Люди и спецслужбы - Геннадий Водолеев

Не менее жестко, с размахом работало и гестапо в Германии, изобличая и уничтожая многочисленных врагов Рейха, категории которых определяло, прежде всего, руководство правящей партии НСДАП, руководствуясь доктриной уже не классовой борьбы, а чистоты расы.

К тотальной борьбе с агентами мирового коммунизма ФБР США приступило уже после войны, в разгар подготовки новой, ядерной. Спецслужбы Израиля до сих пор выявляют и вывозят из любых стран мира для суда бывших нацистских чинов, причастных к холокосту. Действуют, естественно, по своей инициативе — реализуют одну из важнейших постоянных задач еврейского государства под опекой главнейших хранителей его концепции. Спецслужбы Ирака при Саддаме Хусейне весьма эффективно решали задачу подавления политической и конфессиональной оппозиции режиму самыми жестокими мерами. Не оставляя практически шансов любым попыткам демонтировать правящий режим извне. Новому грядущему правительству Ирака придется создавать новые спецслужбы, сотрудникам которых надо будет давать широкие полномочия для подавления и изведения вооруженной подпольной войны сторонников свергнутого режима. Ничего нового из приемов грядущих схваток, кроме уже многократно аппробированных пыток, расстрелов вряд ли что удастся им найти. Как бы ЦРУ не стремилось помочь специальной техникой и технологиями. Лучше всех иракцам смогут помочь в этом деле, как ни покажется, возможно, странным, нынешний президент чеченской республики Ахмад Кадыров. Уйдет из жизни в Ираке поколение «бывших» — уйдет и война, изменятся задачи и технологии работы тамошних спецслужб. Не всех, конечно.

К примеру, любая военная разведка и контрразведка практически не меняют своих задач, основных объектов внимания, которыми являются наиболее мощные государства и их армии. Меняются в основном технические средства, способы их использования. Другое дело — политический сыск: каждый новый режим и новый участник оппозиции режиму — и новые структуры, приемы работы, установки на результат. Появились, к примеру, в России в XIX века «народники», стремившиеся просветить в нужном контексте монархических подданных — появилась нужда в специальных структурах в составе 3-го жандармского управления, где создавался банк данных о партийных функционерах. С этим типом революционеров хлопот особых не возникало: ссылай потихонечку в Сибирь на поселение, где людей на одном квадратном километре намного меньше, чем медведей, и пусть себе просвещают по выбору.

Ситуация для русского политического сыска радикально изменилась с появлением социалистов — революционеров, взявших на вооружение тактику покушений на высочайших особ и иных сановных лиц монархии. Опять пришлось создавать новые подразделения, по-новому строить агентурную сеть, простирая ее за границу, где обретались руководящие центры новой партии. Высылка на поселение по решениям судов изменилась на каторгу. Но остановить политический террор удалось лишь введением военно-полевого суда с немедленным исполнением стандартного приговора: были повешены несколько сот радикальных революционеров — политический террор в дореволюционной России иссяк. Тяжесть принятия репрессивных решений тогда приняло на себя правительство Столыпина и члены военно-полевых судов. Не спецслужба, на долю которой пришлись лишь те из революционеров, которых приходилось убивать, когда те при задержании отстреливались. Далеко не всякое изменение в истории человеческих цивилизаций — прогрессивное, от относительно плохого — к относительно хорошему. Так, прошедшая в России буржуазно-демократическая революция, свергнувшая монархию, в условиях возникшего хаоса умелыми стараниями ортодоксальной революционной интеллигенции, объединенной в рядах большевистской партии, была стремительно переведена в пролетарскую. Где любая частная собственность недопустима. А все бывшие собственники вместе с монархическими сословиями и чиновничеством были переведены в разряд «врагов народа», подлежащих изведению как класса паразитов — эксплуататоров. Каковая задача и была возложена на вновь созданный вид спецслужбы — "карающий меч революции " ВЧК — НКВД. В первые годы уничтожение эксплуататоров в лице, прежде всего офицерства производилось практически вне всяких судебных процедур: виной — и непростительной — была классовая и кастовая принадлежность. По мере становления новой государственности появились военные трибуналы и «особые совещания» («тройки»), которые мало что изменили в процедурах и технологиях (и производительности) карательной практики. Такая задача через ВЧК — НКВД была жестко поставлена рабоче-крестьянским правительством Советской республики, которое на 99 % процентов состояли из самых именитых представителей революционной интеллигенции. Они же, как уже говорилось, возглавляли карательные структуры государства в самые жестокие периоды их работы. Это «know — how» борцов — гуманистов за светлое будущее человечества в смысле использования спецслужб для упреждающего, досудебного уничтожения политических врагов, оппонентов и поныне находит применение в практике немалого числа современных нам политических режимов с признаками густопсового авторитаризма, диктатуры, олигархии и др. Даже цивилизованные европейские государства в момент всплеска политических убийств по технологиям «красных бригад», громко заявивших себя в Италии, вынуждены были поставить антитеррористическим подразделениям своих спецслужб задачу физического уничтожения террористов в момент попытки их задержания — потом поздно: правоприменительная практика «цивилизованных государств» гарантирует им вполне сносное тюремное существование и сохранение жизни. Именно такой подход позволил быстро погасить вновь возродившуюся моду на политические убийства среди радикально настроенной молодой европейской интеллигенции.

Ибо гуманисты — герои во всем мире без любых сомнений и колебаний готовы жертвовать во имя светлого будущего любым числом жизней любых людей, но только не своей собственной.

Спецслужбы Израиля вынужденно добавили к этой "технологии " новый элемент профилактики слишком интенсивного притока кандидатов в герои — смертники: взрывы домов семьи «шахида».

Тем более что исламский фундаментализм как неотъемлемый элемент цивилизационной войны ввел массированную практику отнюдь не патриархального индивидуального террора — смертники начали взрывать вместе с собой целые жилые дома, места массового скопления вполне обычных людей. Самой сильной, опасной чертой новоявленного исламского террора, которой мало что пока противопоставить, является обилие молодых юношей и девушек, готовых по причине возрастной предрасположенности к фанатизму веры, добровольно идти на смерть. Что и позволило сформулировать организаторам и вдохновителям свою главную стратегию террора: «Мы задавим вас своими детьми!». В условиях перманентного демографического взрыва в мусульманских странах, порождающего самое отчаянное перенаселение, эта угроза и реальна и предельно опасна: созданный культ шахида — национального героя, удачно прививаемый опытными социальными технологами к подростковому максимализму и устремленностью в героику, обеспечивает интенсивный, практический дармовой приток жаждущих подвига, устойчивый на обозримое будущее. Здесь речь идет, по сути, о масштабной партизанской войне в условиях городов. Спецслужбам Израиля приходится уже опираться на полномасштабные карательные войсковые операции с массированным применением бронетехники, боевой авиации по разведанным целям: базам боевиков, центрам подготовки террористов, местам базирования руководителей террористических структур и их штабов.

Учитывая разросшиеся исламские диаспоры по всему миру, прежде всего — в странах Европы и Америки, следует трезво понимать, что международный терроризм как главная доступная относительно слабо развитым экономикам мусульманских стран компонента идущей и набирающей размах межцивилизационной мировой войны, будет только усиливаться, распространяться на наиболее уязвимые сегменты техносферы. Роль спецслужб ведущих стран мира, их включенность в боевые действия будут только возрастать, участие армий — тоже. Специфические приемы и средства работы спецслужб будут распространяться практически на все сферы жизнедеятельности социумов, которые ранее практически не привлекали внимание служб госбезопасности. Судебное преследование террористов, организаторов и руководителей террористических структур будет становиться второстепенным средством борьбы, уступая процессу физического уничтожения «бойцов невидимого фронта» в боевых столкновениях, артиллерийскими и авиационными налетами.

Неизбежно ужесточение контроля спецслужб за эмиграционными потоками, более интенсивное вовлечение сил полиции в борьбу с нелегальными эмигрантами на основе все более жестких ограничительных законов.