Булавин 1-2(СИ) - Василий Сахаров

  Самый обычный день, вот только появились мои дозорные казаки из ватажников-холостяков, и не одни, а с неожиданным гостем, подтянутым черноволосым мужчиной лет двадцати пяти, руки которого были привязаны к луке седла. Если судить по носу с горбинкой, черным как смоль волосам и еще некоторым незначительным признакам, таким как посадка в седле, то вылитый черкес. Однако одет этот человек как русский офицер, а конкретней, как поручик лейб-гвардии. Необычный в наших краях путешественник, и можно даже сказать, что немыслимый. Один, на донском пограничье, да еще и в униформе. То ли по нужде здесь оказался, то ли на голову плохой. У нас таких граждан не любят, война с Россией закончилась относительно недавно и память о ней еще жива в сердцах людей, так что запросто могли офицера как шпиона пристрелить, и в дальнем овраге прикопать.

  - Атаман, - один из ватажников отпустил повод жеребца, на котором восседал пленник, - вот, поймали царева соглядатая. Мы его на дороге перехватили, он не сопротивлялся, был один, и сказал, что к тебе едет.

  - Зачем меня искал? - спросил я гвардейца.

  - А ты Никифор Булавин? - уточнил он.

  - Да, это я.

  - Тогда прикажи меня развязать, необходимо с тобой один на один поговорить и важное письмо передать.

  - От кого письмо?

  - Взгляни на униформу, и все поймешь.

  - Развяжите его, - приказал я ватажникам и кивнул на свою палатку, которая стояла на берегу реки. - Подойдешь туда, там и переговорим.

  Я расположился на бревне возле своего жилища. Офицер подошел через пять минут, размял затекшие кисти рук, постоял возле меня и, не дождавшись приглашения присесть, сам расположился напротив. После чего порылся за пазухой мундира, достал измятый пакет без всяких печатей, протянул его мне и представился:

  - Поручик лейб-гвардии Преображенского полка князь Александр Бекович-Черкасский, порученец императора Всероссийского Алексея Петровича Романова, привез от него личное послание.

  Взяв пакет, я спросил:

  - А как твое настоящее имя?

  - Девлет-Гирей-мурза.

  - Кабардинец?

  - Да.

  Вскрыв пакет, и достав из него послание от Алексея Второго, я вчитался в текст. Два раза пробежался глазами по листу бумаги, который был исписан мелким убористым почерком, и задумался. Император писал о горе, которое постигло его, о смерти Ефросиньи Фролой, и в этой истории не было ничего секретного, кроме прозрачных намеков на то, кого государь Всероссийский считает виновным в смерти любовницы. Кроме того, был постскриптум, где Алексей напоминал мне про обещание помочь ему в трудную минуту. Но не указывались сроки, когда я могу ему понадобиться, и не было раскладов о характере помощи. В самом конце, после постскриптума, шла приписка, касающаяся поручика Бековича-Черкасского, который был назначен своим государем посредником в переписке между императором и донским атаманом Никифором Булавиным. И там же просьба, по возможности, держать гвардейского офицера при себе, и обеспечить ему связь с дипломатической миссией в Черкасске.

  На этом, как бы, все, никаких тайн, хотя странностей в этом послании любой посторонний человек нашел бы предостаточно. Однако те люди, кого нестыковки и странности могли бы интересовать, про него, наверняка, ничего не знали, а мне полученной информации хватило с избытком и, подняв взгляд на офицера, я начал задавать ему уточняющие вопросы:

  - Письмо было написано почти два месяца назад. Почему так долго доставлял?

  - Так получилось, - поручик несколько смутился и пожал плечами. - На Дон добирался с посольством, а оно не торопилось. Ну, а по прибытии в Черкасск, когда отделился, никак тебя найти не мог.

  - Это так трудно?

  - Еще бы. Люди у вас скрытные, между собой болтают, а как посторонний человек рядом объявляется, так рот на замок. А у меня приказ, все сделать без огласки, и проявить явный интерес к сыну войскового атамана я не мог. Пришлось выкручиваться. Поначалу, было дело, переоделся в казака и решил за домом твоего отца понаблюдать. Но меня люди из вашей Тайной Канцелярии схватили и отволокли куда надо. Благо, письма при мне не оказалось, а кто я такой разобрались быстро. Так что мне только бока намяли, и предупредили, чтобы не чудил, а как только появились российские дипломаты, сразу и выпустили.

  - И что дальше? Как на меня вышел?

  - Слух поймал, что у тебя рядом с Черкасском кирпичные заводы стоят. Выехал на прогулку, нашел рабочий карьер и, разговорившись с рабочими, узнал, что ты на переправе через Кагальник что-то строишь. Дальше просто, оторвался от наблюдателей Лоскута, пристроился к обозу, который шел на юг, и по Астраханскому шляху добрался сюда.

  - И всю дорогу вот так вот ехал?

  Кивнув на униформу поручика, спросил я, а тот улыбнулся и ответил:

  - Нет, конечно, не такой уж я простак. Версты за три до переправы переоделся, для солидности.

  - Ну, ясно, - я посмотрел на письмо в своих руках и задал другой вопрос: - Алексей Петрович пишет, что ему может понадобиться моя помощь. Сроки были озвучены?

  - Да. Он сказал, что через три-четыре года, может быть больше.

  - Ладно, отдыхай, пока.

  - У меня просьба, - произнес гвардеец.

  - Говори.

  - Государь говорил, что оставляет на твое усмотрение, где мне находиться, при дипломатической миссии или при тебе. Я хотел бы с тобой остаться.

  - А смысл?

  - Там, - поручик взмахнул рукой в сторону реки, - моя родина, мой народ и близкие родственники. Не знаю, что затеял император и каковы его дела с тобой, я выполню любой его приказ не задумываясь. Однако мне неинтересно сидеть с дипломатами в Черкасске. В степи погулять хочу, подраться и повоевать, а с тобой, насколько я понял, не заскучаешь.

  - Что умеешь?

  - На навигатора учился, знаю морское дело и считаюсь неплохим штурманом. Владею любым холодным и огнестрельным оружием. Хотя, стоит признать, мне практики не хватает, не доводилось себя в деле проверить.

  - Раз так, ничего определенного пока не скажу. Пару недель побудь с нами, не лезь, куда не просят, присмотрись к нам, а мы посмотрим на тебя. И учти, мы в этом месте только до весны, и если я скажу тебе, что на время ты должен вернуться в Черкасск, то ты это сделаешь, не задавая лишних вопросов.

  - Я все понял.

  Поручик встал с бревна и направился к своему жеребчику, который уже был привязан к коновязи. А я еще раз обдумал послание Алексея Петровича Романова, разложил его на составные части по абзацам, второго дна не нашел, и собрался снова отправиться на стройку. Однако не сложилось. В палаточный лагерь, перебравшись через реку, влетел еще один наш конный дозор, и тоже с гостем, с кубанским казаком из приближенных к Петру Булавину людей.

  - Где Никифор Булавин!? - выкрикнул кубанец.

   "Что за день такой, суетной, непонятно", - подумалось мне, и я ответил:

  - Здесь Никифор. Кто ты и что хотел казачина?

  Кубанец подъехал вплотную, перегнулся с седла и произнес:

  - Миша Нечай от атамана Петра Булавина.

  - Что-то серьезное?

  - Все как всегда, - усмехнулся казак. - В вашу сторону сразу три партии черкесов идут. В каждой по три десятка молодых воинов из самых лучших семей. Сам понимаешь, им свою лихость показать требуется, а иначе не мужчина, авторитета нет, и девки внимания не уделяют. Вот и лезут на соседей. Мы их остановим, но и вы не зевайте, а то мало ли, уйдут от нас, и бед натворят.

  - Будем настороже. Кто хоть идет?

  - Абадзехи с Лабы. Прослышали, что на Кагальнике строительство нового городка началось, и решили тебя за вымя пощупать.

  - Посмотрим, кто и кого пощупает. Главный у налетчиков есть?

  - Нет, каждый отряд сам по себе. Но среди всех Алегико Негиоков выделяется, молодой и славный боец, так что если встретишь его, то не убивай. Петр Афанасьевич об этом особо просил, он его жене двоюродный племянник, ну и тебе, получается, что родственник.

  - Хорошо.

  - Удачи вам!

  Казак повернул своего коня, свистнул, гикнул, и был таков, взметая пыль, умчался в осеннюю степь. Ко мне, видя озабоченность от общения с вестником, подошли односумы и, оглядев своих верных товарищей, я сказал:

  - К бою, браты! Сегодня в ночь или завтра с утра будем абадзехов в гости ждать. Переведаемся с закубанцами в степи, а то все на побережье трудимся да городки обороняем.

  - Наконец-то, дело!

  Радостно выкрикнул Иван Черкес, а я начал отдавать приказы:

  - Михайло, останешься на хозяйстве. Запасным оружием вооружи строителей, и сам будь начеку.

  - Так и сделаю.

  - Смага, скачи в Поздеевку. Пусть запрут ворота и на палисаде караул выставят, и если что, сразу нам дымом или огнем сигналят.

  - Ясно.

  - Иван, Митяй и Семен. Поднимайте казаков. Нас три десятка, так что даже если кубанцы с пограничниками кого и упустят, тех мы возьмем, благо, все тропинки воровские в округе знаем. По возможности, постараемся обойтись без крови.