Трудоустройство - Вадим Александрович Оришин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Третий — мрачный господин в военной форме, не старый, но с проседью в пышной бороде. На погонах формы вместо обозначения звания также имелся герб Империи.
Великий Князь Муромский Олег Дмитриевич, и три его сына, такая компания собралась в кабинете Фамильного Дворца. Муромские были частью Императорского Стола, одиннадцати родов, способных претендовать на императорскую корону. Когда-то родов, пошедших от Рюриковичей, было сорок три, но остальные не смогли договориться и поубивали друг друга.
— Мне кажется, ты делаешь преждевременные выводы, Кирилл, — обратился к брату мужчина в военной форме.
— Нет, Саш, никаких преждевременных выводов. Я, конечно, не настолько хорошо разбираюсь в том ворохе цифр, как наш добрый слегка чокнутый доктор, но работаю с этим проектом уже достаточно долго. Теорию доктора ты знаешь. И даже сам участвовал в тестах прототипа, так что на себе успел всё почувствовать, — настаивал Кирилл.
— Только вот прототип надо было перевозить на железнодорожной платформе, — вставил слово третий брат. — И работал он только с самыми примитивными приёмами.
— Не спорю. Но у нас была сырая технология. И я теперь уверен, что подход Сбышека неверен, — Кирилл поморщился. — Жаль, столько времени и ресурсов на это угробили.
— Ты хочешь вернуться к разработкам Франклина? — удивился всё тот же брат.
Но Кирилл отрицательно покачал головой.
— Копьё Лонгина стабильно поджаривает испытуемого. Его теорию мы отвергли не просто так, а ошибки этот осёл исправлять не желал, возомнив себя непризнанным гением. Ещё Митсуя влезла, чтоб их…
Практик воздержался от резких высказываний. В тот момент, когда они окончательно разругались с ещё живым Франклином, идея затолкать его поглубже и заставить батрачить на второстепенных направлениях, казалась удачной. В Бобровской ECS строптивый учёный вёл важные проекты, а своим обожаемым Копьём занимался по остаточному принципу. И почти закончил второй важный этап, часть стабилизатора. Егор, третий брат, верно отметил, что сейчас прототип неприлично велик. Одна из проблем — вычислительные мощности. Стабилизация ядра практика требует таких расчётов, для которых необходим переносной суперкомпьютер. Франклин же нащупал алгоритм стабилизации, массив формул, с которым легко мог справиться и калькулятор. Франклин, ещё работая над Копьём, вычислил, что каждое следующее колебание ядра есть резонанс от предыдущего, и, имя формулу стабилизации прошлой волны, расчёт стабилизации новой волны упрощается многократно. Его устройство всё ещё имело размер большого заплечного рюкзака, но это хотя бы уже не грузовой прицеп.
— Но этот парень, Бобров. На него же воздействовали Копьём? — спросил Александр.
— Не факт, — отрицательно покачал головой Кирилл. — У немногих выживших после контакта с Копьём наблюдается ряд общих изменений в духовном теле. Господин Бобров чист, ни намёка на что-то подобное.
— Франклин мог изменить действие Копья, доработать. Либо здесь имеют место личные особенности Боброва, — продолжил Александр.
Не столько настаивал или спорил, сколько развивал мысль и отрабатывал все версии.
— М-м-м… — задумчиво протянул Кирилл. — Сомневаюсь, что это возможно, но опровергнуть не могу.
— Тогда как Бобров выскочил со своего круга на… Где он там сейчас? — спросил Егор.
— На шестом однозначно. С хорошими претензиями на седьмой. Горькая ирония, братья, у нас на руках культиватор, щелчком пальцев вырвавшийся на пик развития, к тому же идеально стабилизированный, и при этом он для нас совершенно бесполезен.
Это была ещё одна проблема, серьёзно тормозившая научное изучение сил практиков. Изучать уже развитого практика бесполезно. Как выглядят практики разных кругов уже и так всем известно, за последние полсотни лет изучить успели многое. Сейчас перед учёными стояла задача изучить процесс развития, культивацию в динамике. Не конечный результат, а то, как этот результат был достигнут.
Первыми естественную культивацию изучили британцы ещё пятнадцать лет назад. Выделили сотню добровольцев и облепили всевозможными на тот момент сенсорами со всех сторон, после чего посадили культивировать по самой передовой методике. Пять лет работы и результат готов.
Результат, всё ещё умалчиваемый. Практики развиваются неправильно. Методика, отработанная в Тибете и распространившаяся на весь мир, ошибочна в самом своём основании. Не потому, что монахи были идиотами, наоборот. Сейчас, когда под рукой передовые технологии одной из ведущих мировых империй, Кирилл понимал, что те монахи сделали невозможное. Они, фигурально выражаясь, построили ядерный реактор из камней и палок. Других инструментов у них под рукой не было.
У современных учёных и практиков инструменты были. Осталось нащупать правильный алгоритм действий. Доктор Сбышек считал, что это будет компактное носимое устройство, стабилизирующее работу ядра и духовного тела, выводящего резонанс на идеальное значение. Это станет революцией. Переворотом, техномагией. Способности практиков вновь сделают качественный скачок. Мир разделится на «до» и «после». Но победитель в этой гонке может быть только один.
— Так уж и бесполезен? — с сомнением отозвался Егор.
— Для исследований — бесполезен, — пожал плечами Кирилл. — То, что его завербовали, это хорошо. Пусть служит. А так… Да, мы соберём всё возможную информацию, пока он проходит подготовку. Иметь эталон — это очень хорошо. Но на вопрос — как довести другого культиватора до такого же эталона, он нам ответить не может.
Очень жаль, но с этим Кирилл ничего сделать не мог.
— Ты сказал, что не веришь в теорию Сбышека, — вернул разговор на прерванную тему Егор.
— Сомневаюсь, братец. Я в ней сомневаюсь. У Боброва, вон, никаких устройств нет. Значит, в теории, можно стабилизировать практика один раз и навсегда, а не носить с собой устройство постоянно.
Впервые с начала разговора вмешался отец.
— Коней на переправе не меняют. Доктор Сбышек собрал устройство, которое уже работает. Теория подтверждена. Его задача сейчас состоит в том, чтобы уменьшить прототип до вменяемого размера. Если начнём всё сначала — это отбросит нас на годы.
Вести два процесса параллельно им не даст Стол. Человеку со стороны могло бы показаться, что между родами Стола есть какая-то вражда, конкуренция. Её было бы логично предполагать. На самом деле каждый член Стола делал всё возможное и невозможное, чтобы любые конфликты погасить. Шестьсот лет назад раздробленность Рюриковичей едва не привела к гибели Русского Царства. Выжившие усвоили урок, поэтому Стол был, есть и будет единым организмом, работающим на общее благо. И поговорку о яйцах в одной корзине тоже слышали все, поэтому Самарины и Половские ведут такие же разработки, опирающиеся на другие теории. И регулярно обмениваются свежими результатами.
— Конечно, отец, — кивнул Кирилл.
— А
