На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич

В этой ситуации А. Садат обратился за помощью к Москве, и в Каир с тайной миссией срочно прибыл А. Н. Косыгин, который, уведомив своего визави об увеличении военной помощи Египту, убедил А. Садата дать свое согласие на немедленное прекращение огня по всей линии фронта. После достигнутых договоренностей глава советского правительства переслал их президенту Р. Никсону. Суть данных соглашений содержала всего 3 пункта: 1) немедленное прекращение огня и всех боевых действий с сохранением существующего статус-кво; 2) срочное начало поэтапного вывода всех израильских войск с оккупированных арабских территорий и 3) начало консультаций, направленных на установление мира на Ближнем Востоке[746].

Эта позиция главы советского правительства была заранее оговорена на заседании Политбюро ЦК, где, по свидетельству тогдашнего заместителя заведующего Международным отделом ЦК А. С. Черняева, генсек произнес такой довольно эмоциональный спич: «Мы столько лет предлагали им разумный путь. Нет, они хотели повоевать. Пожалуйста, мы дали им технику, новейшую — какой во Вьетнаме не было. Они имели двойное превосходство в танках и авиации, тройное — в артиллерии, а в противовоздушных и противотанковых средствах — абсолютное. И что? Их опять раздолбали… Нет! Мы за них воевать не станем. Народ нас не поймет…»[747].

Между тем уже 20–22 октября 1973 года в Москве, куда срочно прилетели госсекретарь США Г. Киссинджер и его заместитель по Ближнему Востоку Дж. Сиско, прошли их переговоры с Л. И. Брежневым, А. А. Громыко, А. М. Александровым-Агентовым, А. Ф. Добрыниным и Г. М. Корниенко[748]. В ходе очень го дня. Причем напор американских дипломатов, прежде всего посла Кеннета Китинга, был настолько силен, что уже 25 октября 1973 года все боевые действия на обоих фронтах были прекращены и новая скоротечная арабо-израильская война была завершена. Более того, как вспоминал тот же А. Ф. Добрынин, 30 октября президент Р. Никсон принял его в Кэмп-Дэвиде и, заявив ему, что он «немного погорячился», попросил передать Генеральному секретарю следующее: «Пока я жив и нахожусь ещё на посту президента, я никогда не допущу реальной конфронтации с СССР».

21 декабря 1973 года в Женеве под эгидой ООН открылась международная конференция по Ближневосточному урегулированию, главными участниками которой стали главы дипломатических ведомств Израиля Абба Эвен, Египта Исмаил Фахми и Иордании Зайд ар-Рифаи. В качестве координатора данной встречи выступил Генсек ООН Курт Вальдхайм, а ее сопредседателями стали министр иностранных дел А. А. Громыко и госсекретарь Г. Киссинджер. Между тем отношения между арабами и евреями оставались настолько враждебными, что их представители не общались между собой напрямую, а в роли курьеров выступали К. Вальдхайм, А. А. Громыко и Г. Киссинджер. В результате на самой конференции не было достигнуто никакого существенного прогресса. Однако, как считают ряд авторов (А. X. Аль Ахмад[749]), сам факт ее созыва носил очень важный символический характер, поскольку это была первая встреча за одним столом переговоров арабов и израильтян. Кроме того, на этой конференции были достигнуты договоренности о создании ряда рабочих групп, в том числе военной группы, которая должна была решить вопрос о разведении войск по линии прекращения огня.

Между тем в разгар войны Судного дня произошло важное событие, которое вскоре приобрело общемировое значение. 17 октября 1973 года Египет, Сирия и 10 арабских государств, входящих в Организацию стран — экспортеров нефти (ОПЕК) и объединенных в особую группу — Организацию арабских стран — экспортеров нефти (ОАПЕК), приняли общее решение о сокращении, а затем и о полном прекращении всех по-ставок нефти в те страны, которые поддержали Израиль в войне Судного дня. Одновременно ими был опубликован список «недружественных государств», в который вошли США, Канада, Великобритания, Нидерланды, Япония и ряд других держав. В категорической форме все арабские режимы потребовали от этих держав немедленно изменить свою гнусную политику в отношении событий на Ближнем Востоке и всецело поддержать «освободительную борьбу арабских народов» против израильской агрессии. В этой ситуации, стремясь избежать возможного риска введения полного эмбарго на импорт арабской нефти, правительства Франции, ФРГ и Японии высказались в поддержку решений ООН и «справедливой борьбы арабских народов» за их исторические территории, захваченные Израилем в ходе Шестидневной войны.

Однако избежать такой угрозы не удалось, и вскоре эмбарго на поставки арабской нефти спровоцировало всемирный экономический кризис. Реальный страх перед нехваткой нефти, угроза прекращения ее поставок, а также резкий рост цен на нефть с 2 до 14 долларов за баррель вызвали первый «нефтяной шок» и привели к тяжелейшему энергетическому кризису во многих западных странах. Вместе с тем этот кризис дал мощный импульс скорейшему слому старой энерго- и ресурсоемкой модели промышленного производства и де-факто заставил правительства многих западных держав, в частности Франции, Японии и ФРГ, начать структурные экономические реформы и существенно увеличить вложения в разработку самых передовых технологий, способных резко сократить энергопотребление, и развитие атомной энергетики, которые дали бы реальную возможность ограничить зависимость их стран от импорта углеводородов[750].

3. События «Пражской весны» 1968–1969 годов и брежневская доктрина «социалистического интернационализма»

В отечественной историографии, описывая события «Пражской весны», как правило, делали особый акцент на политических разногласиях в Политбюро ЦК КПЧ и то обстоятельство, что в конце 1960-х годов во многих странах мира на авансцену мировой политики стремительно выходит первое послевоенное поколение молодежи, зараженное идеями нигилизма и левого радикализма, в том числе анархизма и троцкизма, выступавшее против любых властных элит, любого государственного принуждения и ограничения суверенной свободы личности. Именно это молодежное движение, сыгравшее ключевую роль в отставке президента Шарля де Голля, стало главной движущей силой и «Пражской весны». И лишь немногие историки обратили свои взоры на экономическую подоплеку этих событий. Среди этих авторов был и профессор Н. Н. Платошкин — автор фундаментального исследования «Весна и осень чехословацкого социализма», которое было опубликовано в 2016 году[751]. Один из главных выводов этой работы, аргументированный серьезной источниковой базой и достоверными фактами, состоял в том, что ряд членов высшего чехословацкого руководства своими собственными руками породили острый экономический кризис, приведший их страну к неизбежному политическому кризису, который и принято называть «Пражской весной», как и известный в то время музыкальный фестиваль.

Истоки этого процесса следует искать в начале 1960-х годов. Именно тогда на волне новой антисталинской истерии, инициированной Н. С. Хрущевым, тогдашний Первый секретарь ЦК КПЧ Антонин Новотный наконец-то смог вывести из руководящего состава партии трех самых видных сталинистов и давних соратников К. Готвальда — В. Широкого, К. Бацилека и Б. Келлера — и ввести в руководящее звено партии новую когорту «реформаторов», вошедших в состав Президиума ЦК. Среди этих реформаторов значились И. Гендрих, Д. Кольдер, А. Дубчек, Й. Ленарт, М. Худик, В. Коуцкий, Л. Штроугал и ряд других. Значительно позднее один из самых активных идеологов «Пражской весны» Зденек Млынарж в своих мемуарах написал, что именно после этих событий 1963 года «соотношение сил в КПЧ стало похожим на соотношение сил в КПСС, которое было достигнуто Н. Хрущевым после устранения “антипартийной группы”, то есть большинства бывшего сталинского Политбюро», и, «как это ни парадоксально, тогда власть А. Новотного достигла пика в связи с ликвидацией готвальдовско-сталинской группы в руководстве КПЧ»[752].