Ее любили все - Валерия Вербинина

Илона Альбертовна поежилась, и ее бусы сразу же ожили и зашелестели. Как и многие, скажем так, не слишком молодые люди, она плохо переносила разговоры о смерти. Но на помощь ей сразу же пришел старый друг Свечников.

– Бог дал, бог взял, – веско проговорил профессор. – Ничего не поделаешь.

– Обидно, – просто ответил старый писатель, и его улыбка казалась в это мгновение совсем беспомощной.

– Валентин, ты так говоришь, словно хотел бы, чтобы я умерла вместо нее. – Илона Альбертовна увидела отличную возможность устроить сцену и решила ее не упускать.

– Мама! – тихо сказала Лиза.

– Может быть, пора за стол? – вмешался Филипп. – Где Наталья, что она возится? Наталья!

Домработница явилась через минуту и в ответ на расспросы объявила, что гости могут садиться, еда скоро будет. Приглашенные потянулись к выходу, причем Олег Петрович зорко следил, чтобы Кирилл не приближался к критику слишком близко. Однако бизнесмен, казалось, больше не помышлял о мести. Он смерил секретаря насмешливым взглядом и, взяв Викторию за руку, крепко сжал ее пальцы.

– А ведь могли бы остаться дома, – шепнул он, жарко дыша ей в ухо. – И это было бы куда лучше.

Ира Короленко немного замешкалась, прежде чем выйти из комнаты, и, заметив неподалеку Лизу, вполголоса спросила ее о чем-то. Выслушав ее, дочь писателя кивнула.

– Прямо по коридору и направо, – сообщила она.

– Спасибо! – просияла Ира и на цыпочках ускользнула.

В коридоре Дмитрий Каверин подошел к Филиппу.

– Я надеюсь, мы управимся до девяти? – спросил он, озабоченно двигая рыжими бровями. – Мы с Надей собирались вернуться пораньше, дела, знаете ли…

– Конечно-конечно, – заверил его Филипп, – не волнуйтесь.

Под сводчатым потолком столовой зазвенели шаги и голоса, бутылки и бокалы, стоявшие на столе, отбрасывали на скатерть яркие блики. Кирилл хотел выглянуть в окно, чтобы узнать, продолжается ли метель, но окна в этой части здания оказались странные, крошечные, формой похожие на капли. Бизнесмен решил, что архитектор то ли перемудрил, то ли попросту напился, когда готовил проект. Впрочем, Кирилл все-таки сумел рассмотреть, что снаружи по-прежнему снегопад.

– Прошу к столу! – гостеприимно улыбаясь, говорил хозяин дома. – Виктория, прошу… Нет, Илоночка, не сюда, это место Лизы. Ты тоже рядом со мной, не волнуйся… Антон Савельевич! Вы с другой стороны от Илоны Альбертовны. Надя! Дмитрий! Сюда, если вы не против… Максим Петрович! Это место для вас, а ваша спутница сядет рядом. Кстати, где она?

Вымыв руки, Ира поспешила обратно к гостям, но с непривычки заплутала в незнакомом доме и оказалась в незнакомой комнате, где пахло старостью, сквозь странное окно в форме капли была видна словно надкушенная, какая-то больная луна. Ира двинулась обратно, ориентируясь по голосам, которые доносились откуда-то совсем недалеко, но вместо столовой оказалась возле лестницы.

«Вот глупая!» – с досадой сказала себе Ира.

Она принадлежала к тем людям, которые не умеют ориентироваться даже по самой наглядной карте и способны заблудиться не то что в трех, а даже в двух соснах. Несколько мгновений Ира размышляла, что делать дальше. Логичнее всего найти кого-нибудь из прислуги и попросить показать путь к столовой, но Ире было стыдно признаться, что она не способна сама разобраться с десятком комнат. Неожиданно она услышала голоса и увидела: в нескольких метрах от входа на кухню стоит секретарь хозяина, тот самый блондин со шрамом, который не дал кровожадному спутнику писательницы прикончить Льва Подгорного. Напротив – шофер Макса. Ира сразу же заметила, что вид у него на редкость сконфуженный. Мужчины не видели девушку, которую скрывала широкая лестница (значит, никак нельзя сказать, будто бы Ира подслушивала). Просто они разговаривали, не понижая голосов, и беседа их показалась Ире настолько странной, что она подкралась поближе и даже затаила дыхание от любопытства.

– Я тебя спрашиваю, что ты тут делаешь, – проговорил секретарь. И хотя там, в комнате, Ира сочла Олега Петровича симпатичным, сейчас он показался ей неприятным.

– А ты сам-то что тут делаешь, а? – вскинулся шофер. – Секретарь! Ты такой же секретарь, как я балерина! Кого хочешь обмануть, а?

– Не твое дело, – отрезал Олег Петрович, – но если будешь путаться у меня под ногами…

– Что тогда? Я шофер, ясно тебе? Всего лишь долбаный шофер! Потому что ты, между прочим, меня выжил!

– Никто тебя не выживал, ты сам виноват. О чем ты вообще тогда думал?

– А, ну да, ну да, верно. Легко быть чистеньким, да, Олег? Только вот не всегда можно быть правильным и одновременно правым. Может, я был не прав, что убил эту сволочь. Но я знаю одно: я поступил совершенно правильно!

– Толя!

– Ты меня не переубедишь!

«Боже мой, какой ужас, – мелькнуло в голове у Иры. – Надо срочно предупредить Макса! Его шофер – убийца! А этот второй, который знает про шофера, наверное, его сообщник! Кошмар, просто кошмар, никому доверять нельзя…»

Когда Ира вошла в столовую, Лиза сразу же обратила внимание, что у девушки встревоженный вид.

– Вы нашли то, что искали? – на всякий случай спросила дочь писателя.

– Да-да, – пробормотала Ира, ища глазами Макса, – все в порядке.

Она подошла к нему, чтобы рассказать страшную правду о его шофере, но не успела, потому что всеобщим вниманием завладела Илона Альбертовна.

Глава 6

Тринадцать плюс один

– Это просто чудовищно! Я не сяду за этот стол!

– Илона Альбертовна!

– Мама, в чем дело?

Не отвечая, первая жена писателя трагическим взором окинула стол.

– Одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Верно, я не ошиблась! Нас за столом тринадцать человек!

Критик Подгорный сразу же оживился.

– О! Мы попали в детективный роман! И сегодня вечером, – добавил он, задорно глядя на Викторию, – кто-нибудь из гостей обязательно умрет!

– Было бы неплохо, – сквозь зубы бормотнул Кирилл.

Филипп озадаченно потер пальцем бровь и принялся считать. Зная характер Илоны Альбертовны, он не исключал, что она может устроить скандал на пустом месте. Стало быть, Адрианов и дорогая теща – два. Он с Лизой – четыре. Макс и девица, которая со встревоженным видом вцепилась в его руку, – шесть. Чета Кавериных – восемь. Профессор Свечников – девять, секретарь, который только что вошел в комнату, – десять. Виктория Палей и ее спутник – двенадцать… а где же тринадцатый? Верно, критик.

– Тринадцать, – зачем-то уныло подтвердил Филипп.

– Вот видите! – вскинулась Илона Альбертовна.

– Все это глупости, – вмешался ее бывший муж. – Но, чтобы Илона не беспокоилась… – Он немного подумал. – Мы можем пригласить еще кого-нибудь.