Сергей Рахманинов. Воспоминания современников. Всю музыку он слышал насквозь… - Коллектив авторов

любившая немцев, умоляла его не покупать ничего в Германии. Чехословакия, о которой говорили некоторые знакомые, казалась слишком далекой. Семья склоняла его остановиться на Франции, но Сергей Васильевич как-то не доверял ее порядкам, и проекты о покупке участка один за другим откладывались в сторону. Но когда он попал в Швейцарию, ему так понравилось одно место, что неожиданно для себя и семьи он сразу купил там участок земли. Участок этот находился недалеко от Люцерна, на берегу Фирвальдштетского озера. Покупка эта не встретила сочувствия в семье. И жене и дочерям казалось, что это слишком далеко от всех друзей во Франции. Наталия Александровна, выросшая в степной полосе России, любила приволье, открытое место; мысль, что придется жить в горах, тяготила ее. Тем не менее пришлось примириться с совершившимся фактом. Купленный участок являлся, собственно говоря, большой скалой, величиной около двух с половиной гектаров. Сергей Васильевич знал, что придется истратить много денег, чтобы привести участок в порядок. Прежде всего надо было выровнять его для постройки дома, для разведения сада, а это можно было сделать, только взорвав часть скалы. На все это Сергей Васильевич шел с охотой и увлечением и не жалел денег. Дав с 25 октября по 10 декабря 1930 года двадцать два концерта в Европе (Скандинавия, Голландия, Англия, Франция, Бельгия, Германия, Австрия, Чехословакия), он с 23 января по 27 марта 1931 года выступил в двадцати четырех концертах в Америке. Во время сезона он деятельно переписывался с архитекторами, банком, адвокатом, следившими за делами по новому имению в Швейцарии, утверждал планы, изучал проекты и т. д.

Согласно принятому решению, следовало прежде всего снести трехэтажный старый дом, принадлежащий купленному участку, и приняться за постройку нового дома. Место для дома находилось около обрыва над озером, и для фундамента его надо было взорвать часть скалы. Одновременно рабочие должны были с помощью взрывов приготовить участок для будущего большого луга перед домом и для сада.

Сергею Васильевичу очень хотелось переехать в Швейцарию немедленно по окончании сезона, чтобы следить за работой, но ему негде было там жить, и поэтому пришлось опять поселиться на лето в Клерфонтене.

Зная, что постройка большого дома и приведение участка в порядок возьмут не менее двух-трех лет, Сергей Васильевич решил безотлагательно приступить к постройке флигеля при гараже и поселиться в нем, как только он будет выстроен. В то же лето, к началу августа 1931 года, флигель был готов, и Сергей Васильевич с женой поспешили в Швейцарию, где прожили около двух недель. Им нельзя было оставаться там дольше, так как приближался концертный сезон и надо было готовиться к отъезду в Америку.

Концертный сезон 1931/32 года Сергей Васильевич провел большей частью в Америке. В этот сезон Сергей Васильевич 7 ноября 1931 года играл в Нью-Йорке впервые свое новое сочинение для фортепиано – Вариации на тему Корелли ор. 42. Несмотря на явный успех и на хорошие отзывы в печати, произведение это с тех пор, насколько помнится, никогда больше пианистами не исполнялось.

И. Яссер в статье от 10 ноября 1931 года в газете «Новое русское слово» предсказывал, что сочинение это, бесспорно, «займет одно из величайших мест в фортепианной и вариационной литературе» и, «конечно, будет заигрываться пианистами всего мира, что называется, до потери сознания».

Дав в Америке с 12 октября по 8 февраля двадцать семь концертов (один из концертов происходил в Школе Джульярда, Нью-Йорк), он уехал в Европу, где играл 16 марта в Париже. Весь сбор (50 000 франков) с последнего recital он отдал русским безработным Парижа. В сезоне 1931/32 года Сергей Васильевич, выступая в семи симфонических концертах, опять играл только свои Второй и Третий концерты под управлением Соколова (в Кливленде), Орманди (в Миннеаполисе), Стока (в Чикаго) и Г. Вуда (в Лондоне).

Дождавшись с нетерпением окончания сезона, Сергей Васильевич с женой поспешили в Швейцарию, чтобы иметь возможность лично следить за кипевшей в имении работой. Имение это Рахманиновы назвали «Сенар», взяв первые слоги от своих имен (Сергей и Наталия) и прибавив начальную букву фамилии (Рахманинов). Поселились они в своем новом флигеле.

С шести часов утра начинались грохот, шум и суета. Вслед за каждым новым взрывом происходила уборка камней. И фундамент для дома, и площадь для луга очищались от них. Надо было засыпать землей образовавшиеся от взрывов воронки. В этих ямах развелись лягушки, всюду валялся мусор, строительный материал. Когда площадь была очищена и выровнена, начали привозить хорошую землю для посадок и для посева травы. Наталия Александровна постоянно дразнила Сергея Васильевича, говоря, что он собирается из Швейцарии сделать Ивановку, приготовляя такое ровное, плоское место для луга и сада. От всей этой работы, грязи, непрекращающихся дождей и суеты Наталия Александровна была в отчаянии, Сергеи Васильевич же – в восторге. Он с трудом заставлял себя идти заниматься и радовался той спешке, которая царила кругом. К концу лета участок сделался неузнаваемым. Надо отдать справедливость Сергею Васильевичу, когда через год или два дом был выстроен, сад посажен и луг засеян, имение это сделалось одним из самых красивых мест в Швейцарии. Пароходы, на которых совершались экскурсии из Люцерна по озеру, делали специальный крюк, чтобы показать экскурсантам с озера вид Сенара с его деревьями, розами и необычайным домом. Перед громадными воротами имения постоянно останавливались пешеходы, чтобы полюбоваться на розы в саду. Рахманиновы, оба большие любители цветов, великолепно распланировали сад, посадив более тысячи разновидностей роз, много других цветов и цветущих кустарников, различные деревья. Любимыми деревьями, которые Сергей Васильевич посадил около дома, были три березы. Они не особенно хорошо принялись и причиняли ему много хлопот и волнений. Сравнительно небольшой участок был отведен в конце сада для фруктовых деревьев, земляники, малины и смородины. Первые два года Сергей Васильевич просил всех, кому не лень, очищать луг от осколков скалы и камней и сам принимал участие в этой работе. Делал он это очень методично. Когда же посеянная трава принялась расти, его постоянным занятием было очищение луга от сорных трав. Он вырывал ненавистный ему сор, а во время редкой засухи поливал свой зеленый луг и с интересом и завистью следил за садовником, косящим электрической косилкой быстро растущую траву. Сам он не мог этого делать из-за боязни повредить руки. Цветы, по уговору с садовником из Люцерна, постоянно заменявшиеся новыми, вьющиеся розы, обсаженные вокруг пергола, – все это благоухало и вместе с чистым горным воздухом Швейцарии действительно производило впечатление на окрестных жителей, экскурсантов и на изредка приезжающих к Рахманиновым гостей и музыкантов.

Кроме постройки дома и разведения сада, Сергею Васильевичу пришлось много повозиться с осыпающимся берегом над озером. В конце концов он выложил большими камнями всю прибрежную полосу обрыва, чтобы остановить оползни. Место это в шутку было прозвано Гибралтаром.

Много удовольствия получил Сергей Васильевич, когда выстроил пристань и купил себе в 1932 году моторную лодку. Часто он уезжал