Суворовский проспект. Таврическая и Тверская улицы - Аркадий Файвишевич Векслер

Смольный институт и монастырь. 1900-е гг.

Большой протяженности главный корпус и равновысокие боковые крылья образовывали П-образную композицию с парадным двором. Центр ее выделен портиком, аркада нижнего яруса которого поддерживает колоннаду ионического ордера, завершенного фронтоном. Цокольный этаж обработан горизонтальным рустом. Торцовые фасады боковых корпусов, расчлененные пилястрами, уравновешивают пластический акцент главного фасада. Все сооружение отличает графичность целого и всех деталей. Внутренняя планировка здания чрезвычайно проста: по сторонам широкого коридора во втором этаже располагались учебные помещения, а в верхнем – жилые комнаты. <…>.

В южном крыле <здания> разместился двусветный Актовый зал – один из самых совершенных интерьеров, созданных Кваренги. Зодчий использовал характерный для его творчества прием: выделил все конструктивные элементы архитектуры. Два ряда коринфских колонн во всю высоту зала как бы расчленили его на три нефа, поддерживая массивный антаблемент, маскирующий перекрытия. Стены, колонны отделаны искусственным белым мрамором. В торцах, на уровне капителей колонн, помещен лепной фриз, над дверью обозначен архивольт, выше него размещены лепные фигуры Слав. Оригинальные люстры из алебастра, напоминающие античные светильники, созданы по рисункам архитектора. <…>. Сдержанную декорацию помещения дополняли белые фигурные изразцовые печи, вероятно, также выполненные при участии зодчего.

Урок танцев в Актовом зале Смольного института. Фото К. Булллы. 1910-е гг.

Сверкающая белизна наполненного светом зала, безупречные пропорциональные соотношения всех деталей, художественно обогащающих интерьер, – все в целом создает настроение торжественности и приподнятости»[481].

Нарядным был только Актовый зал, где проводили концерты и институтские балы, в остальном – простота и строгость, присущие учебно-воспитательному заведению.

В описании нового дома упоминается «парадный вестибюль со сводами и плитным полом, из сеней парадная каменная лестница с чугунной решеткой и лепными кронштейнами, другая каменная лестница у подъезда начальницы. В „погребном“ этаже 41 жилой покой (здесь жила прислуга); две ванные с сенями, окрашенные английскими белилами, по обе стороны здания с медными трубами для стока чистой воды с кранами. Здесь же баня из двух покоев, с большой изразцовой печью и чугунным котлом; кухня для начальницы с „аглицким очагом и русской печью“. В первом жилом этаже – 43 комнаты, над дверьми из комнат в коридор – полукруглые окна…» На первом этаже и в дворовых флигелях размещались хозяйственные службы, кухни, большая институтская столовая. На втором этаже – 49 комнат. Здесь располагались: справа – Актовый зал, гостиная; в левом ризалите – комнаты начальницы и инспектрис, в центре – классы, зал Совета, библиотека, канцелярия. <…>. На третьем этаже – дортуары воспитанниц, по возрастам, при них в отдельных комнатах жили классные дамы – всего здесь 44 комнаты. <…>.

Комплекс Смольного со всех сторон был окружен садами. Старейшими, еще XVIII в., были сады на берегу Невы перед восточными фасадами монастыря и здания Мещанского училища. Эти сады предназначались для прогулок воспитанниц. В царствование Екатерины II их украшали оранжерейными растениями из питомника Воспитательного общества или из придворных оранжерей, а цветы для клумб выписывались из-за границы. В начале XIX в. в монастырском дворе вокруг собора был разбит кольцевой сквер, окруженный дорожкой, обсаженной боскетом. Перед зданием Кваренги – газон с двойной обсадкой боскетом. «Адлерберговы сады», устроенные на личные средства императрицы Марии Федоровны, развели на берегу Невы и перед оградой института со стороны города. Невский фасад здания Кваренги с выступающими ризалитами «нужных мест» был скрыт высоким Адлерберговым садом для прогулок воспитанниц, отделенным каменными стенами от Невы и Вдовьего Дома[482].

Возведенное в 1806–1808 гг. здание Смольного института Кваренги считал лучшей постройкой своей жизни.

Сразу после смерти императрицы Екатерины Павел I поручил своей супруге императрице Марии Федоровне главноначалие над всеми благотворительными и женскими учебными заведениями России. Мария Федоровна, приняв под свое попечение Смольный институт, начала с изменения его учебных программ и отмены «кофейного» класса. Теперь дети принимались в институт с 8–9 лет и оставались в нем девять лет. В каждом «возрасте», который делился на два класса, обучалось 100 человек. Согласно новому плану, в первом возрасте преподавались чтение, письмо и грамматика трех языков, география, история и арифметика, причем все предметы вводились постепенно. В этом же возрасте предполагалось обучать девиц «танцеванию, рисованию, началам музыки и рукоделиям, женскому полу свойственным». На все эти предметы полагалось 42 часа в неделю. Продолжительность каждого урока устанавливалась в два часа.

Относительно мещанских девиц императрица считала, что воспитание их должно ограничиваться «в учинении их добрыми женами, добрыми матерями и добрыми хозяйками, на что вполне достаточно шести лет». Поэтому в Мещанское училище принимали с 11–12 лет, «в училище будут обучаться 100 воспитанниц, и в ближайший прием предполагала принять двадцать мещанок. Император на это не согласился и утвердил комплект мещанских воспитанниц в 200 чел.».

Реформа Марии Федоровны коренным образом меняла характер Воспитательного Общества. Широкие гуманно-общественные задачи, поставленные Екатериной II, созданному новому типу закрытых учебно-воспитательных заведений отпали сами собой и заменились более узкими, чисто женскими. Императрица Мария Федоровна признавала женщину «достойным и полезным членом государства» – в качестве хозяйки. Поэтому вместо книги «О должностях человека и гражданина», которая читалась в екатерининские времена, при императрице Марии Федоровне девочкам стали читать и объяснять книгу «Отеческие советы моей дочери». В ней говорилось: «Бог и человеческое общество хотели, чтобы женщина зависела от мужчины, чтобы она ограничила свой круг своей деятельности домом, чтобы она признавала свою слабость и преимущество мужа во всяком случае и снискала бы его любовь и приязнь скромностью и покорностью». Женщина должна быть «совершенная швея, ткачиха, чулочница и кухарка; должна разделять свое существование между детской и кухней, погребом, амбаром, двором и садом». Императрица Мария Федоровна строго разграничила сословия, она видела «большие неудобства в смешении благородных девиц с мещанскими, ибо несомненно, что обязанности и назначение последних во многих отношениях различествуют от обязанностей и назначения благородных девиц». Она отменила первоначально обучение мещанок иностранным языкам, но при приеме 1797 г. в Воспитательное общество выяснилось, что «из новопринятых воспитанниц многие уже изрядно обучены французскому языку мещанками, из того же Общества выпущенными». Узнав об этом императрица, в отмену своего прежнего решения, повелела Совету