Девяностые годы - Катарина Причард

— Малон просил меня повидаться с тобой. Уж до чего же он доволен, что ему удалась эта сделка с компанией «Мидас»! Непокладистый народ — уперлись на своем: давай им двадцать тысяч фунтов! По нынешним временам цена немалая. Но я посоветовал Малону ударить по рукам. У нашего синдиката денег хватит. На днях мы купили Глорию и Юго-Западный. Скоро выпустим акции.

Фриско, вероятно, еще долго продолжал бы болтать о Малоне и о Парижском золотопромышленном синдикате, о его планах и о той роли, которую играет в нем мистер де Морфэ — ее агент и местный эксперт, — если бы Олф не заподозрил, что Фриско намеренно затягивает разговор, наслаждаясь сознанием своего могущества.

— Я вот что хочу знать, — напрямик спросил Олф, — как обстоит дело со мной?

— Да, конечно, конечно! — Фриско тотчас принял озабоченный вид. — Очень жаль, дружище, но ты знаешь этих иностранцев. Хотят всюду насажать своих людей, установить новые машины и показать нам, как надо эксплуатировать рудники.

— Ну, знаешь, — не выдержал Олф. — Никто не выжал бы из этой рухляди больше, чем я!

— Это самое я и говорил Малону, — покровительственно заявил Фриско. — Но синдикат должен пристроить кое-кого из своих людей, горных инженеров с дипломом, и — только это между нами, — Олф, — я слышал, что один из них уже приглашен на твое место. Я уговаривал Малона оставить тебя на руднике, ну, хотя бы штейгером, но…

— Премного благодарен, — сухо прервал его Олф. — Я не собираюсь расписываться в неумелом руководстве, чтобы доставить удовольствие вашему синдикату. Будь здоров!

Он нахлобучил шляпу и вышел из конторы.

Олф понимал, что не так-то просто устроиться теперь на другой рудник. Жесточайший кризис надвигался на прииски. Даже акции Калгурли, наиболее устойчивые из всех, упорно падали уже целый месяц. Крупные партии акций были выброшены на рынок, и это чуть было не создало паники.

Сначала закрылся Объединенный, потом несколько мелких рудников. Другие, как, например, Маритана, сдавались издольщикам, которые обходили рудник с обушком, выбирая все, что можно, из старых пластов. Поговаривали, что дни процветания Большого Боулдера пришли к концу, что он никогда уже больше не удивит мир неслыханной добычей чистого золота. А будущее бедных руд, по выражению одного специалиста, «терялось в сияющей неизвестности». Теллуристые руды и разрешение проблемы «колчеданного пугала» могли, конечно, совершить чудо. Но пока что ходили слухи о слиянии Айвенго и Подковы, а также некоторых других рудников. Рабочих увольняли, держатели акций разорялись, и все учащавшиеся случаи банкротств и самоубийств отбрасывали зловещую тень на золотые прииски.

Немудрено, что Фриско потирает руки, провернув для Малона и его французского синдиката эту продажу Мидаса, с горечью думал Олф. Не так-то много сейчас охотников покупать рудники, а Фриско, небось, получил неплохие комиссионные.

Олф криво усмехнулся, думая о том, сколько труда вложил он в Мидас — а для чего? Только для того, чтобы Фриско сорвал хороший куш, а его самого выставили вон. Ну что ж, счастье на войне переменчиво, утешал себя Олф, а золотая промышленность такая же жестокая штука, как война. Вроде этой бурской кампании! Да, это самая настоящая война, война крупных финансовых тузов против всех мелких держателей акций.

Владельцы рудников во всем винили старателей — их борьбу за россыпное золото. В этом они видели причину и падения курса на бирже и отсутствия покупателей на акции западноавстралийских рудников. Но дело обстояло иначе.

С первых дней существования приисков мелкие вкладчики в Австралии и за океаном то и дело становились жертвой всевозможных афер, жульнических проектов, спекуляций. Крупные воротилы смотрели на биржевые манипуляции с акциями рудников как на свой законный бизнес, но широкая публика уже начинала требовать защиты своих интересов законодательным путем, считая, что грабить держателей акций, скрывая от них информацию, на которую они имеют не меньше прав, чем крупные вкладчики, — то же самое, что залезать человеку в карман.

Всем было известно, что большинство членов правления, получая секретную информацию от своих управляющих, использует ее для обмана мелких держателей акций и личного обогащения. Когда с рудника поступали хорошие вести, они намеренно распускали тревожные слухи, а потом скупали по дешевке все выброшенные на рынок акции, чтобы поживиться, когда придет время сообщить об открытии новой богатой жилы или о высоком содержании золота в руде.

Это делалось постоянно и стало самым обычным явлением. Настолько обычным, что не так давно члены правления одного акционерного общества в Лондоне были искренно возмущены, когда местные пайщики узнали о богатом содержании золота в партии руды одновременно с ними. Управляющего рудником предупредили, что это не должно больше повторяться. Служащих компаний обвиняли в «недобросовестности» и увольняли с работы за то, что они передавали местным пайщикам внутреннюю информацию, пользоваться которой члены лондонского правления считали своей исключительной привилегией.

Олф не без злорадства вспоминал о том, как однажды в Лондоне мелкой рыбешке удалось одержать верх. Заподозрив обман и перехватив каким-то образом телеграмму управляющего рудником к своему брату, группа держателей акций созвала общее собрание акционеров и выгнала вон засевших в правлении акул.

Скандал с Объединенным и контракт «Большого Боулдера» с Боулдерской компанией обогатительных заводов открыли глаза широкой публике, показав, что в золотопромышленных кругах даже люди с именем не брезгуют обманывать рядовых акционеров, если им такой случай представляется.

Более ловкого фокуса, чтобы обмануть доверие акционеров, чем контракт между «Большим Боулдером» и обогатительной компанией, не придумаешь!

«Большой Боулдер» попал в затруднительное положение, его окисленные руды были почти исчерпаны. Тогда, как говорили, Зэб Лейн рекомендовал правлению компании заключить контракт с Боулдерской компанией обогатительных заводов на обработку хвостов и сернистых руд. Контракт обеспечивал обогатительной компании на первое время 0,15 унций золота с тонны руды и сорок процентов от всей добычи, а все остальное должно было идти компании «Большой Боулдер». В результате получалось, что руды с содержанием золота выше одной унции Большой Боулдер обрабатывал сам, а доходы от сульфидов и хвостов делил с Боулдерской компанией. На рудах с незначительным содержанием золота золотопромышленная компания получала огромный доход, тогда как Большой Боулдер не мог окупить расходов.

Тем временем акции Большого Боулдера и некоторых других рудников Боулдерского кряжа продолжали неуклонно падать. Они котировались вдвое ниже, чем полгода назад. Два акционера, почуяв что-то неладное, потребовали расследования, и обман выплыл наружу.

Компания «Большой Боулдер» нашла средства — ни больше ни меньше, как 20 000 фунтов стерлингов — на финансирование Боулдерской обогатительной компании. Зэб Лейн и еще несколько членов правления «Большого Боулдера» одновременно входили в правление Боулдерской обогатительной компании. Они держали в руках контрольный пакет акций и использовали обогатительную компанию, чтобы выколачивать деньги из акционеров «Большого Боулдера».

Наряду с этим члены правления «Большого Боулдера» в качестве доверенных лиц акционеров делили между собой кругленькую сумму в 4500 фунтов ежегодно и, как учредители, были хорошо обеспечены акциями, которые им достались почти что задаром.

— «Большой Боулдер» — старейшая золотопромышленная компания Западной Австралии, — сказал Билли Барнет, когда карты были раскрыты. — Она платила огромные дивиденды, и хотя многие считали это личной заслугой господ членов правления, я думаю, что золото все-таки создал господь бог, а правление только установило тридцатипестный толчейный стан.

Он готов признать, что «наши директора могли быть движимы самыми возвышенными и благородными чувствами, на какие только способны члены правления акционерного общества». Но тем не менее они заключили, мягко выражаясь, «непозволительную сделку» за счет своих акционеров.

— Могли с таким же успехом просто подарить рудник боулдерским обогатителям, чего там церемониться, — крикнул с места другой акционер. И вызвал язвительный смех аудитории, когда указал на статью контракта, в которой говорилось, что «Боулдерская обогатительная компания обязана принять все меры к тому, чтобы не допускать утечки золота, вследствие хищений или недобросовестности».

Крах Объединенного еще глубже вскрыл закулисные махинации золотопромышленников и цель, к которой они были направлены.

Заокеанские владельцы крупных золотопромышленных предприятий не столько были заинтересованы в добыче золота, сколько в биржевой игре. Члены правления компании, их родные и знакомые наживались на выпуске акций «липовых» золотоносных участков едва ли не больше, чем на акциях богатейших рудников. Добыча золота стала средством мошеннического ограбления людей легковерных, а сами рудники — чем-то вроде «темных лошадок», истинные достоинства которых владелец скаковой конюшни хранит в тайне.