В тени луны. Том 1 - Мэри Кайе

— Анн-Мари! — из глаз Винтер мгновенно брызнули слезы, и голос превратился в дрожащий шепот: — Анн-Мари!

Затем, довольно неожиданно, они оказались в объятиях друг друга, смеясь и плача, расходясь в стороны, чтобы посмотреть друг на друга, и обнимаясь снова.

Мягкий шелк, запах сандалового дерева, розовое масло, по-восточному неправильные гласные… Ощущения, звуки и запахи ее родного дома…

Внезапно сумятица, донесшаяся из-за двери, вернула Винтер назад к реальности, и она, разом отпрянув от своей подруги, стала прислушиваться, с явной тревогой на лице.

— Быстрей, Анн-Мари, быстрей! Возьми меня с собой. Если он обнаружит, что я ушла…

— Ш-ш! Ш-ш-ш! — прошептала Амира, дочь Хуаниты. — Сейчас мы уедем. Там во дворе мои слуги, и они тебя защитят.

— Нет! — поспешно сказала Винтер. — Драки быть не должно. У него есть пистолеты. Давай лучше побыстрее уедем, пока он еще не обнаружил, что в комнате меня нет.

— Как пожелаешь, — сказала Амира. — А по дороге ты мне расскажешь, кто этот ферингхи, который так тебя напугал. Может быть, ты убегаешь от своего мужа?

— Нет, это один человек, который… Анн-Мари, я не могу вот так туда выйти. Там огни, и слуги увидят, как я уезжаю. Нельзя ли подогнать рут поближе?

Амира засмеялась.

— Никто не увидит тебя, Маленькая Жемчужина — помнишь свое прозвище в зенана? — мы наденем на тебя боурка Хамиды. — Она схватила просторное длинное белое одеяние, лежавшее на полу, и надела его на Винтер. Это был зашитый со всех сторон мешкообразный плащ, который скрыл ее от головы до пят. Во всем одеянии была лишь единственная прорезь для верхней части лица, через которую его обладатель мог видеть, но не быть увиденным.

— Вот так, — сказала Амира тоном триумфатора. — Готово! Хамида закроет лицо своей чадрой, если почувствует, что ее красота не дает мужчинам прохода.

Старая служанка, которая нянчила Винтер в детстве, утерла слезы со своего лица.

— Я выйду через черный ход, чтобы слуги не заподозрили ничего неладного, увидев четырех женщин, выходящих отсюда, хотя вошли сюда только три.

— Прекрасная мысль, — сказала Амира, надевая свою боурка. — Ну, теперь идем. Мы готовы.

— Нет, подожди, — сказала неожиданно Винтер. — Я должна оставить записку. Если я этого не сделаю, он подумает, что я пропала, и будет искать меня по всей стране или пойдет в полицию. Он не может просто так оставить меня и возвратиться назад. Есть у тебя бумага и чернила?

— Бумага и чернила? Нет. Но Атия сейчас попросит немного у повара. Быстро, беги, Атия!

Амира подтолкнула женщину к выходу, и та умчалась, похожая на привидение, тут же вернулась, неся в руках мягкий лист местной бумаги, склянку с чернилами и перо.

Винтер откинула полы своего одеяния, обмакнула перо в чернильницу и принялась быстро писать. Амира держала для нее лампу. В записке она благодарила лорда Карлиона за его великодушную поддержку, но сообщала, что встретила родственницу, кузину, и что теперь ему не стоит утруждать себя заботой о ней. Волноваться о ней не стоит, потому что она будет в полной безопасности со своей родственницей, с которой она должна выехать немедленно.

Она подержала листок над лампой, чтобы быстрее высохли чернила. Ее руки дрожали от нервной спешки. Затем, сложив листок пополам, она попросила Атию отнести его в свою комнату, только сделать это нужно очень тихо, не привлекая ничьего внимания. Женщина снова выскользнула, а Винтер осталась дожидаться ее в лихорадочном нетерпении, замирая от страха. Наконец она вернулась, ободряюще посмеиваясь и неся в руке маленький чемодан:

— Не стоит оставлять его тут, — сказала Атия. — Мы накроем его чадрой, и никто ничего не заметит. — Они поспешили вниз по ступенькам веранды, вышли в ночь и через несколько секунд уже сидели в темной повозке с плотно задернутыми шторами. Снаружи раздался удивленный возглас слуги и гневный призыв Хамиды, залезавшей в повозку, сохранять молчание.

— Этот сын осла погубит все дело, — раздраженно проворчала она.

Слуга, вскрикнувший от удивления, увидев, что в повозку залезли четыре женщины вместо ожидаемых им трех, с тревогой осведомился, все ли в порядке.

— Все в порядке, Фатех Али, — отозвалась Амира. — Трогай, поехали, а то уже поздно.

Возница раскатисто крикнул, волы пошли вперед, и рут дернулся с места, швырнув Винтер на колени Амиры, и все неприятности, волнения и напряжение последних суток отпустили ее, и она разразилась в безудержном взрыве хохота. Она прижималась к Амире и смеялась, и Амира, и обе служанки принялись смеяться вместе с ней. Возница и четверо пожилых слуг, верхом сопровождавших повозку, удивленно переглянулись и тоже принялись одобрительно посмеиваться.

— А теперь, — сказала Амира, пытаясь отдышаться и утирая глаза уголком своей вуали, — расскажи мне все. Как ты сюда попала? Не замужем ли ты еще? И кто был этот ферингхи, от которого ты убежала?

Но ответа она не получила. Голова Винтер покоилась на ее плече, она уже успела заснуть.

Карлион дождался, когда улеглась суета, смолкли голоса отъезжавших и шум колес повозки затих в ночи. Он слышал, как повар и другие слуги почтового бунгало прошли через веранду, подождал, пока смолкли их голоса и голоса слуг в конюшнях, и дом погрузился в сон. Он не торопился, он мог позволить себе подождать.

Когда наконец наступила тишина, он оправил на себе длинный шелковый халат, провел рукой по волосам и, улыбаясь, вышел на пустую веранду. Свет все еще горел в комнате Винтер, и он вошел внутрь, слегка толкнув не закрытую на задвижку дверь. Войдя в пустую комнату, он решил, что Винтер, должно быть, находится в ванной; она явно готовилась ко сну, ее отстегнутый кринолин и верхние юбки лежали на полу. Он бесшумно затворил за собой дверь, прошел через всю комнату и, усевшись на кровать, стал ждать.

Спустя несколько минут, обеспокоенный необычной тишиной, он тревожно обвел взглядом комнату, и взгляд его упал на листок бумаги, на котором было написано его имя. Менее чем через минуту он уже был на веранде, выкрикивая распоряжения седлать лошадей, позвать слуг и принести побольше света.

Он наскоро оделся и пустился в погоню, но уже успел потерять достаточно времени и, кроме того, он не знал об узкой окольной дороге, которая вела в деревню, где Амира собиралась остановиться на ночь. На эту дорогу рут и сопровождающие свернули за пять минут до того, как он пронесся мимо в бешеном галопе.

Спустя час он вынужден был признать, что Винтер удалось сбежать от него. Он повернул назад, ярость в его душе сменилась тревогой о ее безопасности. С кем она уехала? Родственница? Каким образом могла она встретить здесь родственницу? Может быть, она все это спланировала заранее и знала, что ее тут кто-то встретит? Индийская леди из дальней комнаты не слишком занимала его мысли, ведь он не знал о Хуаните де Баллестерос, которая вышла замуж за Вали Дада из Оуда.