Тьма моего сердца - Ярослава Кузнецова

— "О Лавене-Страннике и о товарищах его, о великом слове и великом даре, и о прекрасной деве Невене, именуемой тако же Невеной, Королевою Кошек". — Я ухмыльнулся, — Невена, Королева Кошек. Кто тут автор? Церковники шкуру с него спустили бы за такие слова. Автора не указано. Я так и знал.

— Интересная версия легенды о завоеваниях короля Лавена. — сказал Иен, поскребывая подбородок, к вечеру как всегда, покрывшийся седой щетиной словно наждаком (у всех Дереков волосы растут быстрее весенней травы) — Народная, так сказать, версия. Почитай на ночь, лучше уснешь.

— А толку-то сказки читать?

— Может, нет никакого толку, — согласился старый Дерек, — Просто от короля Лавена и Святой Невены пошел великий дом Лавенгов, к коему, как мы знаем, принадлежал наш общий друг.

— О да. — Я зевнул. — Ясен пень, это тебе каждый ребенок расскажет. О том, как Лавен-Странник со товарищи терпел бурю на кораблях, о том, как увидел огонь во тьме, о том, как вывел их этот огонь в Чаячью бухту, к устью Нержеля, а зажгла и поддерживала сей огонь юная дева по имени Невена, дочь найльского короля, в последствии названная Святой, ибо это Господь Бог надоумил ее зажечь на скале огонь и спасти мореходов.

— Где-то так, — Иен откинул голову, прищурился и смерил меня взглядом. Хоть я знал, что щурится старый Дерек сослепу, однако все равно почувствовал себя виноватым и неловким. — Где-то так. Но ты почитай все равно.

Я пожал плечами, взял книгу и ушел к себе.

Не одолел и страницы — смазанный текст рябил в глазах. Энери, зачем ты тратил деньги на такое барахло? Лучше бы сам сочинил что-нибудь про своего великого предка и спел бы нам вечерком. Какие у тебя песни были, Энери! О крови и стали, о любви, о потере…

Пора бы знать, что бог

Охотней бьет, чем дарит.

Я думал, что мое —

Так значит, не отнять…

Я мир держал в руке —

Прозрачный хрупкий шарик —

А он прожег ладонь

И раздавил меня.

Не задан был вопрос:

Я знал, что мне ответит

Насмешливо с высот

Глядящий на меня.

Вновь ожил мой очаг

И в дом мой рвался ветер,

Но сам я был лишен

И ветра и огня.*

— Командир, там пятеро верховых у ворот, все при оружии, одеты прилично. Кони у них хорошие. Говорят, наниматься явились. Здоровые лбы такие!

— Чьи они?

Вот обратная сторона хороших дорог: туда-сюда по ним начинают шастать какие-то подозрительные личности.

— Они без значков, — сказал Мирн, скаля зубы в рыжей бороде. — Наемники. Главарь у них не старше тебя будет, только росточком с осадную башню.

Мирн мужик простодушный и ляпнул такое не со зла, однако мне все равно захотелось отвесить ему подзатыльник.

— Ты меня ко всем дубам стоеросовым примерять будешь? Ладно, пригласи их в залу. Я сейчас спущусь.

Наемники. Что ж, я сам был наемником, и Анарен Лавенг тоже. Люди как люди, среди них разные встречаются. Посмотрим.

Посмотрел. Действительно, наемники, действительно, рослые ладные ребята, двое в стальных кольчужках поверх кожаных курток, остальные в двойной вареной коже с клепками и нашитыми кольцами. Капитаном у них высокий парень, русый, широкоскулый, с перебитым носом, с очень светлыми глазами. Меч у него оказался длиннее обычного и парень носил его за спиной.

— Рохар из Лиска, — представился он, — Мы слышали, у вас тут неспокойно и наши мечи не лишними будут. Ежели это так и ежели в оплате сойдемся, то располагай нами, — он помолчал, излишне внимательно разглядывая меня, а потом добавил: — Милорд.

Проклятье. Где этот Лиск? Черт бы побрал этих наемных бродяг.

— Наш хозяин — лорд Эмор Радель из замка Радель, а я — кастелян Снегирей, меня зовут Дикон Морено. — Наемник приподнял бровь, и я снова чертыхнулся про себя, — Плачу двадцать две архенты в месяц, стол и кров. Амуниция ваша. Если сойдемся, то милости прошу, дело для вас найдется.

— Двадцать две? — переспросил он, — Как, парни, пойдем под руку господина Морено за двадцать две серебряных монеты?

— Отчего не пойти, пойдем, — сказал один из наемников, рябой, в шлеме со стрелкой в виде змеиной головы, — Здесь больше никто и не даст, разве только сам Маренг из Доброй Ловли.

Ну, высокому лорду Этарна и Элейра такие как они даром не нужны, и наемники это понимали. Мы ударили по рукам.

Я позвал Мирна и передал их ему — расселять и вводить в курс дела. Завтра же отправлю ребят в Горелый Острог, пусть разбираются.

Проклятье.

Этот внимательный взгляд, эта приподнятая бровь. Я, может, залез в Богом забытый угол в надежде что никто больше не посмотрит на меня эдак… понимающе. Анну-Энери я давно уже простил этот взгляд — ну да, а вы что думали, тот ободранный менестрель из кабака в Южных Устах точно так же приподнял бровь, когда Дикон Морено подсел к нему за стол. Но кроме того первого взгляда — ничего, ни единого слова. Я был благодарен ему за молчание.

Все, проехали. Я провел ладонью по лицу, сжал пальцы, а потом вытер их о край рубахи.

Ненавижу.

До вечера мы с Вларом Дереком опрашивали крестьян, двигаясь по большой дуге с юга на восток. Заехали на несколько хуторов, посетили даже пару лесных заимок по дороге — ничего. Видно, сюда наш упырь не добрался еще.

— Он приехал с севера, — сказал я, — Из Найфрагира.

— Или с востока, с Кадакара, — Влар поглядел через плечо в лесную чащу, но там ничего кроме деревьев не было. — И не пришел, а прилетел.

— Как он летает видел только лесоруб из Орешинки. Парень совсем мозги пропил, раз ему голые мужики по ночам мерещатся. Не знаю, может он с пьяных глаз к кому-то в баню вломился? Мне все-таки кажется, этот чужак — северянин.

Влар хмыкнул и покачал большой своей головой, обильно заросшей дерековскими каштановыми кудрями.

— Если это упырь, то он с Кадакара, поверь мне. Их там как собак нерезаных. Лютор пару раз ходил с контрабандистами по Горячим Тропам, он рассказывал. Там, на хребте Алхари и на Мангуле, этих вампиров до черта. Они летают, у них крылья. Сам его спроси.

Лютор Дерек много чего рассказывал, он у нас путешественник. В то время, когда я еще у Раделя в страже служил, гонялись мы за бандой кадакарских ледяных горцев. Те здорово шалили в деревнях, жгли, грабили, крали детей. Они опережали нас на пару дней, оставляя за собой пепелища и трупы, но богатый хутор Дереков обошли, словно это не хутор был, а болото непролазное. С одной стороны, у Дереков семья огромная, плюс работники и слуги, более полусотни человек наберется, из них половина — молодые крепкие парни, отлично знающие, за какой конец держат окованную железом дубинку или тяжелый топор. Но мне все равно странным показалось, что Дереков не тронули. Я заподозрил неладное, хотя старый Иен, глава семьи, выделил мне помощников, и с ними старшего и младшего своих сыновей, Лютора и Влара.