Трудоустройство - Вадим Александрович Оришин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот он, Её… — начал было Фёдор торжественным голосом.
— Да-да-да, бла-бла-бла, женский колледж, я понял.
— Сбил всю торжественность момента, — проворчал Гриднев.
— Фёдор, я не барышня, поступающая сюда учится. Я мимопроходил, вошёл-сделал-вышел.
— Я тебе покажу, вошёл-сделал-вышел! Прости господи.
— Ты меня понял, — отмахнулся Бобров. — Давай пропустим ту часть, где я для приличия восторгаюсь, и перейдём к делу.
Безопасник вздохнул, но тему развивать не стал. Машина заехала в гараж, явно служебный. Слишком уж обычные авто здесь стояли, в основном какие же служебные Волги да несколько фургонов. Фёдор сверился с часами.
— Отлично. Мы как раз вовремя. Пойдём.
Пока шли из гаража, поднимались на первый этаж, а потом двигались по коридору, Иван оценивал обстановку. На вид всё то же дворянское поместье, редкие слуги спешили по своим делам, попутно уважительно кланяясь гостям. А параллельно Зевс оценивал то, что ускользало от глаз людей.
«Здесь многослойная система безопасности. И защита, пока не могу точно установить её природу, но завязана на способности практиков. Полагаю, она должна сдерживать тех, кто здесь обучается. Много электроники. Удивишься, но особняк напичкан оборудованием сильнее, чем все здания, в которых мы побывали в Чосоне. Много различных сенсоров, некоторые любопытны,» — голос Зевса начал выдавать заинтересованность. — «Эти приборы способны улавливать колебания энергии. Возможно, позволяют достоверно оценивать уровень способностей. По косвенным признакам, не идеально в плане эффективности, но отдаю должное. Имеет место научный прорыв. Тот самый сплав магии и технологии. В прошлом мире, который я изучал, эти две ветви так и существовали параллельно, не пересекаясь. Вы продвинулись дальше.»
Раньше, до всего этого, Иван бы, вероятно, лишь ухмыльнулся бы на такое заявление. Ну, продвинулись и продвинулись. Сейчас же он мимоходом выстраивал логические цепочки, оценивая, к чему такие прорывы могут привести.
«Мы так и не узнали, что из себя представляло Копьё Лонгина. Если эта установка должна была влиять на способности практика, то технологии наблюдения и исследования, вероятно, уже имелись,» — ответил он.
«Не обязательно,» — возразил Зевс. — «Для занятия селекцией на базовом уровне не нужна молекулярная биология и знания об ДНК. Я уверен, учёные вашего мира уже пробовали воздействовать на практиков радиацией и прочими излучениями, а также применяли другие методики, являющиеся, по сути, грубыми ударами кувалды по наручным часам с намерением улучшить работу механизма. В Чосоне я не встречал приборов, способных считывать колебания ядра, а здесь они есть. Дай мне немного времени, я узнаю, куда стекается информация и что именно они изучают.»
На этом разговор закончился, Фёдор и Иван дошли до кабинета директора колледжа.
Глава 9
Вся информация с многочисленных сенсоров и сканирующих устройств собиралась в одной комнате, спрятанной в недрах огромного дворца. Графики, массивы цифр, диаграммы и прочие данные, понятные лишь специалистам, мерцала на экранах. Комната напоминала центр управления космическими полётами. Один большой экран в центре на стене, туда выводилась картинка с камер. Основные графики на мониторах с обеих сторон от экрана. Десяток рабочих столов с компьютерами, за которыми работал персонал, предназначались для отслеживания иных узкоспециализированных данных. И основной пульт, куда сводилась уже обработанная, сведённая в таблицы и предварительно проанализированная информация.
Именно на мониторы основного пульта смотрел невысокий худощавый мужчина. Правая рука его теребила карман белого лабораторного халата, балахоном висевшего на худеньких плечах. Левая перебирала пальцами кубик с кнопками. Взгляд больших серых глаз дрожал, прыгал от экрана к экрану, будто он боялся упустить хотя бы одну цифру из каскада данных. Седые усы воинственно топорщились, пока губы беззвучно шевелились, выдавая мысленный диалог в голове мужчины.
— Доктор? — голос второго мужчины, стоявшего рядом с пультом управления, вывел учёного из транса.
Второй мужчина внешне был противоположностью первого. Высокий, широкоплечий, ухоженный. Взгляд его был обращён на камеры, цифры и графики мало что могли ему сказать.
— Цифры не совпадают, — зачастил доктор. — Картина синхронизации категорически неверная. Все пять контрольных флуктуаций…
Он продолжал сыпать терминологией из узких областей науки. Его собеседник ждал. Наконец словесный поток иссяк.
— А теперь так, чтобы я понял, — сказал он.
Камеры показывали, как объект исследования присутствует при коротком разговоре оперативника ИСБ с директором колледжа.
— У него эталонный пятый круг. Никаких помех, никаких шумов, чистый резонанс ядра. Слишком чистый. У людей такого не бывает. Невозможно. Любая эмоция, любая мысль вызывает возмущения, отражается на показателях. Пусть даже он достиг Просветления, невозможно, но представим. Мы не экранируем ветра изначального излучения, они должны влиять на картину показаний. Расходиться волнами резонанса. Так не бывает. Это неправильно. Обман. Подвох. Ошибка считывания, — продолжил частить доктор.
— Это результат воздействия Копья Лонгина?
Доктор резко обернулся на собеседника, дёрнул головой, будто отгоняя неприятную мысль.
— Прототип Си-семь? Нет! Совершенно иная картина! Си-семь оставляет след на резонансе ядра, отражается на параметрах излучения в диапазонах…
— Доктор, я понял, это не Си-семь. Но тогда что это?
— Не задавайте мне вопросов, на которые я не знаю ответа! — яростно крикнул доктор.
Но тут же успокоился и переложил кубик из одной руки в другую. Его собеседник на вспышку гнева не обратил внимания.
— Статичная картина. Колебания показаний держатся в диапазоне погрешности работы приборов. Нужны данные в динамике. Тогда смогу сказать больше.
Его собеседник поднял микрофон, выбрав одного абонента.
— Достаточно. Сворачивай разговор и тащи их к Любе, — приказал он.
Сам посмотрел на картинку с камер и набрал второго абонента.
— Любовь, сейчас направлю объект к тебе, будь готова.
Мониторы уже показывали, как директор заведения, только что специально затягивавшая разговор, поднялась, предлагая проверить способности гостя на практике. А другая камера показывала, как женщина в своём кабинете убирала лишние бумаги со стола. А затем посмотрела прямо в камеру и показала средний палец.
Любовь Гагарина, всего лишь графиня, хотя когда-то род Гагариных был княжеским. Сильнейшие витязи империи, Гагарины пали жертвой интриг, и всё, что осталось от семейства воинов на сегодняшний день — она. Практик седьмого круга, пусть и с некоторой натяжкой. Сто лет назад сам этот факт возводил бы Любовь на вершину власти, она могла бы стать одной из личных фрейлин императрицы, личной защитницей, гарантировать себе титул, и рассчитывать на партию с каким-нибудь Великим Князем.
Сегодня она была не более, чем инструктором, пусть и привилегированном, в закрытом учебном заведении. Иначе говоря — никем. И никакой альтернативы у неё не было, кроме крайне сомнительной попытки покинуть территорию империи
