Влада. Бал Темнейшего - Саша Готти

Вурдалак Федька Горяев, вечный студент Носферона, который проводил годы на одном и том же курсе, держал в руках то, что в начале его пути выглядело и называлось одеялом, а его приятели, стоявшие рядом, растерянно переглядывались.

– Мне сказали, потащил, раз сказали, типа, – пробубнил Федька, который никогда не отличался умением связывать слова в фразы. – Сказали – и потащил, типа, раз сказали… Фобос Карлович, да?

– Я такого сказать не мог! – визжал завхоз Фобос Карлович Ливченко, родной дядя Дини, из чьих цепких лап тот когда-то благоразумно удрал. – Не мог! Я что – хочу потерять свое место рабочее?! Где мое письменное распоряжение об этом, где??? Горан Горанович!

– Что – Горан Горанович? – отозвался худой тролль в меховом жилете с забранными в хвост бесцветными волосами. – На меня хотите свалить – валите. Только я весь прошедший месяц архивы разбирал. И в Москве отдавать распоряжения вурдалакам просто физически не мог.

– Тогда кто дал распоряжение вурдалакам тащить постельные принадлежности?! Может быть, Буян Бухтоярович перепутал и ведомости переписал? – вопила Лина Кимовна. – Им же было четко приказано – своими подземными путями они тащат только архив библиотеки, тщательно и герметично упакованный! Вещи для общежития должны были перенести из Москвы валькеры, а не вурдалаки! И как теперь будут спать в общежитии студенты?? Вонища какая теперь от этого тряпья!!

– Отлично пахнет, а-атлично… – принюхиваясь к комкам грязи на одеяле, восхитился Федя Горяев.

– Вон с глаз моих и заберите эту гадость под землю! А сюда давайте остатки архива! – рявкнула Лина Кимовна, топнув ногой, и вурдалаки поспешно один за одним полезли под землю. Наверх, на асфальт, они начали выбрасывать огромные коробки, затянутые то ли грязными тряпками, то ли паутиной.

– Поспим на жестком, поду-умаешь, трагедия, – подал голос кто-то из вампиров. – И хватит нам, нечисти, подражать людским привычкам. Я обхожусь вообще без одеяла всю жизнь, на кой мне каждый раз при заезде в Универ его кладут на кровать?

– Я никакущих распоряжений вурдалачью не оглашал, нехай поклепы на меня не возводять! – раздался голос, как из бочки, и из арки, закрытой мороком, выскочил охранный домовой Буян Бухтоярович Грозный. – Дошло до меня, изверги, что копают вражины Ливченко, ядовитые гады, под меня!

– Вот у меня дел других больше нет, – разьярился еще больше Фобос Карлович. – Вот все брошу сейчас, переезд… библиотеку… вещи… и буду под вас копать, старый вы брехун!

– Тьфу на тебя и весь твой козлючий род, зловредный Ливченко!

Вопли домовых переросли во что-то вроде ожесточенного перелая, Лина Кимовна возмущенно фыркнула и бросилась обратно в зловоротню.

– Что вы тут стоите все и бездельничаете?! – очнувшись от скандала, завхоз Носферона накинулся на стоящих вокруг ребят. – Кто архив перетаскивать будет?! Вампиры, чем вы заняты??

– Вот именно, что вампиры-то работают, а остальная нечисть дурака валяет, – огрызнулся Ганц Готти. – Мы таскаем тяжести, а освобождать их от упаковки должны остальные! Тролли, кикиморы, оборотни, валькирии – вот чего они тормозят?! Веснич вообще ногти подпиливает!..

– А ты попробуй разорви то, во что коробки упакованы, я уже все когти обломала! – возмутилась кикимора Дрина Веснич, которая сидела на каменном ограждении и трагически рассматривала свои пальчики. – Я не то что ножницами, а своими когтями с трудом это рву! Это же Тетьзин наш упаковывал, точнее, заплетал!

– Фобос Карлович, все претензии к нашему убормонстру, – съязвил Ганц, разведя руками. – Упаковал так, что…

– Хватит пререкаться!!! – не дослушав, завопил завхоз. – Немедленно, сейчас же все бросили бездельничать!! Веснич, никаких пилок для ногтей! Нечисть, распаковывайте коробки, вампиры – заносим их в вестибюль. И нечего валить все на нашего убормонстра! Живее, ну?!

– Тпру… – недовольные поднялись с ограждений и нехотя поплелись выполнять приказ.

– Ну чего стоишь? – заметив Владу, прикрикнул какой-то незнакомый старшекурсник. – Бери ножницы, и вперед… чтобы этому Тетьзину икалось лет сто…

Это было даже хорошо, что появления Влады из-за скандала и бардака никто не замечал в упор. Не заметила Дрина, с которой они были дружны с первого дня знакомства, не заметил Марик Уткин, упырь-однокурсник с Валькируса, да и остальные.

Влада, опустившись на колени, долго боролась с чем-то вроде грязной паутины, только очень прочной, которая почти не резалась ножницами и напоминала задубевшие тряпки, пока не освободила от них коробку. Внутри та оказалась чистой и не пострадавшей от перетаскивания вурдалаками. На ней показался фиолетовый штамп: «Вестник Темного Департамента. Архив 1880–1890 гг».

Провести остаток дня за распаковыванием багажа Владе не хотелось – нужно было осмотреться в Универе в поисках вещей Егора, а еще страшно хотелось в душ после ночи в грязном купе. Поэтому, сдернув с коробки паутину Тетьзина, она подхватила ее и поволокла в арку зловоротни.

Через секунду коробку у нее попытался выхватить Ацкий, которому пришла в голову идея немедленно помочь даме, оба споткнулись и вкатились кубарем в двери Носферона, собрав с собой тех, кто собирался выйти. Валькер вместе с коробкой падал долго, ругаясь и грохоча чем-то вдали.

– Вы даже войти нормально в зловоротню не способны, идиот безрукий! Что вы натворили, тут же все коробки были расставлены и рассортированы! – обрушился на валькера завхоз. – Как вы учиться будете, если войти даже нормально в Универ не можете?!

«А ведь и правда. Как в начале года в Носфер войдешь, так год и пройдет. В прошлом году я как-то так и вошла…». – Влада не торопилась подниматься на ноги, лежа на полу и глядя в потолок вестибюля. Он все еще хранил следы произошедшего зимой нападения: виднелись выбоины и старательно замазанные штукатуркой трещины на полированных черных камнях.

– А вы… что вы тут валяетесь? Какой факультет, курс?

Влада увидела нависшее над собой гневное лицо домового Фобоса Карловича и поднялась, отряхивая джинсы и куртку.

– О-о… – узнав Владу, домовой нахмурил косматые брови и выпалил: – Огнева! Нам поступило распоряжение от Темного Департамента не выделять вас из других студентов, сразу довожу до вашего сведения!

– Х-хорошо, спасибо… – опешила Влада, на секунду решив, что завхоз издевается, но тот состроил настолько торжественную рожу, будто у нее за спиной сейчас стоял Темный Департамент в полном составе.

– Фобос Карлович, а душевые на прежнем месте?

– Какие вам еще душевые, не думайте, что у вас какие-то особенные привилегии! – завопил завхоз, рьяно выполняя приказание Департамента. – Вы что – не видите, что тут творится?

И верно – трещины на потолке были ерундой по сравнению с разгромом на полу. Все свободное пространство от гардероба до входа в спортзал было завалено коробками и напоминало горную гряду, в которой были проложены тропинки. Те участки пола, которые не были завалены вещами, были затоптаны грязью и закиданы мусором, а объявлений на информационной доске было столько, что она напоминала шкуру бумажного дикобраза.

– Р-разойдись, школота! – через «горную гряду» в прыжке перелетел один из вампиров-старшекурсников, зацепив огромный аквариум, который неустойчиво покоился на коробках и ждал, пока его дотащат до деканата. Аквариум накренился, плеснув водой в проходившую мимо Лину Кимовну.

И снова – вопли и крики, на этот раз от оборотенессы.

– Здравствуйте, Лина Кимовна! – Влада догадалась, что оборотенесса от стресса перешла на режим автономного реагирования, обращая внимание лишь на раздражители и не видя тех, кто молча стоит рядом.

– Огнева? – ахнула та, действительно только сейчас заметив Владу и соображая, кто она такая. – Огнева, ну да… Валькирус. Ну что же вы стоите, проходите скорее в атриум! Там сейчас распределяются места в общежитии… Ацкий, приглушите свой смех и шагом марш вон отсюда!

Атриум был забит народом. Стульев не хватало, как и мебели вообще – многие сидели прямо на полу, на столах – из тех, что уже успели перетащить и поставить кое-как.

– …поэтому те студенты, которые переехали сюда из Москвы и Огоньково, а также из других городов и Пестроглазово, испытывают особенные трудности с обустройством. Многие живут в стесненных условиях… – раздавался громкий голос Ады Фурьевны. – Ну, кто там пришел, не задерживайте – входите и садитесь уже!

Появление в атриуме Влады вместе с Ацким в занавеске вызвало взрыв и бурю. Влада отметила, что на нее пялились во все глаза, но – ни насмешек, ни приветствий. А вот валькер все-таки дождался, что его заметили и оценили. Причем взрыв был бесшумный, а буря пронеслась в виде громкого и всеобщего «ОГО!», которое заглушили только удары ректорской ладони об стол.

– Тихо! Всем я сказала – замолчите! – Ректорша уставилась на валькера. – Дмитрий, почему вы в таком виде являетесь в университет, да еще с опозданием?!