Трудоустройство - Вадим Александрович Оришин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Екатерина зло топнула ножкой:
— Неправда! Семья делает сильнее!
Иван рассмеялся:
— Нет, это ты делаешь сильнее семью. Убрать фамилию, деньги и связи, на что ты будешь способна? Сама по себе?
Девушка насупилась:
— Как будто ты сделаешь много!
— Сделаю. Имей на то желание, стану успешным бизнесменом через год. Я знаю десяток языков и получил практику управления. А что знаешь и умеешь ты? Полный перечень вещей и действий, одобряемых и не одобряемых Матушкой?
В Иване говорила злость. Не обида, нет, обиды в нём не было уже давно.
— Не говори так! — возмутилась Екатерина. — Ты зря наговорил всего Анне Алексеевне. София была её племянницей. Любимой племянницей между прочим!
Иван напрягся.
— Не говори ерунды.
— Это так! Мне рассказывали…
— Не говори ерунды! — молодой мужчина повысил голос. — Ты слышала, что было написано в письме.
— Она должна была такое написать! Это правила… — гнула свою линию Катя.
— Ты совсем дура? — зло бросил Бобров.
Девушка осеклась.
— Кому она что должна была? Кто, кроме меня и отца, прочитал бы это письмо? Если бы в ней было хоть немного любви, она не написала бы такое самым близким людям её якобы любимой племянницы.
— Ты не понимаешь… Нас так воспитывают. Всегда и во всём нужно держать марку! Я из младшей ветви, меня это не так коснулось, но…
— О! Я отлично знаю, что такое воспитание Бабищевых. Успел испытать на своей шкуре. От собственной матери. Обычно она была нормальной, она любила меня, очень любила, я это знаю. Многого не говорила, не рассказывала, но любила. Но, когда что-то случалось, она включила свой режим строгой матушки. Я ненавидел её в такие моменты. Может быть, если бы я не знал, что может быть иначе, мне не было бы так больно, но мне было. Поэтому я скажу тебе то же, что сказал вашей матушке. Какое счастье, что я не Бабищев. Разговор окончен.
Глава 7
С поиском квартиры не возникло никаких проблем. Выигранных в карты денег по оценкам Ивана должно хватить на два-три месяца комфортной жизни. А дальше уже известная газета, на покупку которой Пётр смотрел очень удивлённо, и пара звонков. Уже на третьем у него появился адрес.
Квартирка оказалась самой простой и отличалась от той, в которой он жил в Чосоне во время разборок, только отсутствием тайника с оружием и сейфа. Набор мебели, необходимый одному человеку для жизни, большего Ивану и не требовалось. Пётр обещал заглянуть через несколько дней.
Иван выспался. Сходил в обычный магазин и купил обычных продуктов. Приготовил себе обед. И впервые за долгое время оказался в одиночестве и предоставлен сам себе.
— Даже непривычно как-то. Никто не ковыряет мозг, не следит за каждым действием.
«Можно спокойно разговаривать с воображаемым другом, ни от кого не скрывая его существования,» — ехидно ответил Зевс.
— Уже лучше, ты делаешь успехи. Продолжай тренироваться и оттачивать мастерство, — оценил Иван.
Он подошёл к окну. Стоял и смотрел через немного мутное стекло на проезжающие по улице машины. Моргнул. Оказалось, что не стекло было мутным, это его зрение обострилось настолько, что лёгкое искажение, дававшее погрешность на определение дистанции, ощущалось как замутнение. Зевс продолжал превращать его тело в нечто большее, чем просто человека, пусть и практика.
— Жду не дождусь момента, когда смогу свободно носить оружие.
По улице пронёсся мотоцикл. Иван проследил за ним взглядом, вспомнив, как мчался наперегонки со смертью по улицам Сеула. Встряхнул головой, помассировал переносицу. Закурил.
— Зевс.
«Что?»
— У меня видения навязчивые.
Спутник ответил не сразу.
«Необычно. Фантомные видения.»
— Фантомные, в смысле идущие от фантома? — уточнил Бобров.
«Да. Ты принял решение стать странником. Я начал изменения в фантоме…» — начал объяснять спутник.
Но Иван его прервал:
— А это не могут быть обычные видения?
«Исключено. Я постоянно отслеживаю работу мозга. На биологическом уровне никаких визуальных воспоминаний не было, на функционировании отразились лишь последствия сигналов от фантома. Это и есть фантомные видения. Но неизвестно, встречаются ли они у странников. Ни одного из них мы не изучали столь близко.»
— Тогда откуда вы о них знаете вообще?
Зевс чуть помедлил.
«Первые эксперименты по созданию странников. На одной из стадий экспериментов мы воссоздавали процесс на ничего не подозревающих подопытных. Во второй своей жизни такой искусственный странник лишь к десяти годам начал вспоминать предыдущую, а затем сошёл с ума. В ходе этих экспериментов мы больше узнали о фантомах, доработали технологию.»
Иван потёр виски.
— А много было подопытных?
Снова пауза.
«Много. Несколько тысяч.»
Молодой мужчина присвистнул.
— Сколько времени уже существует этот проект в вашем мире?
«В общей сложности семьсот лет. Мои создатели — существа терпеливые и настойчивые.»
Иван задумался и понял, что не особенно винит разработчиков Зевса за таким эксперименты.
— Почему не на добровольцах?
«Не имели такой возможности. В тот момент мы могли только наблюдать и влиять на фантом.»
Мужчина сделал долгую затяжку. Ещё год назад эта информация не вызвала бы у него ничего, кроме отвращения и негодования. Сейчас же в голове Ивана с поразительной лёгкостью выстраивались логические конструкции, объясняющие мотивацию создателей Зевса. Им требовались эксперименты, нужно было как-то понять и описать принципы, по которым существуют миры. То, что сейчас может Зевс, опирается не на воздух и пустоту. Семьсот лет. Тысячи экспериментов. Да, насчёт настойчивости и терпеливости Зевс не преувеличивал.
— А что с видениями?
«Сущность странников по-прежнему изучена нами не полностью, остаётся множество непонятных моментов. За всё время работы лишь один раз мы столкнулись с настоящим странником, который позволил себя изучить. Остальные не были настроены на диалог,» — поведал Зевс. — «Нам известно, как странники защищаются от когнитивных повреждений при наложении опыта нескольких жизней на один разум. Ты знаешь, как работает память? На чисто биологическом уровне?»
Иван кивнул.
— В общих чертах. Нейроны образуют новые связи.
«А теперь представь, что в мозгу ребёнка начинают образовываться новые связи, несущие опыт целой жизни? Десятка жизней? Ведь порой странники в некоторых мирах способны прожить несколько сотен лет. Это чудовищный багаж знаний, навыков и умений. Для обычного человеческого мозга это означает такую плотность нейронных связей, что вызывает когнитивную коллизию.» — Зевс на пару секунд замолчал. — «Представь обычного человека, занимающегося высшей математикой. В какой-то момент, при наборе критической массы нейронных связей, завязанных на математическое восприятие, меняется само мышление человека. Разум начинает мыслить формулами, с лёгкостью играясь
