврора. Это герой одной старинной пьесы, написанной лет четыреста назад.

Саввич. Как называется, простите?

Аврора. «Горе от ума».

Саввич (записав). Непременно прочту.

Аврора. Не стоит. Вам не понравится. Это скучная чепуха.

Саввич. Нет, мне хочется познакомиться с этим Чацким.

Пауза.

Милая Аврора, необыкновенные чувства волнуют меня сегодня. Я люблю первомайские дни, и сегодня, лишь только я проснулся, радость охватила меня. Все веселило меня сегодня, а когда я поднялся сюда к вам, в Блаженство, она совершенно затопила меня. Посмотрите, как сверкают колонны, как прозрачен воздух! Человечество счастливо. Я гордился тем, что я один из людей... Аврора, что же вы молчите? Ведь наступает Первое мая. Что же вы молчите, Аврора?

Аврора. Все будет хорошо?

Саввич. О, ручаюсь вам! Сейчас хорошо, с каждым днем будет все лучше! Ну, что же вы мне скажете?

Аврора. Ах, да! Ведь наступает Первое мая. Милый Фердинанд, я попрошу вас, отложим этот разговор до полуночи. Я хочу еще подумать.

Саввич. Дорогая Аврора, о чем же думать? Не мучьте меня больше. Но впрочем, как хотите, как хотите, я согласен ждать.

Аврора. Скажите, Фердинанд, у вас не было сегодня ощущения беспокойства?

Саввич. О, никакого!

Аврора. А действительно, какой-то сладостный ветер задувает на площадке! А вообразите, Саввич, что ракета, в которой я летела, сорвалась бы сегодня и вдруг — бамс! И от меня осталась бы только одна пыль... И вот вы приходите объясняться мне в любви, и объясняться некому! И вот космическую пыль заключат в урну, и вам уже не с кем говорить...

Саввич. Аврора, замолчите! Что за ужасная мысль! Ракета не может сорваться.

Аврора. Я знаю. Мне что-то все снятся древние сны.

Саввич. Не понимаю, какие?

Аврора. Вот, например, сегодня мне приснилось, что будто бы разбойники напали на меня, а вы бросились меня защищать, и вас закололи.

Саввич. Разбойники? Аврора, у вас расстроены нервы. Аврора, я давно это замечаю, но никому не говорю. Лишь только я стану вашим мужем, я вылечу вас.

Аврора. Мне скучно, бес!

Глухой пушечный удар.

Саввич. Сигнал к началу празднеств. Я не буду вас задерживать. Итак, до вечера?

Аврора. До вечера.

Саввич уходит.

Отец!

Радаманов (выходя). Ну, что?

Аврора. Слушай, отец, у тебя нет предчувствия, что что-то должно случиться?

Радаманов. Никакого предчувствия у меня нет. Ты скажи, ты ответила ему?

Аврора. Ты понимаешь, он взял подбрил брови и от этого стал в два раза хуже.

Радаманов. Аврора, при чем здесь брови? Что ты делаешь с человеком? Ответ ты ему дала?

Аврора. А с другой стороны, действительно, не в бровях сила. Иногда бывают самые ерундовские брови, а человек интересный. Хотя, должна заметить, что я что-то давненько не видела интересных людей.

Радаманов. Ну, поздравляю Саввича, если он на тебе женится. Вот уж воистину...

За сценой с грохотом разбиваются стекла. Затем по площадке пролетает вихрь, и затем появляется Милославский с часами и занавеской в руках, Бунша в шляпке и Рейн с механизмом.

[Вслед за текстом второй редакции, в той же тетради, находится тот же вариант второй картины первого действия:]

Саввич. Что привлекает ваше внимание на моем лице?

Аврора. Ваши брови. Вы подкрасили их?

Саввич. Признаюсь вам, да.

Аврора. Ах, это интересно. Повернитесь вот так — к свету. Благодарю вас. Нет, так, пожалуй, хуже.

Саввич. Но вы сами говорили...

Аврора. По-видимому, я ошиблась.

Пауза.

Саввич. Милая Аврора! Я нарочно поднялся к вам, пока еще нет гостей, чтобы узнать о вашем решении. Наступает первое мая...

Аврора. Да.

Саввич. И вы сказали, что сегодня дадите мне окончательный ответ.

Аврора. Ах, да, да! Первое мая... Знаете ли что? Отложим наш разговор хотя бы до полуночи. Я хочу собраться