На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Советские историки и мемуаристы, в частности участник этих переговоров советник советского посольства П. С. Акопов, тогдашний сотрудник Международного отдела ЦК К. Н. Брутенц и профессор А. В. Окороков[720], утверждают, что, несмотря на все заверения Ш. Э. Бадрана о высоком боевом духе египетской армии и о ее горячем желании разгромить ненавистного врага, высшее советское руководство не разделяло такого оптимизма египетского министра и оказало серьезное давление на Каир для блокировки этого конфликта. Непосредственно все переговоры с каирским визитером по поручению Политбюро ЦК вел глава советского правительства А. Н. Косыгин, который не раз предупреждал Ш. Э. Бадрана о том, что советское правительство не сможет поддержать Египет, если тот развяжет войну и будет автоматически объявлен агрессором. Поэтому в ходе последнего раунда столь сложных переговоров, шедших несколько дней, Ш. Э. Бадран, прямо сославшись на Г. А. Насера, заверил советского премьера, что, «учитывая мнение советских друзей», египетский президент принял твердое решение «не начинать первым войну». Хотя много лет спустя сам Ш. Э. Бадран в большом интервью одному из арабских изданий уверял, что новый министр обороны СССР маршал А. А. Гречко, провожавший его до трапа самолета, якобы подбодрив своего коллегу, дословно заявил ему: «Вы не волнуйтесь, мы с вами».

Между тем целый ряд зарубежных авторов, в частности Д. Пайпс, И. Гинор и Г. Ремез, считают, что этот визит Ш. Э. Бадрана в Москву стал лишь ширмой для реализации двух куда более коварных планов, испеченных сотрудниками спецслужб в Берлине и Москве[721]. Первый план, который пекся в советской столице, был нацелен на срыв реализации израильского ядерного проекта. А второй совместный план под кодовым названием «Марабу» преследовал цель нанести непоправимый урон отношениям ФРГ с арабскими странами. Между тем известный израильский историк и дипломат М. Орен, а также отчасти сам Д. Пайпс утверждают, что все тезисы И. Гинор и Г. Ремеза по поводу того, что Шестидневная война стала результатом реализации именно советского плана по ликвидации израильского атомного проекта, не имеет никаких документальных оснований и выглядит как псевдоисторическая сенсация[722].

Между тем после возвращения Ш. Э. Бадрана в Каир египетское руководство продолжило подготовку к военным действиям, и уже 31 мая состоялось заседание Кабинета министров ОАР, где обсуждался конкретный план войны против Израиля. Его суть состояла в нанесении мощных танковых ударов по трем направлениям: на красноморский порт Эйлат, вдоль средиземноморского побережья, на Тель-Авив, и в центральную часть Палестины, на Иерусалим. Учитывая крупный перевес сил и небольшую глубину израильской обороны, египетские военные рассчитывали быстро и относительно легко одержать победу над застигнутым врасплох врагом. Однако уже на следующий день ситуация резко изменилась. Как явствует из секретной записки министра иностранных дел А. А. Громыко, которую он направил в ЦК КПСС 1 июня 1967 года, к этому времени Израиль уже завершил всеобщую мобилизацию и смог ликвидировать тот «разрыв в 8-10 дней в степени готовности по сравнению с ОАР, о котором говорил Бадран в беседах с А. Н. Косыгиным в Москве»[723].

По информации советских и российских военных историков[724], к началу июня соотношение сил и средств на предстоящем театре военных действий было следующим:

— Израиль создал три ударных группировки войск: на Синайском направлении был образован Южный фронт в составе 8 бригад, 600 танков и 220 боевых самолетов общей численностью в 70 тыс. человек; на Дамасском направлении был сформирован Северный фронт в составе 5 бригад, 100 танков, 330 единиц артиллерии и до 70 боевых самолетов общей численностью в 50 тыс. человек; и на Амманском направлении был создан Центральный фронт в составе 7 бригад, 220 танков и самоходных установок, до 400 артиллерийских стволов и 25 боевых самолетов общей численностью 35 тыс. человек. Общее ведение боевых действий было возложено на двух опытных генералов, показавших себя с самой лучшей стороны еще во времена Суэцкого кризиса: нового министра обороны Моше Даяна и начальника Генштаба Ицхака Рабина.

— Египетские вооруженные силы, расположенные на Синайском полуострове и в зоне Суэцкого канала, включали 4 мотопехотные и 2 танковые дивизии, 5 отдельных пехотных и мотопехотных бригад 1-й полевой армии и несколько бригад обеспечения. Количество личного состава достигало 90 тыс. человек, на вооружении которых находилось 900 танков и самоходных установок, до 1000 артиллерийских стволов и 284 боевых самолета. Сирийские воинские части, расположенные в районе Голанских высот, состояли из 6 пехотных, 1 мотопехотной и 2 танковых бригад общей численностью 53 тыс. человек. На вооружении этих частей находилось 340 танков и самоходных установок, до 360 артиллерийских стволов и 106 боевых самолетов советского производства.

— Иорданские вооруженные силы состояли из 12 бригад общей численностью 55 тыс. человек, на вооружении которых насчитывалось 290 танков и самоходных установок, 450 единиц артиллерийских стволов и 30 боевых самолетов. Кроме того, около 8 тыс. человек по приказу Ахмеда Шукейри были мобилизованы силами ООП. Общее руководство ведением всех боевых действий было возложено на военного министра Шамсу Бадрана и главкома египетской армии маршала Абдель Хакима Амера.

Шестидневная война началась ранним утром 5 июня 1967 года совершенно неожиданным превентивным ударом израильской авиации по всей военно-воздушной инфраструктуре Египта, Сирии и Иордании, вошедшим в историю этой войны как операция «Мокед». Причем израильтянам не только удалось сразу уничтожить 11 военных аэродромов и, по разным оценкам, от 340 до 416 боевых самолетов противной стороны, но и спровоцировать резкое обострение отношений Египта с США и Великобританией. Дело в том, что именно в этот момент в акватории Средиземного моря проходили совместные маневры 6-го флота США и британских ВВС, дислоцированных на Кипре. Используя это обстоятельство, ударные группы израильской авиации на очень низкой высоте, вне зоны видимости египетских ПВО, несколько раз вышли на траверз района американо-британских маневров, а затем, набрав высоту, атаковали египетские авиабазы в дельте Нила. Внешне все это выглядело так, как будто израильские самолеты нанесли удары «из-под прикрытия» американо-британских сил, что ввело в заблуждение командование египетских ПВО, поспешивших доложить руководству страны, что египетские аэродромы были атакованы американо-британской авиацией. В результате 6 июня в личном послании А. Н. Косыгину президент Г. А. Насер проинформировал его об этой ситуации, а уже 7 июня, находясь в крайне возбужденном состоянии, лидер Египта объявил о разрыве дипотношений с США и Великобританией, обвинив их в агрессии против его страны.

Одновременно с завоеванием полного господства в воздухе израильское командование приступило к осуществлению плана сухопутной операции на всех трех направлениях. На Южном фронте за четыре дня боев израильская армия, усиленная частями и соединениями 11-й мехбригады полковника Э. Решефа и 38-й, 84-й и 143-й танковых дивизий генералов А. Шарона, И. Таля и А. Йоффе, довольно быстро прорвала оборону египетских войск, вышла к Суэцкому каналу в районах Порт-Фуад, Эль-Кантара, Исмаилия и Суэц и заняла весь Синайский полуостров, окружив остатки египетской армии, уже неспособной оказывать реальное сопротивление противнику. На Центральном фронте бригадный генерал У. Наркис в результате тяжелых трехдневных боев сломил сопротивление иорданских войск бригадного генерала Ата Али и, взяв под свой контроль Рамаллу, Вифлеем и Старый город, вышел на западный берег реки Иордан по всей израильско-иорданской границе. Наконец, на Северном фронте израильские войска во главе с генерал-майором Д. Элазаром после тяжелой четырехдневной артиллерийской дуэли перешли в решительное наступление против сирийских войск и к исходу дня 10 июня заняли Голанские высоты и город Эль-Кунейтру, расположенный всего в 40 километрах от Дамаска.