Я возвращаюсь за тобой - Гийом Мюссо

— Есть вещи, которые мы не можем предотвратить, — продолжал Кертис. — То, что должно произойти, произойдет, несмотря на все наши усилия не дать этому случиться.

— По вашей логике получается, что никто ни за что не несет ответственности: ни за агрессию, ни за изнасилование, ни за убийства…

Кертис раздумывал над его словами, проезжая отель «Плаза» и направляясь к Центральному парку.

— Можете вы объяснить мне одну вещь? — наконец спросил он.

— Все, что хотите.

— Почему вы не сказали, куда ехать, когда сели ко мне?

— Я и сам не знал, — признался Итан. — Мне, наверное, было все равно, куда ехать.

Они миновали музей «Фрик Коллекшн»,[14] машина въехала в Центральный парк, а потом стала медленно подниматься по Ист-драйв.

— Я же мог вас ограбить, — заключил Кертис, ухмыльнувшись, — тем более вы еще спорите…

Итан покачал головой.

— Нет, у вас ясная голова, — шутливым тоном ответил он, — и вы внушаете доверие.

В этот момент оба почувствовали странное единение, словно были сообщниками.

Итан посмотрел в окно: была середина осени, и Центральный парк переливался огненными красками. Вдоль Парк-драйв-Норт дети расставили в ряд тыквы разных размеров, скоро Хэллоуин… За деревьями угадывались обрывистые берега озера…

Итан вдруг скривился: Центральный парк, озеро… Это случайность или нет?

Ответ на этот вопрос он получил несколько секунд спустя, когда такси остановилось на пересечении Ист 72-й улицы и Парк-драйв-Норт. Прямо напротив «Боатхауса», ресторана, где Селин устраивала прием по случаю свадьбы!

Перепуганный Итан наклонился к Кертису.

— А на самом-то деле вы кто?

— Обыкновенный водитель такси, который пытается вам помочь.

— Почему вы привезли меня именно сюда? — с угрозой в голосе спросил терапевт. — Как вы узнали, что…

Кертис вышел из такси первым и открыл пассажиру дверь. Взбешенный тем, что оказался жертвой манипуляции, Итан выскочил из машины и встал рядом с громадным чернокожим, который оказался на голову выше. Теперь он уже не выглядел таким симпатичным.

Не меняя благодушного выражения лица, Кертис снова занял место водителя и завел мотор.

— Почему вы привезли меня именно сюда? — повторил Итан, постучав в окно машины.

Кертис опустил стекло и, прежде чем уехать, ответил, словно это было нечто, само собой разумеющееся:

— Потому что это ваша судьба.

7

СЕЛИН

Влюбившись, мы видим в возлюбленных то, чего в них никто никогда не видел.

Центральный парк, «Боатхаус»

Суббота, 31 октября

13 ч 32 мин

Итан показал на входе приглашение, и его провели в «гостиную с видом на озеро», огромную центральную залу с паркетом, натертым до такого блеска, что он напоминал каток. Группки гостей беседовали у столов, накрытых шелковыми скатертями и украшенных орхидеями цвета слоновой кости. Специально для этого вечера знаменитый ресторан был оформлен в сине-бело-красной гамме. Везде слышалась французская речь, большинство приглашенных только что прибыли на церемонию из аэропорта Руасси имени Шарля де Голля.

Итан оглядел зал, никого не узнавая. Их роман с Селин продолжался больше года, но он так и не познакомился ни с ее семьей, ни с друзьями. Тогда им хватало друг друга, и время, проведенное с кем-то еще, считалось потерянным.

Он прошел на террасу, где был расположен бар, и заказал «Мартини кей лайм».[15] От ванильной водки по телу сразу же растеклось уютное тепло, и он почувствовал некоторое облегчение впервые с тех пор, как проснулся. Но это чувство длилось недолго. Пытаясь его удержать, он заказал еще одну порцию, потом вторую, третью, пятую, а потом просто попросил бутылку… Он чувствовал себя не в своей тарелке и вдруг понял, что ему даже не на чем вернуться домой. Он вытащил из кармана телефон, набрал номер такси класса люкс, которым пользовался и раньше. Дал адрес ресторана, и ему пообещали машину не позже, чем через три четверти часа.

Он отошел от бара, чтобы больше не поддаваться искушению. Терраса была огромна, она нависала над озером, и с нее открывался потрясающий вид на залитую солнцем водную гладь. Именно на фоне этой прелестной картины Селин и ее будущий муж приветствовали гостей перед началом церемонии. Итан издали наблюдал эту сцену: в воздушном подвенечном платье из белых кружев Селин была похожа на ангела. Длинные волосы, собранные в узел, открывали красивый затылок. Прическа делала ее похожей на балерину. За пять лет она почти не изменилась, но Итан заметил в ней какую-то серьезность, которой не было раньше. Она была почти неуловима: улыбка стала чуть сдержанней, взгляд не такой открытый, а от непосредственной манеры держаться осталась только внешняя приветливость.

Несмотря на то, что курить было запрещено, он зажег сигарету и, словно под гипнозом, продолжал молча ее рассматривать. Его охватило незнакомое чувство, одновременно горькое и приносящее облегчение. Ему стало жарко, а потом забил озноб, и у него появилось ощущение, что его тело превратилось в какую-то дрожащую оболочку. Сердце его обливалось кровью, по венам разливался сладкий жгучий яд, от которого бросало в жар.

В какой-то момент Селин повернула голову в его сторону, их взгляды встретились, они словно поддерживали друг друга. Итан тщетно пытался понять, какое чувство светилось в глазах бывшей возлюбленной: сожаление? остатки чувства? ненависть? желание отомстить? Несмотря на то, что его не покидало ощущение, что он находится на вражеской территории, Итан подошел к небольшой группе гостей, облокотился о перила и притворился поглощенным созерцанием проплывающих по зеркальной глади лодок и венецианских гондол.

— Значит, все-таки пришел, — негромко сказала Селин, подойдя к нему через несколько минут.

— Но ты же сама прислала мне приглашение, если не ошибаюсь! — а потом прибавил: — Очень рад снова тебя видеть. Сколько времени прошло!

Селин покачала головой.

— Нет, это было вчера. Для меня все это было вчера.

Она увлекла его в сторону — ближе к полыхавшим осенними красками кустам, затенявшим уголок террасы. Некоторое время они молчали, наблюдая за любителями гребли, которые скользили по озеру на байдарках под звуки любительского оркестра, игравшего джаз на противоположном берегу у фонтана «Бетеза».

Она нарушила молчание первой:

— Приятно снова побывать в Нью-Йорке. Всегда мечтала о свадьбе на Манхэттене. Ты помнишь последний раз, когда мы здесь были?

Я помню каждую секунду, проведенную с тобой.

— Не очень.

— Озеро замерзло и было все в снегу. Да, ты прав — это было очень давно.

— Ты живешь во Франции?

— Да, в Энгиен-ле-Бен, курортном городке с минеральными водами неподалеку от Парижа, Себастьен открыл там ресторан. Скоро получит Мишленовскую звезду.

Итан прищурился и обернулся, чтобы посмотреть на мужчину в черном рединготе и белой жилетке, который болтал с приятелями, искоса поглядывая на невесту. Ослепительная улыбка, обаятельная физиономия, телосложение а-ля «Бог стадиона».[16] Тип современного мужчины, успешного во всех областях, — глава преуспевающего предприятия, спортсмен, заботливый отец, в постели хорош…

— Ты все еще работаешь в Эр Франс?

— Нет. Надоело. Пять лет назад я уволилась и получила диплом школьного учителя. Преподаю в Бельвиле в классе для детей-инвалидов. Эта работа дает мне очень много.

Селин замолчала. Поднялся ветер. Она поежилась и поплотнее закуталась в накидку с жемчужно-серыми блестками, прикрывавшую декольте. Ее платье от Карвен на бретельках из тонких кружев позволяло разглядеть татуировку в виде арабески у нее на плече. Этот символ был важен для них обоих когда-то, но теперь выглядел смешно.

— Я прекрасно знаю, о чем ты думаешь, Итан: толстенькие чиновники, домик в пригороде, славненький муж… Ты говоришь себе, что я стала такой, какой никогда не хотела становиться.

Удивленный ее словами, он попытался ответить по-дружески:

— Нет, ты ошибаешься. Ты выбрала то, что тебе подходит, и я за тебя счастлив.

— Не говори ерунды: я выбрала то, что ты сам всю жизнь презирал, — семью, стабильный брак, жизнь середнячка!

Она заговорила громче, и часть гостей стала оглядываться на них, удивляясь, видимо, кто этот никому не известный тип, так разволновавший новобрачную за пятнадцать минут до венчания.

— Я главным образом думаю о том, что мне здесь совсем не место, — заметил Итан. — По правде говоря, я не очень понимаю, зачем ты меня пригласила.