Строго между нами - Кэти Келли

Глория любила манипулировать людьми. Фей же сумела сохранить дружелюбие и тепло. В самом ее тоне было много заботы и внимания.

— Ученые до сих пор спорят о природе алкоголизма: что это — генетическая предрасположенность или, как они сами выражаются, «намеренный выбор», — продолжала Фей. — Но я не видела, чтобы мама вручала Финну бутылку и говорила: «Прикончи ее». Он делал это сам, так что сам, и только сам, виноват. А начал выпивать он рано. Я заметила, что он выпивает, когда ему было девятнадцать. Причем он не пил за компанию и ради забавы. Он реально стремился захмелеть. А мы часто тогда ходили в пабы. Может, это была своеобразная форма протеста с его стороны. Через это проходят все двадцатилетние. Мы считали себя взрослыми и потому полагали, что имеем право пить пиво. Но Финн уже тогда пил по-другому. Конечно, я не понимала причин, пока на первом курсе колледжа нам не начали читать психологию. Была у нас и отдельная лекция об алкоголизме. Все, что рассказывал лектор, было в точности о моем брате. Питье для него, как узнала я на той лекции, было защитным механизмом.

«Вот так: только позвонив на другой конец света, я узнала о том, что сама обязана была знать о собственном муже», — печально подумала Тара.

— Финн, безусловно, знал про эту свою проблему. Мы обсуждали ее. Но никто, кроме меня, с ним об этом не говорил. Мама бы никогда не смогла этого признать, а отец не хотел с ней спорить. — Помолчав, Фей продолжила: — Когда Финн позвонил в прошлом году и сообщил, что женился, я спросила его, а знает ли жена о его пьянстве. На что Финн ответил, что он по-прежнему пьет, но сейчас все под контролем.

Тара слушала и задавалась вопросом, почему она не замечала этого прежде. Решив, что терять нечего, Тара спросила об этом напрямую.

— Может быть, потому, что Финн не похож на типичного пьяницу, — предположила Фей. — Выпив, он не терял рассудка, обаяния, действовал почти как трезвый. Потому и не замечала.

— Но я должна была заметить, — настаивала Тара. — Я ведь люблю его.

— Лучше спроси себя, сможешь ли ты любить его дальше, зная все это, — посоветовала Фей.

— Конечно, смогу, но где мне найти его?

— А ты не пыталась обзванивать реабилитационные клиники? Может, он там.

— Думаешь, такое возможно? — спросила Тара, цепляясь на последнюю надежду.

— Наверное. Он чувствует, что потерял тебя и единственный способ все исправить — это справиться со своей проблемой.

— Но он сказал, что оставляет меня, — возразила Тара.

— Он тем вечером пил? — спросила Фей.

Этого Тара не знала.

— Давай будем надеяться, что он на реабилитации. Если он там, ты потребуешься ему, когда он выйдет, — сказала Фей. — А сейчас мне пора, Тара. Мне еще вести занятия в клубе здоровья. Но мы ведь еще созвонимся, не так ли?

— Да, спасибо за все.

Повесив трубку, Тара попыталась представить себе, что сделала бы, если бы ее сестры оказались алкоголичками. «Да, я отвезла бы их в клинику и держала бы там, пока они не излечатся», — пришла она к единственно правильному выводу. Но Фей, казалось, все знала о Финне и ничего не предприняла при этом. С другой стороны, и она была права. Нельзя никого ни к чему принудить. Только сам человек может изменить свою жизнь. Пусть с помощью других, но имея собственное желание. Тара чувствовала, как мало знает о таком вопросе, как алкоголизм. Она решила купить книгу или… «Нет, никакой книги мне не нужно, если есть Интернет», — подумала она и начала искать в сети материалы по алкоголизму.

Тара провела всю ночь, читая о семьях алкоголиков, об их женах. Все истории были своеобразны, но в основе них Тара чувствовала ту самую тему боли, которую разделяли все живущие с пьющим человеком люди. Здесь были жены, которые уходили от пьющих мужей, и, наоборот, мужья, которые уходили от пьющих жен. А были и те, кто решался остаться, чтобы помочь супругу или супруге. Были и уже выросшие дети алкоголиков, которые даже спустя много лет после смерти родителей не могли забыть всех этих ужасов.

Но были истории и с хорошим концом, которые доказывали Таре, что алкоголизм — это не смертный приговор.

«В моем муже жили два человека, — писала одна женщина. — Один добрый и трезвый, а другой жестокий и пьяный. Естественно, как только я встала на ноги материально, тут же развелась с ним ради себя и детей. Только тогда он мужественно признал свою болезнь, бросил пить и вернулся ко мне, добрый, приличный и непьющий. После этого мы прожили еще четыре года, и не проходило дня, когда бы я не благодарила Бога за его чудесное исцеление и за то, что мы вместе».

Тара читала эти истории и чувствовала, как к горлу подступает комок. Эти реальные истории были во сто крат острее, чем все то, что она писала до сих пор.

«Ах если бы мне удалось получить второй шанс с Финном», — думала она. Но теперь Тара была бессильна что-либо изменить. Ей оставалось лишь надеяться, что муж сделал нужные выводы и проходит лечение.

Глава 34

— Напомните мне, зачем мы идем на эту вечеринку? — проворчала Джоан, теребя недавно окрашенные, черные как смоль волосы, подстриженные по моде.

Готовясь к поездке в Нью-Йорк, Джоан поменяла имидж. И хотя все еще носила ужасные футболки с городским граффити, понемногу все-таки заставляла себя надевать более респектабельные наряды, соответствующие традиционным представлениям.

— Я хочу добиться успеха, а излишний авангардизм могут просто не понять, — говорила она Кенни и Холли, когда те удивлялись переменам в ее облике.

Вот и сегодня вечером на Джоан было темно-серое облегающее платье, поверх которого была накинута сетчатая рубашка с белоснежным воротником и манжетами. Этот странный образ заканчивали туфли в стиле сороковых на высоких каблуках и классическая театральная сумочка из состаренной кожи. В целом облик Джоан нес в себе французский шик с современными вариациями.

— Мы идем на вечеринку, потому что любим Тома и хотим поддержать его в трудную минуту, — шутливо сказал Кенни, который над вопросом, что ему надеть, практически не задумывался. Он и так знал, что в своем льняном костюме кремового цвета будет хорошо смотреться на фоне остальных. — Будем надеяться, что Кэролайн не станет во время вечеринки сильно липнуть к Тому, оставит его в покое…

Кенни и Джоан были убеждены, что Том просто создан для их Холли, но вслух этого не говорили. Холли и так переживала по поводу его помолвки.

— Иначе у нас не остается другого выхода, кроме как найти ведьму и нарядить ее в Кэролайн. Вместе они точно смогут открыть отделение союза «Ведьмы из Дублина», — весело продолжал Кенни.

Вечеринка по случаю помолвки Тома и Кэролайн была назначена на четверг. Джоан и Кенни, уже готовые к выходу, ждали, когда Холли выйдет из своей спальни.

— Холли, что ты там делаешь? — крикнула Джоан. — Друзья Кенни уже ждут нас.

Кенни решился и позвонил Кэролайн, сказав ей, что планирует на вечеринке устроить фотосессию.

— Я приведу с собой четырех самых симпатичных мужчин-моделей. Ты не будешь против? Им понравится эта вечеринка.

Надо ли говорить, что Кэролайн согласилась не раздумывая?

— Кэролайн сегодня будет бесподобна, — вздохнул Кенни. — Если честно, я собрал толпу своих друзей, чтобы было кому ею восхищаться. Пусть она искренне думает, что эти люди пришли только ради нее.

А в это время в спальне Холли придирчиво разглядывала себя в зеркале. «Нельзя выходить в этом платье», — думала она. Действительно, это был вечер Кэролайн, и нельзя было на нем выглядеть лучше, чем сама виновница торжества. Дело в том, что, когда они бродили с Джоан по бутикам в поисках вещей под старину, подруга увидела очаровательное красное платье от «Эрве Леже». На смелые наряды Холли даже не смотрела. Разве что надевала по просьбе Джоан, которая хотела видеть, как они будут сидеть на моделях. Но это платье особенно подходило Холли. К ним даже вышла хозяйка бутика, чтобы полюбоваться ее фигурой в форме песочных часов, а Джоан настояла, чтобы Холли купила платье.

Теперь же Холли размышляла о том, что не может появиться в таком вызывающе сексуальном наряде на вечере. «И самой неудобно, да и не полагается, наверное», — думала она. Но с еще большим страхом Холли думала о перспективе выйти в этом платье на улицу. Она понимала, что внимание людей ей будет обеспечено.

— Надеюсь, ты не собираешься сейчас снимать платье? — неожиданно раздался голос Джоан за спиной. Подруга стояла в дверях спальни и любовалась Холли.

— О, ты готова? Как здорово! — быстро проговорил Кенни, заглядывая в комнату. — Пошли!

— Я не знаю… — начала Холли, смущаясь.

Но друзья уже подталкивали ее к дверям спальни.

— Холли, что с тобой? Ты выглядишь такой недовольной! — спрашивала Джоан, прилаживая ей на плечо сумочку.